Страница 4 из 19
– Да неужели? Как же этот мудак отпустил молодую жену сразу после свадьбы? А я говорил, Ди, что он придурок.
– Ты говорил, чтобы я не искала других вариантов, и я тебя услышала, Фели.
– Ты всегда была моей маленькой послушной девочкой, – рычит Феликс. – Детка, иногда мне так хочется тебя придушить.
– Я знаю, милый.
Сейчас бармену лучше не видеть мою улыбку, предназначенную долгожданному абоненту.
– Так что с твоим голосом, малышка, ты сорвала его?
«Фе-эликс, ну хватит говорить, я не понимаю этот ужасный язык, и меня это обижает», – хнычет обиженная сучка, которой сейчас нереально повезло, что хрипая злая сука находится слишком далеко от её хрупкой шеи.
– Да, я сорвала голос прошлой ночью, – выдаю абсолютную правду, предлагая Филу самому додумать обстоятельства, при которых я лишилась своего главного козыря, – но не уверена, что нам об этом стоит говорить. К тому же, дорогой, не хочу отвлекать вас с Пепито от французского десерта.
– Как скажешь, моя Эсмеральда. И ты права – Пепито страшно голоден, и думаю, что одного десерта ему будет недостаточно. Пожалуй, нам следует хорошенько порезвиться. Береги свой голос, любимая!
ОН СБРОСИЛ ВЫЗОВ!
Ни этот вопиющий и нереальный факт, ни весь наш диалог не укладываются у меня в сознании. Откуда во мне ещё недавно брались слёзы? Кажется, слёзные каналы мгновенно и навсегда пересохли, и даже кровь застыла, а сердце словно остановилось. Это что сейчас было? Два взрослых, дорогих друг для друга человека так не должны себя вести – это ведь откровенное издевательство. Друзья так не могут поступать.
Друзья… Какая ирония судьбы! Феликс – самый лучший в мире друг и самый неуместный в качестве «просто друга». Осознание этого – вовсе не открытие, а давно запрещённая тема, моё потрескавшееся табу.
Очередную глобальную трещину я запиваю новой порцией виски и до утра арендую готовящийся к закрытию бар-ресторан. Меня невыносимо влечёт сверкающий зеркальной полировкой стальной шест на низком подиуме. И пусть «Ланфрен-Ланфра» мало соответствует танцу на пилоне, но сейчас это – самое то.
Воодушевлённый бесплатным зрелищем и дополнительным заработком, бармен шуршит с огромным энтузиазмом, обслуживая мой столик, меняя треки под моё настроение, и готов даже спеть для меня, но усталость, в конце концов, гасит мой пыл к четырём утра. Я добираюсь до номера и выключаюсь, едва прикоснувшись к подушке.
Открыв глаза, я не сразу понимаю, где нахожусь. Болезненный спазм, сдавивший горло, кромешная темнота и оглушительный колокольный звон только усилили мою панику. Волосы мои спутались и забились в рот, а лицо мокрое от слёз. Да что со мной, как я могла довести себя до такого состояния?
Моих сил и выдержки едва хватает, чтобы выровнять дыхание и, наконец, вспомнить, что я в гостиничном номере и мне уже не грозит озверевшая толпа голых мужиков. Колокола в церкви на набережной звонят к утренней службе, а я в полной безопасности, но не вполне в себе. Что погнуло во мне железную леди и превратило беспощадную стерву в жалкую истеричку?
Когда-то я покидала эту страну слабой и беспомощной. Такой же я ощущаю себя сейчас. И это вовсе не загадочный русский дух отравил моё сознание. Меня не подкосили несостоявшийся брак и расставание с Владом, не пугают завуалированные угрозы Карабаса. Отвернутся от меня сейчас: адвокат, Тимур, Ланевский и Римма – я стану только жёстче. Не сломаюсь я и без Дашки – привыкла к отсутствию подруг. Но Феликс…
В телефоне пятнадцать пропущенных вызовов – и все от Фила. Мой друг волновался и звонил всю ночь. А я надиралась алкоголем и зажигала на пилоне – похвально. Ночной, а вернее, утренний кошмар напомнил мне о том, что Феликс, забавляясь с очередной цыпочкой, забыл обо мне на целых три дня. И с какой стати, спрашивается, я открыто ревную своего друга, который по негласной договорённости никогда не демонстрирует мне своих одноразовых девочек? Возможно, потому что вчера одна из них позволила обозначить своё присутствие?
