Фармацевт

Несколько дней, оставшихся до практики, я бездельничал. Ходил на пляж, загорал, купался. Пару раз меня навестили мама и будущий отчим. Проверив холодильник, мама убедилась, что я не голодаю, меняю вовремя постельное белье, и в раковине у меня не лежит грязная посуда.

В общем и целом она удивление по этому поводу не высказала. Гораздо больше восхищался моим бытом Костя. И даже сказал одну фразу, очень мне не понравившуюся.

— Слушай, Витя, я, пожалуй, тебе на перевоспитание свою Катюху отправлю. Она неряха еще та. А с Валей она пока общего языка не нашла.

При этих словах мама искоса глянула на своего будущего мужа, как будто что-то хотела сказать, но промолчала.

-Ну, ты Костя, совсем дурной,- подумал я. — Надо такое придумать, девочку в разгаре пубертата, отправить перевоспитываться к парню шестнадцати лет. Представляю, как бы они этим занимались. Надеюсь, мама ему мозги вправит. А мне здесь эта пацанка на фиг не сдалась. Пусть в пионерский лагерь едет, там учится кровать заправлять и посуду мыть.

Сам же ничего по этому поводу говорить не стал. Мама сделает это гораздо доходчивей.

Третьего июля я зашел в знакомый приемный покой больницы. В углу тусовалась небольшая стайка моих однокурсниц.

Долго нам общаться не удалось, появилась наша куратор и главная сестра, они быстро раскидали всех девочек по отделениям.

Когда я остался один, Капитолина Григорьевна, с любопытством глядя на меня, заявила:

— Почему-то я совсем не удивлена. Даже не спрашиваю, как ты ухитрился попасть санитаром в больничную аптеку. Ладно, я пошла, если возникнут какие-нибудь вопросы, можешь мне позвонить домой. Я с завтрашнего дня в отпуске, но буду пока в городе.

Оставшись в одиночестве, я посмотрел на свое отражение в зеркале. В санитарском халате с завязками сзади, я казался тоньше и выше ростом. Вспоминая свое отражение в этом же зеркале год назад, я не мог не отметить значительный прогресс. Из шибздика, я превратился в обычного парня своего возраста, возможно, даже симпатичного. Самому о себе судить сложно.

Выйдя на улицу, я прошел в отдельно стоящее кирпичное здание аптеки.

Входная дверь была закрыта. Стучаться пришлось довольно долго.

Недовольная женщина, открывшая, наконец, дверь, рявкнула:

— Чего явился? Не готовы растворы еще, сколько можно вам говорить!?

— Мне растворы не нужны, я на санитарскую практику к вам пришел, — пришлось сообщить мне.

— Аа, на практику, тогда заходи, -дама сменила гнев на милость. А когда я зашел в коридор, она обогнала меня и громко крикнула:

— Соломон Израэлевич, к нам на практику паренек пришел, о котором вы на той неделе вспоминали!