Страница 2 из 8
В годы расцвета и упразднения НЭПа советский порядок прошел серьезную проверку на прочность. Оказалось, что большевистский режим может быть гибким, что он способен на прихотливые танцевальные па: прыжки, повороты, компромиссы. Как и «похабный» Брестский мир, НЭП был нужен для передышки, для перегруппировки сил.
Вспоминая свою юность, советский руководитель, фронтовик К. Т. Мазуров вспоминал: «НЭП принес процветание торговле и мелкому предпринимательству, получше стали жить крестьяне. А рабочим было по-прежнему очень тяжело. У них на столе часто не бывало хлеба. Росло их недовольство… Рабочие считали: пускай прижмут тех, кто прячет хлеб, и он у нас появится».
Противоречия обострялись. И снова предоставим слово писателю и следователю Льву Шейнину: «Удивительное это было время, и удивительной была та Москва… В комсомольских клубах пели «Мы – молодая гвардия рабочих и крестьян», изучали эсперанто на предмет максимального ускорения мировой революции путем создания единого языка для пролетариев всех стран, упорно грызли науки и люто ненавидели нэпманов, которых временно пришлось допустить… А в городе невесть откуда и черт его знает зачем повылезала изо всех щелей всяческая нечисть – профессиональные шулеры и надменные кокотки, спекулянты, бандиты и просто жулики всех оттенков, масштабов и разновидностей… Господа концессионеры, всевозможные Гаммеры, Петерсоны и Ван Берги, обосновывались в Москве прочно, обзаводились молоденькими содержанками, тайно скупали меха и валюту, рублевские иконы и вологодские кружева, драгоценные картины и хрусталь, и потихоньку сплавляли это за границу».
Организованная преступность приняла угрожающие масштабы. Как говорили в те дни, «заедает элемент». Один пример разгула банд привел Вячеслав Молотов в своей речи на XV съезде партии, рассказав о событиях в Борецкой волости Ряжского уезда Рязанской губернии, где «в течение пяти лет хозяйничала, как дома, шайка бандитов, разбойников и грабителей… Это хулиганье запугивало, застращивало, грабило и поджигало местных крестьян». Обращения местного населения к властям о защите ни к чему не приводили. «И теперь бандитизм еще не вывелся в Борецкой волости..». Про эту волость так и говорят до сих пор: «Борец – всем ворам отец», – в рифму сказал Молотов.
Неэффективность борьбы с бандитами в значительной степени объяснялась их связями с представителями властей. Молотов признавал, что у преступников «обнаружились связи не только в укоме и уисполкоме, но через каких-то людей они сумели влиять на отдельных членов губкома, губКК и губсуда… Преступные элементы из Борецкой волости сумели найти слабые места даже среди отдельных работников губернского партийно-советского аппарата, где обнаружились у них некоторые ниточки связей…» Это и есть атмосфера НЭПа. Коррупционная.
Государство не могло бросить все силы на борьбу с преступностью. Сил не хватало. В своем выступлении от 13 апреля 1926 года Иосиф Виссарионович Сталин с иронией (он любил шутку!) отмечал: «Есть воровство стыдливое, скрытое, и есть воровство смелое, “веселое”, как говорят об этом в печати. Недавно я читал в “Комсомольской правде” заметку о “веселом” воровстве. Был, оказывается, этакий фертик, молодой человек с усиками, который весело воровал в одном из наших учреждений, воровал он систематически, не покладая рук, и воровал всегда удачно. Заслуживает тут внимания не столько сам вор, сколько тот факт, что окружающая публика, зная о воре, не только не боролась с ним, а, напротив, не прочь была хлопать его по плечу и хвалить его за ловкость, ввиду чего вор стал в глазах публики своего рода героем… Когда ловят шпиона или изменника, негодование публики не знает границ, она требует расстрела. А когда вор орудует на глазах у всех, расхищая государственное добро, окружающая публика ограничивается смешками и похлопыванием по плечу. Между тем ясно, что вор, расхищающий народное добро и подкапывающийся под интересы народного хозяйства, есть тот же шпион и предатель, если не хуже… Таких воров у нас сотни и тысячи. Всех не изведешь с помощью ГПУ».
Сталин возмущался расточительством при расходовании государственных средств: «У нас царит теперь разгул, вакханалия всякого рода празднеств, торжественных собраний, юбилеев, открытий памятников и т. д. Десятки и сотни тысяч рублей ухлопываются на эти «дела».
