Страница 16 из 18
Однако Германия продолжает делать все от нее зависящее, чтобы привлечь нейтральные страны под свои знамена. Она ошеломляет их повествованием о своих победах. Она рисует им наши армии в состоянии полного развала. Она возвещает им, что в Париже вспыхнула революция и что я убит. В особенности же эта дьявольская игра ведется теперь в Румынии. В результате бухарестский кабинет под влиянием короля Кароля решил отклонить предложения Сазонова и ответил ему, что «в нынешней фазе конфликта, разделяющего Европу, он должен ограничивать свои усилия поддержанием равновесия на Балканах».
В Софии Радославов обещал Панафье, что «в нынешних обстоятельствах» Болгария тоже сохранит нейтралитет. Остается Греция, где хитрый критянин Венизелос испытующим взором исследует горизонт. «Если Турция и Болгария нападут на Сербию, – сказал он Девиллю, – Греция выступит против обоих агрессоров. Будет ли она в таком случае рассматриваться как союзница Тройственного согласия?» Думерг извещает об этом вопросе Лондон и Санкт-Петербург. Он предлагает ответить на него утвердительно.
Жорж Клемансо прислал ко мне своего брата Поля, инженера, с сообщением, что теперь удалось сделать Титтони сторонником идеи активного союза. Я желал бы, чтобы это обращение случилось на самом деле. К сожалению, мы имеем все основания думать, что если оно произошло в уме этого выдающегося дипломата, то он остерегся известить об этом свое правительство. Он ограничился тем, что послал в Рим доклад о беседах, которые вел одну за другой с Брианом, Клемансо, Леоном Буржуа, Думергом и мною. Он благоразумно воздержался от всяких выводов. Со своей стороны, Камилл Баррер, который хорошо знает Италию, продолжает считать, что опасно форсировать события. Английский посол имел свидание с итальянским премьером Саландра. Он сказал последнему, что Великобритания, как и Франция и Россия, желала бы сотрудничества с Италией, и прямо поставил ему вопрос, удобно ли будет, если три союзника выступят с демаршем в Италии. Саландра отсоветовал ему совершать эту попытку. Итак, она была бы по меньшей мере преждевременной.
Будем сначала рассчитывать на самих себя и на наших первоначальных союзников. Русское наступление, которое было объявлено на сегодня вечером и от которого наш генеральный штаб ожидает облегчения для нашего фронта, к несчастью, отложено на завтрашний вечер или субботнее утро. Кроме того, сэр Френсис Берти по распоряжению сэра Эдуарда Грея передал сегодня на набережной д’Орсей ноту, извещающую нас, что, согласно сведениям британского военного министерства, Россия оставляет значительную часть своих сил для эвентуальных операций против Турции. Сэру Джорджу Бьюкенену поручено войти к Сазонову с представлениями, что прежде всего срочно необходимо помогать нам в борьбе против немцев. Думерг и наш генеральный штаб настаивают в Петербурге на том же. Судя по учащающимся стычкам на наших границах, нам следует в скором времени ожидать мощного натиска германских армий.
Неудача, которую мы потерпели в Мюльгаузене и под Альткирхом, является не только серьезным моральным поражением – это большой тактический промах. Одна из наших бригад неосторожно зашла вперед, не позаботившись о прикрытии, и вынуждена была отступить. Генерал По, знаменитый участник войны 1870 г., в которой он был ранен, был послан теперь для расследования этого дела в Бельфор и на границы верхнего Эльзаса. Он нашел, что необходимо немедленно применить карательные меры. Сегодня 7-й корпус должен был оставить Эльзас, перейти обратно через границу и расположиться вокруг плацдарма, который связан с воспоминаниями о Данфер-Рошро и величественном льве Бартольди. Слава богу, прибывают африканские войска для подкрепления наших утомленных дивизий, 19-й корпус уже отправил во Францию две партии – одну в пятнадцать, другую в восемь тысяч человек.
За нерадивость на службе отозван префект департамента Мерты и Мозеля и заменен бывшим депутатом от департамента Марны, очень горячим патриотом Мирманом. С места своей службы в Нанси Мирман телеграфирует министру внутренних дел, что население Понт-а-Муссон очень пострадало от бомбардировки, было пять убитых и раненые. Он посетил также Люневилль. В обоих городах он оставил на дежурстве двух своих дочерей, чтобы ободрять жителей, впрочем, последние проявили большую храбрость. Район Брие занят полками баварской пехоты и эскадронами конных стрелков, драгун и гусар смерти. Во всех местностях, подвергшихся нашествию немцев, последние охотятся за съестными припасами, конфискуют урожай и отправляют его в Метц на телегах и грузовиках. Мэр, кюре и милиционер в Гомкуре, арестованные в ночь с 3 на 4 августа, были отведены в Метц и предстали там перед военным судом. Милиционер был оправдан, но мэр и кюре оставлены в крепости по необоснованному обвинению в шпионаже.
