Желание

Пытки. Сумасшествие. Фантастика. Я делаю долгий выдох, когда на меня обрушивается ужасная правда.

– И такую участь уготовил Хадсону его собственный отец? – Удивительное в этом вопросе только одно – мое удивление по поводу того, что мне вообще пришлось его задать. – Но если этот ордер на арест был выдан Кругом, то почему в голосовании не участвовала я? Как это могло сойти Сайрусу с рук?

– Это потому, что он король вампиров, – говорит Лука. – Он неприкосновенен.

– Ну а я королева горгулий, на тот случай, если кто-то об этом забыл! – говорю я, после чего в комнате повисает гробовая тишина.

Они все смотрят на меня с разными оттенками удивления или уважения, но мне наплевать, что они думают обо мне. Ведь на кону стоит жизнь Хадсона – и его душевное здоровье.

Я качаю головой и перевожу взгляд на Хадсона, пытаясь понять, что он думает, что чувствует, но его лицо бесстрастно.

– Наверняка как король и королева Двора горгулий мы имеем право голоса, разве нет?

– Ты еще не королева, – тихо-тихо говорит Джексон.

Я изумленно уставляюсь на него.

– Что…

– Строго говоря, до коронации ты не королева. А значит, Хадсон как твоя пара тоже еще не король горгулий. Так что он законная добыча. – На его челюсти ходят желваки. – Вы оба законная добыча.

– Я? Я же ничего не делала Сайрусу. – Ну если не считать того, что я утерла ему нос.

– Вот поэтому-то ордер на арест и выдан не на тебя, – говорит Мекай. – Но Сайрус не наивен, и ему известно, что обычно тем, кто сопряжен, бывает слишком тяжело находиться в разлуке. А раз так, то… он рассчитывает, что ты решишь остаться с Хадсоном и вместе с ним отправиться в тюрьму за преступления, которые он совершил.

Я опять перевожу взгляд на Хадсона, и не надо быть телепатом, чтобы понять, о чем он думает – он ни за что не допустит, чтобы за его преступления расплачивалась я.

– Стало быть, если нас посадят в тюрьму до коронации, то королевы и короля горгулий не будет, – заключаю я. – И расстановка сил в Круге останется неизменной.

– Вот именно, – соглашается Хадсон.

Меня пронзает страх – отчасти потому, что мне не хочется, чтобы Хадсон или я оказались в тюрьме или погибли, а отчасти потому, что я все яснее понимаю, что мы не властны ни над чем. Никто из нас не контролирует вообще ничего. Вся власть находится в руках Сайруса.

– Значит, мы должны что-то придумать, – говорит Мекай. – Ты будешь оставаться в безопасности еще несколько недель, до окончания школы, но после этого сезон охоты на тебя будет открыт. Должен же быть какой-то способ остановить это до того.

– Как же не быть, – откликается Хадсон, насмешливо скривив губы. – Я сделаю то, что мне следовало сделать еще на том поле, и прикончу Сайруса.

– И проведешь остаток своих дней в тюрьме за убийство? – спрашиваю я, уперев руки в бока. – Ты не можешь этого сделать.

Он не отвечает, и тут мой страх перерастает в невыразимый ужас. Потому что его взгляд говорит мне все. Так или иначе Хадсон положит конец угрозам своего отца… угрозам мне… или погибнет, пытаясь это сделать.

От одной мысли о том, что я могу его потерять, у меня начинают дрожать руки, а сердце бьется слишком быстро. Должен быть другой путь. Должен быть. Не можем же мы просто…

И тут меня осеняет.

– А как насчет Короны? – шепчу я.

Глава 35. Великанофобия

– Короны? – На лице Мекая отражается недоумение. – Ты не получишь ее, пока не состоится коронация, которая произойдет после окончания школы.

– Я говорю не о той короне, которую я получу, став королевой горгулий. А о той, о которой нам сегодня рассказала Кровопускательница. Она пропала, но ее можно… – Я замолкаю, когда Рафаэль начинает смеяться.

– Ты думаешь, что ты сможешь найти ту самую Корону? – спрашивает он, когда наконец заканчивает смеяться. – Самые могущественные существа, жившие и живущие на земле, искали ее веками, а ты решила, что можешь просто взять и заставить ее появиться? – Он опять смеется, качая головой. – Может, когда-то это и было правдой, но в наше время это просто старая вампирская сказка.

