Чемпион

Глава 20

«Мы вышли на крыльцо, луна светила на село

И тут меня от страха немного пронесло

Домой тебя повёл я на другой конец села

А сзади штанина отвисала и текла

Но вида при тебе я не подам

Что всего боюсь ведь я и сам

Сделал вид, что я неустрашим

А у самого очко жим-жим!», группа «Сектор Газа».

Кстати знакомился с бабами Саня во многом лишь для того, чтобы подтвердить свою легенду, в том случае если дело по той или иной причине провалится и им придётся базарить с ментами.

Но хотелось все таки верить, что все пройдёт гладко и наилучшим образом.

Задумка же Пельменя была простой и доступной для понимания. И, собственно, заключалась она в следующем — в отсутствии дяди Витали хорошо так прошерстить пункт приема стеклотары. И взять от туда все, что плохо лежит.

Не в плане того, чтобы подмотать на лиху руку баблишко старого алкаша, деньги красть Саня счёл за западло и сразу отказался. Но отжать у дяди Витали и заграбастать его кустарный «алкогольный бизнес». Вот это, как считал Пельмень — не западло, а всегда пожалуйста и нужно. Коли занимаешься чем-то не по букве закона, то мил человек, будь к подобным поворотам готов. Другим так то тоже кушать вкусно хочется.

Понятно, что «алкогольный бизнес» приторговывающего самогонкой старого алкоголика держался прежде всего на самогонном аппарате. Это драгоценная штуковина наверняка была припрятана где-то за семью замками и печатями в пункте приема стеклотары. Припрятана так хорошо, как прячут все то, что приносит своим хозяевам живые бабки. Но где бы дядя Виталя не заныкал свою дойную корову, Пельмень ее обязательно найдёт и заберёт. Ну а после самогонный аппарат должен вполне комфортно поместиться в багажнике шестисотого, как и бутылки по ноль пять (пустые и если найдётся, то и полные)...

Впрочем от другого вида стеклотары — банок литрушек, годных для консервации помидоров и огурцов, Пельмень тоже отказываться не собирался ни в коем случае.

Мыслил Саня также просто — там где самогон, там и закусочки должны быть, как ещё по человечески сливу заливать? Если же удастся соединить и наладить «канал» по всей его длительности от момента производства до момента «состояния не стояния» конечного потребителя, то бабки в карман потекут рекой.

Ну и стоит учесть, что первый канал сбыта у Пельменя и Малого вроде как продуман и скоро будет налажен. В смысле с теми самыми мужиками из этого же гаражного кооператива, которые к пятнице заказали солений по предоплате. От них придут новые заказы через сарафанное радио (ага, рассылок то ещё нема). А там останется наладить производство и полный вперёд, дело в шляпе.

Кстати, Сане отчего-то думалось, что от самогончика их новые знакомые тоже не откажутся.

Исходя из всего вышеизложенного, Саня делал расчёт на то что дядя Виталя к моменту официального закрытия кооператива тоже свалит и свою богодельню закроет до утра. По факту, конечно, кооператив оставался открыт и имел свободный вход и выход — никаких пропускных пунктов и всего прочего здесь отродясь не существовало (мужики одно время думали скинуться на сторожа, да передумали — собранные деньги пробухали). Но вот только людей в это время в кооперативе уже не практически не оставалось. А значит что — самогон не кому продавать, и дяди Витале здесь тоже делать особо нечего.

Другими словами, Пельмень рассчитывал на то, что ко времени их с Малым визита, пункт приема стеклотары окажется закрыт.

Короче, дело к ночи.

Переходим к сути освещаемого вопроса.

Саня и Пельмень вышли из машины.

Подготовленные и полные решимости провернуть предстоящую операцию за кратчайший срок.

Малой ещё в автомобиле приколол Саню «законспирироваться» на минималках и показал как. Снял с себя футболку, повязал вокруг головы за короткие рукава так, чтобы оставить разрез для глаз в виде горла.

— Ты тоже надень, круто же, мы как н-н-ниндзя!

— Думаешь?

— Угу.

Пельмень пожал плечами, сделал тоже самое — че нет. Снял с себя футболку и обвязался — то ли ниндзя, то ли бедуин, кто ж его разберёт.

Саня, честно говоря, не видел особого смысла скрываться — это тебе не двадцатые годы 21 века, когда каждый твой чих, пук и высер дотошно отслеживается с помощью камер видеонаблюдения, камер мобильных телефонов, а также навигаторов, спутников и не пойми ещё какой новомодной хрени. Нет, в 1991 как бы ещё в принципе камеры как таковые если и были в ходу, то явно не на пункте приема стеклотары дяди Витали. И чем заняты два пацана в гаражном кооперативе поздним вечером — вряд ли кому то удастся узнать. Если, собственно, не стать свидетелем сего действа лично.

Но поскольку Малому в таком виде было спокойнее идти на дело, то Пельмень согласился.

Но, конечно, увидь в таком виде их тот же дядя Виталя... и охренел бы напрочь и сразу — это как минимум.

Ну а что — со стороны два «ниндзи» смотрелись крайне колоритно: огромная туша с колыщющимися жирами и высохший мелкий скелет телепали к пункту назначения.

Подошли.

Тут сразу важно отметить, что пункт приема стеклотары дяди Витали разительно отличался от привычных металлических или бетонных гаражей, разбросанных по кооперативу. Просто потому что представлял в своём виде этакий полусарай с крышей из шифера. Метров на пятьдесят своего рабочего пространства. Ну а что, все эти банки, склянки и бутылки дяде Витали куда-то требовалось складывать — занимались то сдачей стекла охотно и все кому не лень.

Однако вход в пункт приема все же был один единственный. Те самые уставшие ворота, из которых старый алкаш выходил в прошлый раз, когда принимал у пацанов бутылки. Так вот сейчас, как и рассчитывал Пельмень, ворота оказались заперты на замок, а внутри полусарая не горел свет. Дяди Витали уже след простыл.

Пельмень понятное дело рассчитывал, что замок на входных воротах пункта приема придётся вскрывать. Потому на этот раз смекнул прихватить с собой крестообразную отвёрточку из гаража папы Сёмы. Понятно, что вокруг не души, но мало ли — привлекать к ненужной суете излишнего внимания Сане не хотелось. Безусловно, выломать замок куда проще и быстрее, чем муторно ковыряться в личинке отверткой, но ничего.

Саня размышлял о том как вбить в личинку обвёртку и пошурудить, однако замочек вдруг негаданно нежданно открылся в его руках.

Обана.

Незаперто в смысле.

В смысле никто замок в принципе не закрыл.

Да и как теперь понял Саня — висел замок только на одной петле. Какого спрашивается хрена?

Пельмень и Малой переглянулись.