При этом он замечал: «Знаменательнее всего то, что у беспартийных замечается иногда более бережное отношение к средствам нашего государства, чем у партийных. Коммунист действует в таких случаях смелее и решительнее… Объясняется это, пожалуй, тем, что коммунист иногда считает законы, государство и т. п. вещи делом семейным. Именно поэтому иному коммунисту не стоит большого труда перешагнуть, наподобие свиньи (извиняюсь, товарищи, за выражение), в огород государства и хапнуть там или показать свою щедрость за счет государства». Сталин призывал «вести систематическую борьбу с так называемым «веселым» воровством в органах нашего государства, в кооперации, в профсоюзах».
Но приходилось маневрировать. Окажись большевики непробиваемыми догматиками – и «первое в мире государство рабочих и крестьян» в мирное время не просуществовало бы и нескольких месяцев. Поэтому и экономическая, и карательная политика государства была переменчивой.
Советские червонцы
В конце сентября 1923 года председатель ОГПУ обратился в Политбюро с предложением выслать из Москвы злостных спекулянтов, особенно валютчиков, связанных с «черной биржей», которые, по его мнению, были виновны в росте цен. В ноябре Политбюро приняло это предложение. С конца ноября началась операция по административной высылке из Москвы, а потом и из других городов спекулянтов, контрабандистов и других социально опасных элементов. Операцию проводили в три этапа, на каждом из которых затрагивались определенные категории людей. На последнем этапе, начавшемся в середине декабря, репрессии обрушились на валютчиков и лиц, связанных с валютной биржей.
В период проведения операции в Ленинграде были арестованы все состоявшие на учете валютчики. В Ростове-на-Дону биржа была разогнана с кровавыми перестрелками. В Москве арестовали более 100 торговцев золотом. В некоторых городах преследование распространилось даже на агентов особой части Наркомфина, которые были направлены в провинцию для интервенции золотой монеты. 29 декабря 1923 года Дзержинский в своей записке в ЦК ВКП(б) просил для срочного сужения и урегулирования «черной биржи» в Москве назначить комиссию в составе Туманова (председателя), Дзержинского (с правом замены Кацнельсоном) и соответственно председателя Моссовета. В этот же день Политбюро утвердило эту просьбу.
В результате этих операций на «черной бирже» в январе 1924 года было продано золотых монет в два с половиной раза меньше, чем в ноябре 1923 года. Репрессии против валютчиков загоняли спрос на валютные ценности в подполье и затрудняли проведение денежной реформы. В начале марта 1924 года Политбюро по предложению Сокольникова дало указание ОГПУ прекратить репрессии против биржевиков в связи с тем, что они препятствовали проведению Наркомфином валютных операций на рынке. Продолжавшийся в связи с товарным голодом провоз контрабанды в СССР и нелегальный вывоз из СССР валютных ценностей, широкое развитие контрабанды, прикрытой легальными формами в виде посылок не для личного потребления, а для продажи, покупки и продажи автомашин, ввезенных без права продажи, вновь поставили перед органами ОГПУ задачу по усилению борьбы с контрабандой.
Постановление ЦИК СССР от 12 сентября 1924 года и изданная в его развитие инструкция говорят о нормах и порядке вывоза и перевода валютных ценностей за границу. Пункт 6-й гласил, что «вывоз за границу валютных ценностей с нарушением правил настоящего постановления карается в уголовном порядке. Незаконно провозимые валютные ценности конфискуются таможенными органами как контрабанда».
18 января 1926 года Сталин на заседании комиссии Политбюро высказал мысль о необходимости лишить спекулянтов возможности использовать денежную интервенцию в ущерб государству. Через пять дней после этого заседания 23 января начальник экономического управления ОГПУ Благонравов представил Дзержинскому докладную записку о валютной интервенции, в которой вновь предлагалось арестовать валютчиков, действующих как посредники на валютном рынке. Мотивировалось это предложение тем, что через «чернобиржевиков» государственные хозорганы приобретали валюту без разрешения особого валютного совещания Наркомфина, как того требовало законодательство. Конечный вывод записки состоял в том, что ликвидация деятельности валютных спекулянтов позволит сократить расходы на интервенцию и облегчит Наркомфину и Госбанку стабилизацию червонца. Была проведена первая операция в Москве на «Американке» (черная биржа на Ильинке, неподалеку от Кремля). В результате было арестовано 56 человек.