Грубиян

 Ох, блять! У меня член встал! Да так резко, что неловко стало перед пугалом. Он у меня парень не из робких, а может голодный просто, раз такую страшилу не испугался.

   Дальше за меня все решал член. Это он открыл приложение в телефоне, это он спросил у Тани реквизиты карты, а потом он же перевел ей почти что пол ляма.

 Телефон сташилы радостно пиликнул, оповещая хозяйку о несметном, по меркам врачихи, богатстве, и Таня полезла в сумочку, чтобы проверить мою щедрость. Она посмотрела на экран мобильника, вторя мне, вздохнула с облегчением и поднялась на ноги, нервно теребя свою сумочку в руках.

 Девчонка хотела что-то спросить и уже открыла свой розовенький ротик, напрашивающийся на мой хер, но я ее опередил.

– Пожарь мне куриных крылышек! – распорядился я, плюхаясь на освободившийся диван. – И пивка холодненького принеси! Кухня там! – махнул я рукой в сторону. – Живее, баба Таня! – поторопил я растерявшуюся девушку. – Твой хозяин кушать желает!

Пусть накормит меня сначала, а потом, если я буду в хорошем настроении, разрешу ей потрогать свою красоту! Только ртом, естественно!

6. Таня

Сказать, что я охренела – это ничего не сказать! Меня, как будто из реальности выбило на несколько секунд, вырубило, как робота, у которого сели батарейки или он завис и начал перезагрузку. Я принялась отматывать нашу встречу с Романом обратно на начало.

Расквасилась я, конечно, засмотревшись на этого красавца, аж в трусы потекло, вот проводку и коротнуло. Мне так не терпелось остаться с Романом наедине и узнать его поближе, что когда Борисовы в спешке слиняли, я была только рада. С этим охрененным мужиком я забыла обо всем на свете: и о том, что я, как бы, на работе, и о том, что субординация у меня всегда была во главе угла, и о том, как нелепо я выгляжу, не привлекательно и не сексуально.

Я же сама хотела придать себе деловитости? Дура! Надо было юбку покороче нацепить и декольте до пупа, потому что Роман на меня даже не смотрит! Зачем мне понадобилось, чтобы и он на меня обратил внимание, я ответить затрудняюсь. Это какое-то неуместное, но непреодолимое желание понравиться мужчине. Именно этому, а не какому-то другому.

Бабы на Морозова, должно быть, сами вешаются? Он привыкший к такому повышенному вниманию со стороны женщин? О, да! Я бы и сама не прочь на нем повиснуть! Марина, кстати, упоминала о том, что Морозов, возможно, будет ко мне приставать. Когда уже начнет?

У меня секса хорошего, качественного давно не было. Это из-за этого я готова из трусов выпрыгнуть? Я почувствовала себя развратной, голодной шлюшкой, но это не вызвало у меня чувства стыда или неловкости. Напротив, я загорелась, как порох! Того и гляди, рвану!

Когда Роман перевел мне деньги, я вообще чуть с ума не сошла! Я думала, что моего работодателя придется уговаривать, объяснять потребность в авансе, плакаться о том, как тяжело живется одиноким врачам…

А он, хоп, и перевел мне почти полмиллиона! Что за мужчина! Вот это мне свезло, так свезло!

Финансово-юридические вопросы были решены, поэтому мне уже не терпелось переодеться во что-то более сексуальное и приступить к работе. Роману Николаевичу был рекомендован массаж, с него надо и начать и как можно скорее! Я бы попросила его снять футболку и мяла бы, мяла эту гору каменных мышц! Трогала руками это прекрасное мускулистое тело, вдыхая чудесный мужской парфюм… Ох…

Я бы так и сделала, если бы не резко изменившееся поведение Морозова. Мужика, как будто подменили!

Я не сразу врубилась, что он хочет от меня. Меня вырубило даже не от того, что Роман разговаривал со мной, как с прислугой, а то что он обозвал меня «бабой Таней»! Я реально выгляжу, как бабка? Это платье довольно известного бренда вообще-то! Из прошлогодней коллекции, правда, и купила я его со скидкой 75%, но тем не менее! Как он смеет!

