Страница 12 из 19
«Господи, но за что?»
«Он не должен был…», – голос моего Странника очень жёсткий и какой-то чужой.
«Спаси его, ты ведь можешь…», – я плачу, видя, как умирает мой любимый мужчина.
«Ты не его девочка», – грубо отрезает Странник.
«А чья? Чья я девочка?..»
Я просыпаюсь от собственного крика вся в поту и в слезах. Сердце бешено колотится, а перед глазами в кромешной темноте кровавое пятно на белой рубашке Ника. Я осознаю, что это всего лишь не успевший рассеяться фрагмент из очередного кошмарного сна, но моё сердце отчего-то не может успокоиться.
В темноте нащупываю телефон – четыре утра и…пропущенный вызов от… Странника. Почему он звонил ночью? Я пытаюсь сообразить, сколько времени сейчас в Шанхае. Там утро. И час назад, когда я не услышала звонок, тоже было утро. Но ведь он мог звонить откуда угодно – на то он и Странник. Всё ещё с колотящимся сердцем я нажимаю ответный вызов.
– О-о, моя маленькая принцесса выспалась? – его весёлый голос меня совершенно не утешает, потому что он пьян. А пьяный Странник – это нонсенс.
– Хосе, что-то случилось? – я стараюсь говорить спокойно.
– Что я слышу – моя девочка вспомнила моё имя! Тогда это, наверное, у тебя что-то случилось… Что? Я должен всё знать! И, кстати, что у тебя с голосом?
– У меня всё отлично, Хосе, просто я слишком громко выражала эмоции…
– Что совершенно непозволительно для маленькой леди, – прерывает меня он.
– Я давно не маленькая и уж, конечно, не леди. Что с тобой, ты ведь никогда не пьёшь?
– А я и не пью, просто решил немного расслабиться.
– У тебя неприятности?
– Никогда, малышка!
Впрочем, как и всегда, Странник. Когда ты говорил о своих неприятностях?
Я вдруг так остро ощутила, что соскучилась…
– Ты приедешь к Реми на день рождения? – спрашиваю, хотя заранее знаю ответ.
– А я уже здесь.
Вот тут моё сердце заткнулось.
– С ним всё в порядке? – даже я слышу в собственном голосе истерические нотки, но не хочу заботиться о том, что подумает мой Странник.
– Вот женщины, а! Да не паникуй, принцесса, с кронпринцем всё отлично! Просто у меня освободилось время, и я прилетел поздравить парня, потому что к его дню рождения буду занят. Да и что с ним может случиться? Его охраняют круче, чем президента. А вот ты слишком дёргаешься, и мне это не нравится.
– Прости, – покаянно бормочу я, облегчённо выдыхаю и спешу перевести тему. – Скажи, а как там Доминик?
– А с чего такой вопрос? – в голосе Странника сквозит недовольство и мне неприятен такой тон.
– А тебе сложно ответить? – я тоже недовольна. – Просто скажи – он в порядке?
– Тебе плохой сон, что ли, приснился? Я понятия не имею, чем занят этот пёс. Если интересно, спроси у старика Жака. И если это всё, Принцесса, то спи дальше, не стану занимать твоё время. Реми передам от тебя привет.
Вот и поговорили. Спрашивается – зачем он мне звонил ночью? Ошибся номером? Только не он. Почему он такой сложный? Прав был Витёк – Странник от слова «странный». Он взвалил на себя непосильную ношу и отгородился от всех непроницаемой бронёй. Недосягаемый и неуловимый… И, кажется, глубоко несчастный. Хотя, ведь у него есть я и Реми… Только Странника нет ни у кого…
Понимаю, что уснуть больше не смогу. Необъяснимая тревога вгрызается в моё сердце. Возможно, это последствия ночного кошмара, но только сам сон – следствие чего? Завтра же сменю этот отель, сейчас он перестал мне нравиться. Я становлюсь слишком нервной, и если не возьму себя в руки, это станет заметно моему окружению. Демон назвал бы меня сейчас маленькой ничтожной овцой. Его нет уже больше двух лет, а я до сих пор не могу избавиться от его «линейки» и продолжаю смотреть на себя его глазами.
Полчаса я тщательно отдраиваю с виду белую и чистую ванну. Вряд ли местные микробы ожидали такого вероломного нападения, но я к ним беспощадна. Уже мечтаю погрузить своё тело в пенистую воду с моим волшебным эликсиром бодрости. Возможно, тайцы сильно преувеличивают его чудодейственные свойства, но мне всегда помогает. Я открываю краны, лью пену с цитрусовым ароматом и выливаю под струёй воды остатки драгоценного эликсира.
