Вечный бойскаут

В этом времени после устранения экологической катастрофы использование натуральной древесины находится под строжайшим контролем. По сути, если бы это строение строилось тысячу лет назад, то оно стоило бы столько же, если бы было отлито из чистого золота.

Серхио потерял дар речи и задеревенел с отпавшей челюстью.

— Деревянный дом! — с восторгом прошептал он.

— Угу, — Брэд равнодушно скользил взглядом по строению.

Судя по планировке, левая часть в три этажа предназначена для хозяев. Правая двухэтажная пристройка для слуг. На первом этаже правого крыла хозяйственные помещения вроде кухни, склада, комнаты отдыха прислуги и тому подобные, а на втором этаже спальни для слуг.

Уж кого, а Грина деревянными домами не удивить. В его родной Аляске это самый распространенный строительный материал. Почти все молодые колонии Федерации в начале колонизации активно использовали в строительстве древесину.

— Эй! Брэд, это же деревянный дом!

— Угу. Деревянный дом. И что?

— Да ты вообще человек? — Серхио посмотрел на него, как на восьмое чудо света. — Дом ИЗ ДЕРЕВА!

— Ты повторяешься. Я не глухой и не слепой, и сам вижу. Непрактично, если строить на века. Древесина нуждается в постоянном уходе, чтобы хотя бы половину тысячелетия прослужить. Чуть-чуть упустишь момент, и кранты всему дому. Я бы предпочел что-нибудь более практичное, к примеру, армированный пенопластобетон.

— Псих! Ему дарят дорогущий деревянный дом, а он хочет дешёвку из пенопласта… — закатил глаза Серхио.

— Пенопластобетона. Армированного! Попрошу не путать. Срок службы тысяча лет, не требует ухода, низкий коэффициент теплопроводности, устойчивость к влаге и климатическим перепадам. Построил дом, загнал пару уборочных дроидов и живи до глубокой старости хоть всё тысячелетие.

— Брэд, ты сравниваешь камень с золотом. Какая тысяча лет? Аристократы в лучшем случае до двухсот лет доживают, простолюдины и рабы в лучшем случае до ста лет дотянут.

— Да? Прискорбно. Спорим на автограф Разрушителя гитар, что на первом этаже гостиная?

— У тебя есть автограф Разрушителя гитар?! — воскликнул Серхио, изумлённо вытянув лицо. — Откуда?

— С концерта. Мы же с тобой ходили. Хотя… Ты же к тому моменту уже был в состоянии сосиски в проруби.

— Как?! КАК?!!!

— Обычно. Прошёл за сцену и попросил автограф.

— И тебя просто так пустили за сцену?

— Ага.

— Не верю! Не бывает такого!

— Я просто показал перстень…

— А так можно было?! — замер Серхио. — А я всегда на концертах маскировался под простолюдина…

— Так что насчёт спора?

— Не буду я с тобой спорить. Я и сам уверен, что мы попадём в гостиную. Дашь автограф?

— Легко. Ручка есть?

— Нет. Брэд, я про автограф Разрушителя гитар.

— Ах, вон оно что… — Грин натянул на лицо притворно скорбную мордашку. — Я уж было почувствовал себя знаменитостью… Подарю тебе на день рождения.

— О, да! — замаслились глаза Серхио. — Брэд, ты лучший! Мой день рождения через полтора месяца, если что. Семнадцатого марта.

В доме собралась вся прислуга. Пятнадцать красивых молодых девушек в возрасте от восемнадцати до двадцати лет в форме горничных, садовников и поварих выстроились в ряд гостиной. Всех их объединял черный знак-татуировка на лбу в виде иероглифа, означающего, что они рабыни. Лишь одна из них выглядела на двадцать пять, носила длинную тёмную юбку до пят и строгий жакет. Голубоглазая блондинка с пышными формами не использовала косметики, волосы собрала в строгий пучок на затылке, который должен был состарить её, но даже всеми этими манипуляциями она не смогла скрыть природной красоты. У неё тоже стояло рабское клеймо. Она распахнула дверь перед господами и вежливо поклонилась.

— Рады видеть вас дома, господин.

Пока Серхио жадно глазел на кланяющихся горничных, пытаясь заглянуть им в декольте, Брэд обратился к встречающей:

— Ты у нас кто?

