Танец феникса

– Виталий, кажется? – уточнила у него Диана и, не дожидаясь ответа, продолжила: – А разве это Евгений решает? Мы с Вами вдвоём обсуждали смету, и тогда же я согласилась с завышенными расценками, учитывая этаж и сложность работ. Что изменилось – проснулась неуёмная жадность?

– Но ребята с расценками не согласны, – бригадир вытер вспотевший лоб.

– Я уже догадалась, – Диана обвела взглядом комнату, в которой не осталось ни одного работника. – Вы со своими подчинёнными оказались очень глупы и недальновидны.

Я даже не заметил, когда свалили пацаны, и Асташов, кажется, тоже, потому что выглядел очень растерянным. Мне даже немного жаль его стало.

Зато рядом со мной обнаружился Геныч, тоже непонятно когда появившийся. И этот защитник угнетённых собак с таким обожанием вытаращился на Диану, что у меня нестерпимо зачесался кулак.

– И-и… что нам делать? – совсем потерянно спросил Асташов, оставшийся без группы поддержки.

– Предлагаю Вам замкнуть колонну дезертиров, – Диана улыбнулась и указала ему на выход.

Бригадир резко втянул воздух, но взглянув на Диану, выдохнул со свистом и сделал новый заход:

– А, может, мы с Вами обсудим условия? Выберем компромиссный вариант…

– Компромиссный вариант мы уже выбрали, но Вы почему-то оказались бескомпромиссны. Жаль, что Вы поступили так непрофессионально. Я расторгаю договор в одностороннем порядке, а выплаченный Вам ранее аванс разрешаю оставить себе.

– Но подождите… Вы ещё должны нам… – попытался возразить Асташов.

– Это Вы мне должны за срыв сроков, однако я Вам прощаю аванс, Виталий, или Вы меня не слышали? И совет на всякий случай – я не рекомендую Вам со мной воевать, Вы всё равно проиграете. Против любого Вашего юриста я выставлю своего, который окажется компетентнее и изворотливее. Но если станете мне досаждать, я лично позабочусь о Вашей дальнейшей карьере. Пойдёмте, я покажу Вам выход. – И Асташов с озадаченным видом проследовал за хозяйкой проблемного объекта.

– Но, Диана… – пытался снова возражать бригадир.

Дальше я так и не смог ничего услышать, потому что Геныч возбуждённо зашептал, заглушая все прочие звуки.

– Да закройся ты, – я двинул друга по рёбрам, но там, вероятно, у него прибавлялась громкость.

– Жек, я так испугался, что кто-нибудь даст команду «Дракарис», и я больше никогда не увижу мою мамочку!

Дианин смех эхом прокатился по пустым комнатам, вызвав сердечную аритмию и восстание волос по всему телу.

– Доброе утро, мальчики, – она вернулась в комнату и обратила на нас свой невероятный и жутковатый взгляд рыжих глаз. Да и волосы у неё как будто порыжели…

Вся в чёрном, гибкая и изящная, Диана совсем не выглядит хрупкой. Сильная и опасная хищница. Неужели я реально её… с ней… Бл@дь! Нет – похоже, она меня.

– Я не плююсь огнём, юноша. Неужели я так похожа на дракона? – она подошла к нам почти вплотную и, протянув Генычу руку, представилась:

– Диана, – и улыбнулась моему другу, совершенно игнорируя моё присутствие. Вот сука!

– Геннадий, – он очень осторожно поднёс пальчики Дианы к губам и с благоговением пробасил: – Не на дракона, а на леди-дракона, невероятно красивую и опасную.

– Мне стоит воспринимать это как комплимент?

– И никак иначе. Разве я посмею оскорбить такую обворожительную девушку? Да я, скорее, собственный язык проглочу! Диана, должен признаться, что Вы – самое изысканное украшение нашей планеты. На других я, правда, ещё не был, но уверен, что и там конкуренток у Вас не найдётся.

– Спасибо, Гена, у Вас замечательный вкус, а ещё Вы так трогательно сказали о маме… Вы, наверное, очень хороший сын и хороший человек.

– Трудно быть хорошим, когда ты лучший, – заметил Геныч и снова заставил Диану смеяться.

Охереть – устроили здесь турнир скромников! Кажется, они оба забыли о моём существовании, а мне захотелось двинуть по бритому затылку этому обаяшке, который ощерился так, что стали видны зубы мудрости.

– Я вам не мешаю, друзья? – решил я, наконец, напомнить о себе.

