Страница 38 из 41
И вот вам вопрос на засыпку: вас когда-нибудь похищали на оленях?
29
Дар
Сколько нормальному человеку нужно времени, чтобы понять, чего он хочет?
Я даже из любопытства не представлял, каково это — таковым быть. Человеком, да ещё и нормальным. Нормально — это вообще не про меня, и с появлением Настеньки я это окончательно осознал.
Я продержался вдали от неё ровно час. Ровно час, чтобы выяснить, что мне совсем не по душе одиночество в стылом замке, а снующие вокруг девки, требующие к себе внимания, только сильнее раздражают.
Как только я вернулся, тут же попав под обстрел многочисленных вопросов и радостных визгов по поводу их освобождения, мне стало ясно, что больше не вынесу. Казалось бы, сиди и радуйся, животное — у тебя целый гарем живых баб, и теперь можно ни о чём не беспокоиться… Но не получалось включить привычное безразличие, с которым я свыкся. Что-то во мне треснуло, как лёд по весне.
Меня рвало на части, крутило, и ничто не помогало справиться с гнетущим чувством потери, ведь я даже не сомневался, что больше не увижу эту снежную девочку с огнём в глазах, и вовсе не потому, что она сама не захочет смотреть на мою рожу бесстыжую, а потому что так будет правильнее. Мои последние поступки на самом деле вышли за грань человечности, а то, что это была не моя вина, успокаивало очень хреново…
─ Где девчата?
Дед нашёл меня в плачевном состоянии, и я уже догадался, зачем он так спешно примчался — в конце концов, видеть, как внук медленно спивается, забывая о своих прямых обязанностях, наверное, неприятно.
─ Выпер нахрен. Решил, побуду с ними, и отпустит хоть немного, но хер там ночевал — отправил на все четыре стороны с сундуками, вот и свалили, кто куда, правда, одна очень хотела задержаться… Думать ни о ком другом не могу… Уснуть не могу. Ничего не хочется! А вернуться и посмотреть ей в глаза не могу тем более.
Он подозрительно замялся, и я почуял неладное. Дед без лишних расшаркиваний рассказал о том, как Лис прибежал в слезах и соплях, сказав, что видел, как Настеньку сцапали какие-то молодцы, от которых веяло магией огня. А потом они исчезли, и он даже не успел броситься следом.
─ Пришлось успокоить мальца — привязался он к ней всё же, ─ вздохнул старик.
И не он один, походу…
─ Значит, они её забрали?
─ Да. Неужели не хочешь вернуть? ─ пристально присмотрелся он ко мне, будто мог найти на лице ответ, а я не видел смысла говорить правду.
─ Зачем? ─ пожал плечами, прикладываясь к новой бутылке.
─ А если она уже понесла?
Сначала я замер от того, что позволил этой мысли мгновенно просочиться в голову, а потом попустило, и усмешка сама вылезла.
─ Это невозможно… Да и разве ей нужен такой отец для её детей?
На это я получил смачный подзатыльник, а если учесть, что последний раз дед бил меня только в детстве, я нёс знатную пургу.
─ Слушай, я тебя вроде идиотом не воспитывал, ─ он отобрал вино, сам глотнул, почти опустошая бутыль, скривился, а потом добавил: ─ И свою историю тебе рассказал не для того, чтобы ты свою птичку взял и отпустил.
Ну да, ну да…
─ А разве не за этим?
─ Если ты любишь её — а это очевидно — нужно просто любить, а не душить. Этот урок я, так же, как и папаня твой, усвоил чётко, ─ усмехнулся дед. ─ Так что ответь честно хотя бы не мне — себе. Хочешь быть с ней?
Открыть рот я просто не успел — возник портал, и оттуда вылетел разъярённый пацан, пылая праведным гневом, а в его руках были ножи, и в целом он напоминал рехнувшегося ниндзя, но мы тут все были немного не в себе после проклятья.
─ Как вы могли меня заморозить? ─ заорал Лис, вращая бешеными глазами.
─ Как ты оттаял так быстро? ─ удивился старик, хотя восхищения в голосе было явно больше. ─ А хотя, не отвечай. Ты же не откажешься Настеньку вызволить?
И все обиды были тут же забыты.
─ Что надо делать?
