Страница 6 из 8
— У меня, конечно, нет своих детей, но я попробую.
Обещаю негромко, потому что с Лариным бесполезно спорить, и всю оставшуюся смену думаю о том, как чувствует себя Алиска в больнице. Именно поэтому я так и не удосуживаюсь сложить вещи вечером, плохо сплю и поднимаюсь утром выжатая, словно лимон.
То и дело поглядываю на стрелку настенных часов, которые будто застыли и перестали показывать время, и торопливо выбегаю, когда телефон сигнализирует о том, что за мной приехал шофер Демьяна.
С самим Демьяном я встречаюсь уже в клинике, он хмурит лоб и о чем-то беседует с темноволосой докторшей. Он ловит меня за запястье, когда я приближаюсь, и наклоняется, опаляя шепотом.
— Привет, Юль. Заберешь Алиску, пока я с Людмилой Николаевной кое-что обсужу? Она в триста седьмой.
— Конечно.
Мягко сжимаю его ладонь, поднимаюсь на третий этаж и быстро нахожу нужную палату. Делаю глубокий вдох, как перед прыжком, и опускаю ручку двери вниз.
— Ну, что, принцесса, поедем домой?
Говорю преувеличенно бодро, а у самой ком в горле стоит от того, какой хрупкой кажется Алиса, сидящая на больничной кушетке.
— Конечно, а где папа?
— В коридоре, разговаривает с твоим доктором.
Обнимаю малышку, когда она соскакивает с кровати и подлетает ко мне, и осторожно провожу ладонью по ее светлым волосам. Как я вчера сказала Демьяну, у меня пока нет собственных детей, но к его дочери я испытываю вполне объяснимый трепет.
Девочка совсем недавно пережила скандальный развод родителей, конечно, ей не хватает материнского тепла. Думаю о том, как можно было поменять полноценную семью на призрачную славу второсортной модели, пока мы с Алисой спускаемся на первый этаж и ахаю, натыкаясь взглядом на Ларина с огромной связкой шаров.
Малышка тоже восторженно ахает, срывается с места и уже через мгновение оказывается на руках у отца. Жмется щекой к его щеке, обнимает крепко, а у меня от этой картины слезы на глаза наворачиваются.
— Ну, что, домой? — расцеловав дочку, спрашивает Демьян и вручает Алисе маленького очаровательного медведя, которого она моментально прижимает к груди.
— Домой.
— Все вместе?
— Юля тоже поедет?
— Юля тоже поедет.
Утвердительно кивает Ларин и по тому, каким счастливым блеском загораются Алискины глаза, я отчетливо осознаю: у меня не было ни единого шанса отказаться. Если бы меня не продавил Демьян, я бы непременно сдалась под напором его дочери.
Тепло поблагодарив медицинский персонал, мы, наконец, покидаем здание больницы, и я мысленно загадываю, чтобы ребенок попадал сюда как можно реже. Кое-как затолкав синие, красные, фиолетовые шары в салон, мы тоже грузимся в автомобиль и спустя пятнадцать минут топчемся в прихожей Ларинской квартиры.
Стряхиваем с одежды снег, складываем на полку обувь, смеемся. Демьян рассказывает какой-то веселый случай, произошедший на встрече с избирателями, и просит, чтобы мы недолго побыли без него, пока он сделает пару срочных звонков.
Мы с Алиской великодушно его отпускаем и облюбовываем кухню.
— А мама никогда не делала мне прически и сказки на ночь не читала, не то что ты. Почему, Юль?
Так сильно нуждающаяся в людском тепле девчушка маленьким ужиком вертится на стуле, а у меня в который раз за день сердце кровью обливается. Как объяснить малышке, что самому дорогому в ее жизни важнее карьера?
Глава 5.1
Демьян
Просочившись в кабинет, я устало падаю в кресло и распутываю узел успевшего поднадоесть галстука. Он отправляется на край стола, туда же летит пиджак, отщелкиваются верхние пуговицы рубашки.
Сейчас собрать мы горнолыжную снарягу, взять девчонок и мотнуть с ними в Домбай или в Приэльбрусье. Любоваться природой, глотать морозный чистейший воздух и не выходить на связь с внешним миром.
Забуриться в уютный деревянный домик, пить горячий чай и заедать его вареньем из клюквы и смотреть на то, как красиво горит в камине огонь.