– Нет, Женечка, – нежно проворковала Диана и снова обратилась к Генычу, но я их уже не слышу.

Вот же стерва! Это почти как – уйди, мальчик, не мешай, когда взрослые разговаривают. И мне сейчас очень необходимо улыбнуться и как-то удачно пошутить, но челюсть онемела, а мозг запаян ревностью и злостью.

– Жека, – Геныч толкает меня в плечо и заставляет обратить на него внимание. В глазах океан виноватой скорби, а на губах несчастная застывшая улыбка. – То есть, Евгений, ты мне столько рассказывал о необыкновенной Диане, а я даже представить не мог, что оригинал затмит все мои ожидания. Белиссимо!

Геныч, заткнись, падла, что ты несёшь! Это же просто зарвавшаяся наглая баба!

– Геннадий, помнится, я говорил, что она стервозная ведьма и, как видишь, оригинал это подтверждает.

Растерянность на пучеглазой физиономии друга бальзамом обволакивает мои напряжённые нервы. А вот и королева всех чертей, наконец, обратила на меня своё пристальное внимание. Я улыбаюсь ей, надеюсь, достаточно криво, чтобы сошло за ухмылку, но мой взгляд невольно скользит по её сочным и таким порочным губам, что память, подстёгиваемая буйной фантазией, наводит полный шухер в моём организме. Член уже настойчиво рвётся на волю, создавая несвоевременный дискомфорт.

– Ох, Женечка, до чего же ты мутный мальчик, – охрипший голос Дианы ещё сильнее заводит. Она стоит так близко, что вырвись сейчас мой резвый мальчик на свободу, то отбросит эту ведьму к противоположной стене, оставив у неё во лбу глубокую вмятину.

– Это не я мутный, ты просто видеть стала хреново. Похоже, вся зоркость вытекла во время зомбирования несчастного штукатура. Ты, кстати, что с ним сотворила, не расскажешь? Или, может, пожелаешь на мне продемонстрировать?

– А разве ты хочешь, чтобы я тебя тоже выгнала, Женечка? – невероятный тембр этой, отчего-то осипшей сирены пробирается под кожу, размножая мурашки.

Я призываю всё своё самообладание.

– Да ты его не выгнала, ты его выдавила отсюда. Мне интересно, а на что ты надеялась, когда пришла сюда одна и наехала на шестерых мужиков? Со всеми бы справилась? Ты ведь не боялась их, – я ищу в её глазах растерянность или страх, или хотя бы отблески того безумного нечеловеческого взгляда. Ничего – непроницаемая.

– Так ведь я не одна была, Женечка, здесь был ты и пытался меня защитить. Конечно, я не боялась, милый, – лицо Дианы совсем близко, а её ладонь ложится мне на грудь, обжигая кожу даже сквозь толстую ткань джемпера и заставляя сердце стучать быстрее и громче. – У тебя так сильно бьётся сердце, мой смелый защитник.

Сейчас бы встряхнуть хорошенько эту стерву и вытрясти из неё всю правду, но её губы совсем близко, а моей выдержки едва хватает, чтобы удерживать при себе руки. Настроение – саблей размахивать, а физическая потребность – помотать и пошлёпать членом по этим губам.

– Так, ну ладно, мальчики, мне уже пора, – Диана отстранилась от меня, отступая на шаг и будто вытягивая жар из моего сердца. – Было очень приятно вас увидеть и почувствовать защиту сильных мужчин. Спасибо вам, мои смелые.

Её слова звучат, как стёб, приводя в движение мои желваки. Но я не в состоянии сказать ни слова в ответ.

– Мы ведь не прощаемся, Диана? – подал голос Геныч, вероятно, решивший нам не мешать. Теперь его мощная фигура перегородила выход из комнаты, перекрывая Диане путь.

– Гена, а Вы тоже строитель? – она приблизилась к моему, мать его, другу. – Просто у Вас такие огромные плечи…

– Я боец, – гордо отрапортовал сука Геныч, но встретив мой убью-падла-взгляд, сдвинулся в сторону и быстро добавил, – невидимого фронта.

– Я так и подумала. До свидания, мальчики.

Слушая удаляющийся стук каблучков, я запоздало думал, что надо было завести с ней разговор о работе, о «Крепости», о новой бригаде… Да о чём угодно, что заставило бы её задержаться и поговорить. Или хотя бы предложить её подвезти… Что я за мудак?! И Геныч тоже. Я посмотрел на друга и усмехнулся – вид у него был, как у насравшего под диваном кота.