Через полчаса мы поняли, что магией это место не найти, а порталами не добраться, но дед сдаваться был не намерен, хотя я то и дело пытался возражать. Он куда-то свалил и свалил надолго, после чего вернулся лишь на следующий день, выглядя, как жертва пожара — местами обгоревший, кое-где пожёванный, но с яблоком из знакомого сада. Видно, бился, как в последний раз.
─ Даже спрашивать не буду.
─ Вот и не спрашивай, ─ рявкнул он, а пока я думал, как отыскать птичье царство, Лис уже со всем разобрался.
Ушлый ушастый сговорился с оленями, и те, оказывается, хорошо знающие каждую заповедную тропу, каждый воздушный поток, рады были сообщить, что «доставят по адресу». Но лично я проклял и рогатых, и магический транспорт за время этого путешествия, потому что почти три дня в компании этих зверей, травящих анекдоты и ржущих от них же, как умалишённые, кого угодно превратят в злобное существо!
Таким я и ступил на земли, что теперь занимали жар-птицы — уставшим, разъярённым и мечтающим начистить кому-нибудь морду, если не найду Настю.
Здесь царила тишь да благодать.
Огромный замок — не чета моему — угрожающе возвышался над лесом, а сады, растянувшиеся на километры вокруг, надёжно защищали территорию от чужаков, и я, если честно, растерялся от такой обороны. Что если не выйдет вернуть её?
Дед же, видя, что я опять превращаюсь в слюнявое нечто, подбросил на ладони клубок с красными нитками, и тот покатился вперёд, указывая дорогу, а мальчишка и рад был устремиться следом, не дожидаясь нас.
─ Это…?
─ Привет от твоего отца. Некогда ему было с нами, но его тяга коллекционировать древние артефакты почти обогнала одного небезызвестного некроманта, ─ сказал он, флегматично глядя, как клубок разматывается, становясь всё меньше. ─ Ну? Чего встал?
И я тоже пошёл вперёд, словно на невидимом поводке шагая вглубь сада, ощущая звенящий в голове и ушах зов. Яблоко в руке искрило всё сильнее, будто чувствуя ту, которой предназначалось, а я чувствовал себя, как этот волшебный плод, и не мог дождаться, когда снова увижу её.
Настя нашлась в компании женщины, с чьей красотой вряд ли могло бы что-то сравниться, да только я не считал кого-то привлекательнее моей снежной девочки. Я смотрел на неё и лишь в тот миг осознавал, что больше не хочу отпускать, даже если сама попросит. Просто я уже болен, а диагноз невозможно спутать ни с одной другой болезнью…
Я так и застыл, любуясь золотистыми переливами солнца в пшеничных волосах, что не сразу заметил, как напрягся дед. Он в неверии вглядывался в незнакомку, словно пытался запечатлеть её образ или сравнить с какой-то, лишь ему известной картинкой, и это меня насторожило.
─ Дед?
Так и не оторвав от ещё одной пернатой взгляда, он проследил за тем, как та поднимается, что-то сказав Насте, и уходит.
─ Забирай свою птичку и не наделай новых ошибок, а я пока переговорю с этой дамочкой. Она обязана мне кое-что объяснить…
И он решительно отправился на разговор под нашими с Лисом недоумевающими взорами.
─ Идём?
─ Погоди, ─ осадил я парня. ─ Нужно, чтобы этих петушар, ─ кивнул ему на троицу, что уже спешила к моей крохе, ─ рядом не околачивалось. Переждём.
И мы затаились, наблюдая из-за кустов. Часть меня хотела верить, что Настеньке тут плохо, но другая, вечно не вовремя вылезающая часть нашёптывала, что ей больше по душе эти перекачанные типы, обмазанные маслом, чем я.
Вмешаться и навешать им хотелось до скрежета зубов, но от расправы с летающими золотистыми перьями спас Лис. Он схватил за руку и указал в сторону Насти, а та и не думала знакомиться с этими клоунами — спряталась совсем рядом с нами, и я как деревенский дурачок не мог оторвать глаз от, казалось бы, ещё сильнее похудевшей фигурки. Сердце затопила такая нежность, какой во мне точно никогда не имелось, а сомнения в собственных действиях разом куда-то испарились.
Яблоко само выпало из ладони, ища путь, что тот клубок, и моя маленькая птичка не сумела удержаться от древней магии, манящей её в золотую клетку моих рук. Потому что когда я снова её коснулся после нескольких дней разлуки, понял, что отпустить будет означать мою смерть — медленную и мучительную, и никакое проклятье с этим уже не сравнится.