— Ваша рабыня, Е-сама. Лизи. Выполняю работу управляющей поместьем.

— А эти? — кивнул на кидающих в его сторону заинтересованные взоры молчаливых горничных.

— Тоже ваши рабыни, Е-сама. Восемь горничных, две садовницы, повариха и две её помощницы.

— А остальные две девушки? — обратил он внимание на очаровательных рыжих, зеленоглазых близняшек с бледной кожей и веснушками. Одеты они были в белые платья и стояли в сторонке.

— Ваши наложницы, Е-сама. Но если вы того пожелаете, они станут выполнять любую работу по дому.

Серхио присвистнул.

— Рыжие близняшки! Редкие штучки. Не знаю, кто тебе сделал такой подарок, но у него явно есть вкус. Такие рабыни стоят безумно дорого. Да, дружище, тебе точно повезло! — хлопнул он Грина по плечу. — Такой цветник…

— Запустил пчелу в цветочную оранжерею… — вздохнул Брэд.

— Моё жало всем пчёлам жало! — заржал Кортес.

— А не ты ли в баре после посещения санузла с негром выглядел грустным?

— Ты сравниваешь несравнимое, — моментально стал печальным Серхио. — У него там третья нога, а не жало! Это вообще законно?

Брэд отметил, что глаза нескольких горничных при упоминании прибора негра приняли мечтательный вид. Мысленно он отметил их и уже точно знал, с кем сам спать не будет, а даст попользоваться гостям. Он не собирался зарабатывать комплекс неполноценности.

Многие его современники были бы крайне возмущены его циничным подходом к рабству. Особенно соотечественники. А уж афроамериканцы его и вовсе люто возненавидели бы. Как так, стал рабовладельцем и вместо того, чтобы освободить рабов, думает, кого подложить под друга, а кого самому оприходовать? Негодяй!

Но если включить капельку логики, то может ли аристократ в местном обществе дать вольную рабу? Может, но в исключительных случаях. И клеймо на лбу никуда не денется, лишь будет дополнено другим иероглифом, что родит словосочетание «Раб с вольной». Вот только судьба такого раба незавидная.

Освобождённые рабы имеют самый низкий социальный статус, как бродяги. Даже ниже рабов. С точки зрения закона они приравнены к простолюдинам, но их никто не примет на работу, никто не подаст руку и ни один простолюдин не сядет с ними рядом. Мужчину с вольной ожидает бродяжничество и голодная смерть. Девушку же ожидает судьба ночной бабочки, которая сгорит за три-пять лет.

Если Брэд только заикнётся о том, что даст этим девушкам вольную, это вызовет у них приступ истерики. Для них это худшее наказание. Молодые красивые девушки, оказавшись с вольной на лбу, окажутся на панели и будут использованы на износ. И никто ни слова в их защиту не скажет. Максимум через пять лет их тела сожгут в крематории.

Для местных рабов свобода равна наказанию. Конечно, есть исключения из правил. Бывают такие хозяева, что лучше сдохнуть от голода на свободе. Но это редкость. Рабы — ценное и дорогое имущество, которое не будет беречь редкий аристократ. К тому же в законе прописаны правила, по которым рабу должно предоставить кров, место для поддержания гигиены, полноценное питание и медицинское обслуживание. Помимо этого прописаны нормированные рабочие часы, регламентировано предоставление отдыха, одежды, обуви и многое другое. Не у каждого свободного простолюдина есть всё это, даже не у каждого аристократа. За нарушения полагаются драконовские штрафы. И избежать этих штрафов сложно, поскольку с них кормится имперское казначейство, которое умеет брать своё.

Рабам обычно дают вольную на старости лет и предоставляют жильё и пенсию. Это если хороший хозяин. Плохой хозяин может выгнать старика без всего, обрекая его на смерть, но таких общество порицает. Среди аристократов это означает, что с ним дел иметь не будут и дуэлями замучают. Так что подобные случаи можно пересчитать по пальцам.

Если дать вольную молодым девушкам, то следует им всем предоставить жильё и пожизненное содержание. Вот только это им не поможет. Пока они собственность аристократа — на них никто не позарится, ведь это чужое имущество, за которое можно стать короче на голову. Но когда они свободные и по сути бесправные, тут-то лапки развязаны у подонков всех мастей. Их и в этом случае ждут бордели.