– Это не сказка, – решительно говорит Хадсон. – Корона существует.

– Потому что так тебе сказала Кровопускательница? – бросает ему вызов Рафаэль.

– Потому что последние два века я слушал, как Сайрус говорит о ней. Он одержим ею. Мой отец совмещает в себе многое, но он человек не легковерный. Если бы она не существовала – если бы он не увидел ее собственными глазами, – он бы не стремился отыскать ее.

– И ты думаешь, что можешь ее найти, – вступает в разговор Лайам. – Как ты сказал, король вампиров искал ее несколько веков, а ты мнишь, будто ты сможешь просто взять и добраться до нее?

– Этого я не говорила. – Мне немного обидно от того, что они смеются надо мной. – Я знаю, что это будет нелегко, но все это нелегко, а Кровопускательница сказала нам, в каком направлении вести поиск…

– Она сказала вам, где находится Корона? – спрашивает Джексон, и теперь голос его не просто холоден, он холоднее льда, а лицо абсолютно бесстрастно. – Интересно, зачем ей было это делать?

Я невольно бросаю взгляд на Хадсона, и он чуть заметно качает головой. Я понимаю, что он имеет в виду – мне тоже не хочется перетряхивать наше грязное белье на глазах у всего Ордена, – но, когда я снова поворачиваюсь к Джексону, мне становится ясно, что он заметил, как мы переглянулись. И это отнюдь не радует его.

Должно быть, ему тоже не хочется подчеркивать наши разногласия при всех, потому что он ничего нам не говорит. Вместо этого он забивает на свой первый вопрос и переходит ко второму.

– И что же она вам сказала? Где находится Корона?

– Этого она не знает, – отвечаю я через секунду. – Но она сообщила нам, кто, по ее мнению, знает. Неубиваемый Зверь.

– Неубиваемый Зверь? – с недоверием переспрашивает Мекай. Затем секунду обдумывает это, после чего качает головой. – А тебе не кажется, что это звучит немного сомнительно? Она же сама отправила вас туда несколько недель назад, чтобы вы убили его. Почему она не упомянула о Короне до того, как вы отправились туда?

– Тогда ей не было нужды об этом упоминать… – начинаю объяснять я.

– А теперь такая нужда у нее появилась? – В его голосе слышится скептицизм, и я его не виню. В том смысле, что да, когда мы разговаривали с ней в тот раз, никто из нас понятия не имел, что в конце концов я окажусь сопряжена с Хадсоном и захочу разорвать эти узы. И все же в чем-то он прав. Я это понимаю – особенно когда думаю о том, что и Хадсон отнесся к ее словам с недоверием.

Трудно доверять той, которая выдает информацию по принципу когда-я-захочу-вам-сказать.

– Почему Кровопускательница вообще что-то делает? – огрызается на него Хадсон и на сей раз уже показывает свои клыки. – Вряд ли кто-то станет спорить, что Кровопускательница ведет собственную игру, знаем ли мы, что это за игра или нет. К тому же в тот раз Корона никак не могла нам помочь, и ее нельзя было использовать для тех чар, которые сотворила Грейс, чтобы освободить меня из своей головы. И думаю, мы все согласимся с тем, что у нас никогда не было ни единого шанса действительно убить этого зверя, так что, скорее всего, она считала, что ничем не рискует. – Он пожимает плечами.

– Но ты считаешь, что сейчас эта Корона может нам чем-то помочь? В самом деле? – В тоне Луки звучит такой же скептицизм, как и в тоне Мекая.

– Не знаю. – Я признаю свое поражение и всплескиваю руками. – Это была плохая идея. Я запаниковала, подумав о том, что Хадсона могут арестовать, и…

– Не делай этого, – рычит Хадсон и впервые после появления в моей комнате Джексона и Ордена выходит вперед и заслоняет меня собой. – Тебе не нужно оправдываться перед ними, – продолжает он, испепеляя взглядом вампиров, находящихся здесь.

Я придвигаюсь к нему на тот случай, если мне надо будет встать между двумя агрессивными вампирами, но в это время Джексон тоже делает шаг вперед. А Лайам тут же отступает назад.