Мечты-мечты. Среди всей этой суеты, очередной предвыборной гонки, цифр, экзит-полов вряд ли можно надеяться на внеплановый семейный отдых. Дай Бог дожить до Нового года, там будет несколько выходных.
Разобрав скопившиеся на электронке письма, я блаженно потягиваюсь и намереваюсь вернуться к Алисе с Юлей. Мешает телефонный звонок. Красноречивое «мама» на экране мгновенно окунает меня в ушат ледяной воды, засыпает за шиворот горку снежинок и заставляет напряженно думать.
Я обещал заехать в гости и забыл? Я не поздравил ее с днем матери? Я должен был вести ее сегодня в театр и случайно потерял билеты?
— Алло. Привет, мамуль, — перебрав пару десятков мыслимых и немыслимых вариантов, я все-таки принимаю вызов и, наученный горьким опытом, отдаляю трубку от уха. Не зря.
— Здравствуй, сын. Как это понимать?
Вдыхаю шумно. Выдыхаю медленно. И озвучиваю одну из наиболее логичных версий.
— Ленчик опять сказал тебе, что мой график забит и в нем нет окон, и вы поругались?
— Нет. То есть да. Но не в этом суть! Я звоню тебе по другому поводу, Демьян.
Снова вдох. Снова выдох. И нейтральное.
— М?
— Сын, вот скажи. Я для того тебя рожала, чтобы от посторонних людей узнавать о твоей помолвке?
— А-а-а…
Тяну неопределенно и гадаю, как мы со Сладковой будем выкручиваться. Признаваться в притворстве нельзя — чем меньше людей о нем узнает, тем больше вероятность, что наш секрет не выплывет наружу.
А после фееричного развода, когда бывшая супруга кем только меня ни обзывала, дойдя вплоть до альфонса и сатаниста, еще один скандал мне совсем ни к чему.
— Что, а-а-а? — передразнивает мама на том конце провода и продолжает напирать? — А нам с Олей когда вы планировали сообщить? Когда сыграли бы свадьбу и улетели в свадебное путешествие? Или после того, как Юлька родила бы мне еще одного внука?
— Ну, не ругайся, мам. Ты же знаешь, мы вас очень любим, — выкидываю на стол главный козырь и тарабаню так быстро, что мама не успевает меня перебить. — Все очень спонтанно получилось. Хлопоты с Юлиным переездом. На следующей неделе устроим семейный вечер, посидим, поболтаем…
— На следующей неделе?! — взвивается моя дорогая родительница, но я остаюсь непреклонным. Нам со Сладковой к этому ужину надо хорошо подготовиться и обсудить легенду.
— Да. У меня, действительно, очень плотный график. Целую, пока.
Отбив звонок, я отправляю телефон в авиа-режим и иду на кухню, где Юля заканчивает заплетать Алиске две пышных косы. Девчонки тихо хихикают, сияют обе и вроде бы отлично ладят.
По крайней мере, мне не придется извиняться за зубную пасту в тапочках Сладковой и за ящерицу в ее сумке, как это происходило с двумя нянями. Ольга до этой стадии проверки не проработала.
— Девчонки, а, девчонки. Я тут прикинул…
— А?
— Что?
Спрашивают в унисон и совершенно одинаково склоняют набок светлые головы. Не провели и полного дня вместе. А уже друг друга копируют.
— Может, сгоняем в торговый центр, а? Присмотримся к новогодним подаркам. На елку наряженную поглазеем. Съедим что-нибудь вкусненькое. Только, пожалуйста, без орехов.
Протестующе поднимаю руки, а Златовласки громко смеются и наперегонки бегут одеваться. Мой дом снова наполняют звуки радости, и за одно это я готов расцеловать Юлю в обе щеки, что я и делаю, когда она возвращается в гостиную в пушистом малиновом свитере и черных джинсах, облегающих ее аппетитные округлые бедра.
Я, кстати, тоже меняю костюм на свитер и джинсы и ощущаю себя комфортно среди шатающихся вдоль витрин мужчин. В Афимолле многолюдно и празднично. Островки с новогодними декорациями радуют глаз, разноцветные шары висят под потолком, мерцают золотым сотни гирлянд.
Правда, на миг я серьезнею, потому что в праздно шатающейся толпе мне мерещится силуэт бывшей жены. Только вот она сейчас должна покорять Барселону, так что я расслабляюсь. Левой рукой сжимаю дочкину ладонь, притискиваю Юлю к правому боку и направляюсь опустошать кредитную карту в магазин сувениров.