Когда мои внешнее и внутреннее «я» сошлись во мнении, что не способны адекватно мыслить, я провалилась в глубокий крепкий сон без сновидений.
Утро вечера мудренее, а полдень, в моём случае, однозначно мудренее раннего утра. Проснувшись, я почувствовала себя, как Наполеон перед сражением. Я заказала себе в номер обед из четырёх блюд, а контрастный душ взбодрил во мне полководца. Пока мой маленький полк, состоящий из Риммочки и её верного орка Андрюши, не прибыл в моё распоряжение, я решила заняться активной деятельностью.
Шесть часов, проведённых в самом крупном торговом центре города, оказались очень плодотворными. Я закупила гору подарков для своих друзей, взбудоражила своим посещением очередной тренажёрный зал и намарафетила пёрышки в салоне красоты.
Какой это кайф – полдня без телефона! Отправив сообщения для Реми, Феликса и Риммы, я оставила мобильник заряжаться в гостинице. И меня ни грамма не мучила совесть за то, что я так и не позвонила Феликсу. Я, между прочим, почти три дня пребывала в страшном неведении. Пусть и он помучается, а возможно, и его Пепито взгрустнёт и перестанет реагировать на сомнительные десерты…
– Диана, выглядите просто отпадно! – восторженно встретила меня Риммочка.
Она уже успела разместиться в соседнем номере и теперь сияла, как изящная отполированная статуэтка.
– Я всегда отпадно выгляжу. Как долетела?
– Отлично! И я столько всего успела для нас… – и Риммочка взахлёб начала рассказывать, сколько полезной информации она нарыла и как успешно начала её использовать.
Кажется, мою помощницу не только не испугал переезд, но и вдохновил на трудовые подвиги. Молодец девчонка!
– Ну что, удачи нам?
– О, да!
Мы с Риммой одновременно захлопнули ноутбуки и с удовлетворением откинулись на спинки диванчиков. Наш сегодняшний ужин плавно перетёк в работу и сейчас, спустя четыре часа, мы завершили интенсивный мозговой штурм, всё ещё оставаясь в тихом, уютном баре гостиницы. Вчерашний молоденький бармен облизывает меня масляным взглядом и улыбается так, словно между нами существует какая-то тайна.
Хорошо, что прошлой ночью у меня хватило ума позаботиться об отключении камер. Серьёзный компромат на меня вряд ли бы получился, но и оставлять такой материал в чужих руках не стоило. Мальчишка за барной стойкой ловко жонглирует бутылками, стараясь завоевать моё внимание. Зря стараешься, малыш, вчера для тебя было эксклюзивное шоу, запомни его на всю жизнь.
Я перевожу взгляд на свою компаньонку – Риммочка выглядит победительницей! Я в очередной раз ловлю себя на мысли, что мне невероятно повезло с ней, и каким недальновидным мудаком оказался Карабас, используя такое сокровище не по назначению. Эта девочка оказалась даже более деятельной, грамотной и оперативной, чем я рассчитывала.
Римма изящным жестом подозвала официанта и обратила свой фиалковый взгляд на меня.
– Может, стоит обмыть наш грандиозный бизнес-план?
Я поморщилась. Последствия моих ночных возлияний ограничились лишь утренним кошмарным сном, но затуманивать свой ясный разум, настроенный на вереницу побед, я не намерена.
– Мне зелёный чай с жасмином, а себе что пожелаешь, – отвечаю в присутствии замершего над нашим столиком официанта.
– А мне с чабрецом! – отзывается Римма с таким воодушевлением, словно чабрец – предел её вкусовых пристрастий.
– А может, по пирожному? – закидываю я маленькую провокацию.
– По два! – провозгласила моя помощница, взглянув на изящные часики на своём запястье.
А что, пол-одиннадцатого вечера – самое время для двойного десерта. И, кстати, пора бы уже включить свой мобильник.
– Я отойду ненадолго, – предупреждаю Римму, поднимаясь из-за стола.
Пока загружается мой айфон, я приготовилась увидеть сотню пропущенных вызовов только от Феликса. Но их оказалось лишь десять за весь день. Это немного разочаровывает и означает, что Фил за меня не беспокоится – он очень сильно злится. Я скалюсь в предвкушении и нажимаю вызов.