Прикрыв дверь ванной комнаты, я возвращаюсь в спальню за наушниками. Зарядки в них вполне хватит на предстоящий водный релакс. На заблокированном экране телефона висит короткое сообщение от Феликса – «Ты моё чёртово проклятье». Я прикрываю глаза и пытаюсь угадать настроение Фила. Мой друг сейчас тоже не спит, и он зол и расстроен. Мы по-прежнему нуждаемся друг в друге, но я почти физически ощущаю, как истончается связывающая нас ниточка, превращаясь в хрупкую паутинку.
Я выбираю трек к своему подавленному настроению и собираюсь вернуться в ванную. Мою спальню освещает лишь свет полной луны, и он манит меня к окну. Ступаю очень осторожно, не желая нарушать тишину ночи. Музыка льётся из динамиков, наполняя моё тело силой и вытягивая из сердца боль. Я взмахиваю крыльями и взмываю ввысь. Стремительно разгоняюсь и, сливаясь с потоком чувственной мелодии, парю словно птица.
Моё тело лёгкое, почти невесомое…
«Ты моё чёртово проклятье» – Боль настигает меня снова, и я ускоряюсь…
«…Не стану отнимать твоё время…» – Я разгоняюсь сильнее…
«Ты не его девочка» – Я машу крыльями изо всех сил…
«…Как легко ты раздвигаешь ноги, лживая сука» – Я упрямо продолжаю взмахивать ослабевшими крыльями…
«Мышка, расскажи мне ещё о мамочке» – Это очень больно! Мои раненые крылья теряют высоту, боль режет глаза, а мелодия растворяется в чужих криках. Я стремительно теряю высоту и падаю вниз, в воду…
– Диана! – знакомый испуганный голос прерывает моё падение, и я зависаю, едва коснувшись голыми ступнями поверхности воды. – Диана!
Я поворачиваюсь на крик – Римма с заплаканным лицом стоит в дверях моей спальни, а рядом с ней какая-то нервная бабища размахивает руками.
– Вы представляете, какие это убытки? – Какой отвратительный и громкий голос!
Я совершенно не представляю, какие убытки терзают посреди ночи незнакомую тётку, но зато, кажется, понимает Риммочка. Она вытирает заплаканное лицо и рявкает, как сторожевая овчарка:
– Заткнитесь, женщина! И вызовите горничных, чтобы убрали воду.
Воду… Я только сейчас ощущаю, как неприятно и мокро под моими ногами и опускаю взгляд вниз. Я стою босыми ногами на отвратительно мокром ковре, края которого свободно плавают в пенной воде. Вода в моей спальне повсюду, а в воздухе витает нежный цитрусовый аромат.
– Вы собираетесь компенсировать нанесённый вред? – не унимается тётка.
– Немедленно покиньте мой номер и займитесь подсчётом материального ущерба. Счёт предъявите мне утром, – мой тон совершенно спокоен, да и сама я спокойна, только немного дезориентирована.
– А сейчас по-вашему что – вечер, что ли? – этот визгливый голос начинает давить мне на мозг.
Риммочка уже пытается выдворить тётку силой. И я делаю последний дипломатический шаг:
– Я повторяю – все убытки в счёт! Но если Вы немедленно не уберётесь из моего номера, то через полчаса я покину вашу колхозную ночлежку и не заплачу ни копейки.
Дипломатия – не самая сильная моя сторона, но обычно переговоры завершаются успешно. К счастью, горластая тётка не стала досадным исключением.
– Диана, – Риммочка судорожно всхлипнула, – я даже не представляла, что танец может быть таким… Это было потрясающе, волшебно и… очень трагично.
– Я уже догадалась, – кивнула я на свои проплывающие мимо тапочки и лишь теперь заметила, что одета только в пижамные шорты. Представляю себе этот мокрый стриптиз со стороны.
– Да это ерунда! – Римма махнула рукой на потоп и прошлёпала по воде ко мне. – Вас кто-то расстроил? Танец был необыкновенно красивый, но Вы плакали…
Я провела рукой по щеке и, ощутив влагу, озадаченно произнесла:
– Ну-у-у, потоп ведь у нас…
Невероятно, что мой танцевальный полёт продолжался больше двух часов. С ванной мне сегодня не повезло, но контрастный душ помог мне смыть следы усталости. Жаль потерянного чудо-эликсира, однако я хотя бы ноги в нём прополоскала. И пусть даже сработает эффект плацебо, но сегодня все пастухи должны плясать под моим кнутом.