Зато в нашу пользу закончился бой, разгоревшийся третьего дня на Отене, в северной части департамента Мааса. Пехотная бригада под командованием генерала Кордоннье причинила большие потери 21-му немецкому драгунскому полку. Мы взяли в плен двадцать пять человек. Небольшое утешение, бросающее свой слабый и мерцающий свет в тот мрак, в который мы теперь погрузились.
Сегодня совет министров рассматривал главным образом проекты оживления народного хозяйства, организации снабжения Парижа и провинций, смягчения моратория для кредитных учреждений, упорядочения учета во Французском банке, предоставления работы безработным и поддержания внутреннего мира в стране, на границах которой повсюду бушует война. Однако вопросы внешней политики тоже поглощают значительную долю нашего внимания.
Япония объявила войну Германии, не дожидаясь ни соглашения с нами, ни даже окончательного согласия своей союзницы Англии. По крайней мере она не увиливает. Но Германия надеется, что инициатива Японии настроит Соединенные Штаты против Тройственного согласия. Стараясь использовать этот случай в своих интересах, императорское правительство в Берлине организовало с театральным эффектом манифестации в честь Америки.
Я принял по его собственной просьбе одного из главарей социалистов, Жюля Гэда, депутата от Северного департамента. Я долгое время был его коллегой в парламенте, но у меня не было с ним до сих пор личных отношений. Это непреклонный и ортодоксальный доктринер, с суровыми взглядами, мрачной логикой, несколько жесткой речью. У него физиономия апостола, длинные волосы, длинная борода. Войдя ко мне и уходя, он приветствует меня односложным и дружеским «salut!» (привет), по-товарищески. Этот человек, которого я знал таким чуждым, холодным, можно сказать, надменным, изливает сегодня передо мною свою душу в интимной беседе без всякой задней мысли. «Я думаю, – говорит он мне, – что как только мы одержим большую победу, правительство республики должно объявить германскому народу в официальном манифесте, что мы ведем борьбу не с ним, а с империей. Надо также, по моему мнению, объявить, что по окончании войны мы проведем плебисцит в Эльзасе и Лотарингии и не будем требовать никаких завоеваний». – «Я вполне одобряю, – заметил я, – вашу идею подчеркнуть, что, сопротивляясь Германской империи, мы не смешиваем с ней увлеченный ею народ. Я сам постарался довести необходимое различие в своем послании»[20] – «Да, – констатирует Жюль Гэд, – я приветствую вас за это от имени всей моей партии». – «Но вы заметили также, – продолжаю я, – что я говорил о законных репарациях». – «Да, конечно, и вы были, правы». – «Вы согласны со мной, не правда ли, что нам полагаются эти репарации и что они являются существенным условием будущего равновесия в Европе?» – «Да, вполне согласен». – «В таком случае, быть может, неосторожно было бы заявлять огулом, что мы введем плебисцит в Эльзасе? Немцы, по-видимому, ставят теперь эльзасцев в первые ряды своих войск, чтобы мы вынуждены были стрелять в них. Необдуманное слово могло бы усугубить опасность, которой подвергаются жители аннексированных провинций. Далее, вот уже сорок четыре года, как Эльзас наводнен иммигрантами. Они проникли повсюду, они старались отвратить от Франции молодое поколение. Кто знает, не будет ли на другой день после войны плебисцит искажен выступлением этих иностранцев?» – «Если имеется риск такого, рода, – замечает Жюль Гэд, – то действительно лучше отказаться от плебисцита, Эльзас был отнят у нас против торжественно выраженной воли его обитателей. Стало быть, нарушено было неотъемлемое право Франции. Теперь, когда нам объявили войну, мы можем добиться справедливости». – «Итак, мы совершенно согласны друг с другом. Я лично желаю, чтобы мы получили обратно наши потерянные провинции, и не думаю, что мы можем сложить оружие, не добившись этого. Но я считаю, что, помимо этого, мы не должны аннексировать никакой европейской территории. Покажем миру пример великой демократии, которая борется только за свою независимость и за свое право». И мы расстаемся друг с другом с тем чувством, что мы отныне связаны до гробовой доски.
20
См. примечание 10 («Манифест или обращение Пуанкаре…»)