– Что, простите? – переспросила я на всякий случай. Нет, ну может, это у меня мозги потекли в трусы, пока я мужика массировала в своих шлюшьих фантазиях, вот я и не въехала с первого раза в то, что сказал Роман.

– Ты слепая. Да еще и глухая? – заржал Морозов. – Объясняю еще раз! Я сейчас буду смотреть телек, а ты шуруй на кухню! Принеси пива мне и крылышек куриных пожарь! – повторил он, как ни в чем не бывало. – Я люблю с хрустящей корочкой! И паприки побольше, чтобы красивые были и румяные!

Нет, мне не показалось! И мозги мои на месте! Это мужик несет какую-то чушь! Я гордо вскинула подбородок и посмотрела на Морозова сверху вниз.

– Вы, наверное, не поняли, Роман… – я замялась, вспоминая его отчество. В договоре оно точно было. Я подняла со столика свой договор и прочла ФИО работодателя еще раз. – Николаевич! – нашлась я. – Я врач! Вы наняли меня, чтобы я помогла вам пройти до конца курс лечения. Никакие куриные крылышки я вам жарить не обязана! А алкоголь вам вообще противопоказан!

– Бе-бе-бе! – передразнил меня Роман, скорчив рожу. – Тебя забыл спросить, что мне можно, а что нет! Будешь делать, что прикажу, и не звездеть! Уяснила?

Я задохнулась от возмущения! Это уже не хамство, а оскорбление! Куда я приехала? К кому? Ни секунды не собираюсь здесь оставаться!

– Знаете что! Я сейчас верну вам деньги, и мы расходимся! Уяснили? – передразнила я Романа, в свою очередь.

– Валяй! – махнул на меня рукой Роман.

Он взял пульт, включил огромную плазму на стене и, потеряв ко мне всякий интерес, разлегся всей своей тушей на диване. С трудом, но все же, я вытащила свой телефон из сумочки. Руки так тряслись от злости и волнения, что я едва по экрану попадала пальцами.

– Куда переводить деньги? – нервно спросила я. Мне не терпелось покончить с этим недоразумением поскорее.

– Ты, это, баб Тань… истерику прекрати! В банк сначала позвони! Они десять лямов одним платежом навряд ли переведут! – все так же не глядя на меня, ответил Морозов.

– Какие десять лямов? Ты чё несешь? – сорвалась я, резко перейдя на «ты».

– А такие! – зыркнул на меня мужчина. – Неустойка моя! Раз сваливаешь, плати!

– Какая неустойка? – переспросила я, а у меня волосы в «гульке» зашевелились.

– Договора надо читать внимательнее! – Морозов ткнул в меня пультом и снова заржал. – Четыреста пятьдесят касиков можешь себе оставить! Я добрый парень! На женщинах не экономлю! Даже на таких страшненьких!

– Знаете что? – зашипела я на Морозова, готовая вцепиться ему в рожу. – Да я…

Если это правда, то, что он несет, я его прибью сейчас, и дело с концом! А потом Маринку Борисову придушу за подставу!

– Все, Танюха! – заткнул меня Морозов. – Чеши отсюда! Не мешай мне бокс смотреть!

Я постояла еще несколько секунд, кусая губы, кипя, как самовар и раздувая ноздри, а потом топнула ногой и пошла искать свою комнату, прихватив договор с собой.

Надо перечитать его внимательней, а потом позвонить Маринке и потребовать, чтобы они с мужем меня отсюда забрали!

Несясь по лестнице, как фурия, я немного успокоилась. Открывая двери спален на втором этаже, одну за другой, я нашла свою комнату по своему чемодану, стоявшему у кровати.

Заперев на всякий случай дверь изнутри, я прислонилась к ней спиной и несколько раз глубоко вздохнула. Так. Сначала договор. Вдруг, это у Морозова шутка юмора такая? А я сейчас Маринке истерику закачу? Некрасиво получится.

Присев на кровать я сняла дурацкие очки, отбросила их в сторону и жадно вчиталась в договор.

Договор, как договор, ничего особенного, кроме приписки внизу мелким шрифтом. Суть ее такова: если исполнитель, то бишь я, инициирует прекращение договора раньше окончания его срока действия, то выплачивает нанимателю, то бишь мудаку Морозову, десять миллионов рублей! ДЕСЯТЬ! А чё не двадцать? Или сразу не сто?