Тайна Черного озера

Андрей Посняков

Тайна Черного озера

Глава 1

Они стояли у почты. Четверо. Двоих Женька знал, по виду – его ровесники, лет тринадцать, может, четырнадцать. Одного звали Колькой, второго – Мишкой или Микой… как-то так. Да – Мика. Тоже еще имечко! Двое других выглядели постарше, понаглее.

Женька замедлил шаг… идти – или обождать? Дождаться кого-нибудь из взрослых… Да что им взрослые! Та еще компашка. Схватят за руки, отведут… за ту же почту, а там – промеж глаз! И ведь главное – ни за что. Что он, Женька, им такого плохого сделал? Да ничего. А пристают, потому что чужих не любят. Вообще-то, чужих нигде не любят, особенно в деревнях, или вот в таком поселке, как этот. Здесь мама родилась, между прочим. В школе до девятого класса училась. Значит, не такой уж Женька чужой.

Так идти или нет? С одной стороны, как-то не очень хочется ходить с разбитым носом или с синяком под глазом. Хотя, синяк уже был – на скуле. В первый же день отоварили, Женька – Женька Машников – вот так же мимо шел. Прицепились, загородили дорогу, слово за слово и…

С другой стороны, выглядеть трусом – тоже как-то не очень. Пусть и не знает тут его никто, а вес таки самому потом будет противно. Вот и думай.

Женька пригладил волосы, постоял на углу, делая вид, что сильно заинтересовался крыльцом какого-то дома. Крыльцо и впрямь было знатное – старинное, разное. Как и сам дом – с мансардой, с наличниками, таких домов по всему поселку – раз-два и обчелся. Кстати, дом тети Глаши – такой же. Ну, почти. Крыльцо, конечно, поскромнее, зато наличники красивей.

Хорошо бы этот вот дом, крыльцо это, сфотографировать! Женька подумал, и достал из заднего кармана шортов смартфон. Щелкнул и пожалел, что не взял фотоаппарат, хороший, с большим объективом. Не взял. Постеснялся.

Фотографировать Женька любил, правда, нигде, ни в каком кружке не занимался, потому что терпеть не мог кружков и секций, и вообще…

Ага! Вот оглянулись все четверо! И на него, на него посмотрели. Посмотрели! Заметили. Теперь уж не переждешь. Теперь уж скажут – трус, испугался. Что ж, делать нечего…

Женька даже испытал некоторое облегчение – вот все и решилось. И пусть синяк… Так и кому-нибудь их этой компашки тоже можно синяк поставить. Хотя бы вон тому, наглому. Кольке, или, как его все звали – Коляну. Если повезет. Драться Женька не любил, не умел даже.

Набрав в грудь побольше воздуха, мальчишка старательно выдали из себя страх, и сделал первый шаг. А потом второй, и третий…

Где-то на углу затрещал мотоцикл. Дешевый, китайский. Кажется. «Дельта». Мотоциклист, растрепанный парень лет шестнадцати, по деревенской привычке – без шлема, подняв тучу пыли лихо затормозил перед почтой.

– Ну, тебя где носит-то?

– Явился, не запылился!

– Как раз – запылился, ага.

Стоявшие у почты парни разом повернулись к мотоциклисту и принялись оживленно беседовать, не обращая никакого внимания на Женьку. Чему тот, естественно, обрадовался, прямо камень с души упал. Оказывается, вовсе не его они поджидали.

Сунув руки в карманы, Машников независимой походкой прошел мимо компании. Наглый – Колян – на него покосился, сплюнул даже, но ничего не сказал, видать, не до того было. А Женька шел, как деревянный, в любую секунду готовый услышать как ему в спину прилетит какое-нибудь обидное слово. И как тогда быть? Сделать вид, что ничего такого не слышал? Ну-у-у… так и себя уважать перестанешь. Хотя, их-то четверо, пятеро даже, а Женька – один.

Ничего не сказали. Не выкрикнули. И камень в спину не швырнули. Проигнорировали Женьку Машникова напрочь! Ну и хорошо, ну и славно… а то с синяками ходить… Тетя Глаша – ужас, какая жалостливая!

Тетя Глаша – это была мамина тетушка, и Женька, стало быть, приходился ей родственником. Только вот кем именно? В такие тонкости Машников не вдавался и тетю Глашу звал тетей Глашей. А как же еще-то?

Вообще-то, в поселке было хорошо, красиво. Лес рядом, и речка, да еще и озеро. С погодой, опять же, повезло… Вот только пацаны местные… Надо как-то с ним проблему решать, не ходить же целый месяц с оглядкою. Помириться бы – да только как, коли и не ссорился? Не было никакой ссоры – просто подошли да дали в скулу. Сказали – нечего всяким соплякам на нашей улице ошиваться! «На нашей» – надо же. Между прочим, она, улица-то, теперь и Женькина тоже. На целый месяц!

Та-ак, где-то здесь должна быть библиотека. Тетя Глаша сказала – через четыре дома от почты. Вот первый дом… вот второй… третий… а дальше вообще какая-то заброшенная изба, ничуть на библиотеку не похожая! Спросить? Так пока не у кого… разве что – х-ха! – вернуться к почте, к тем… и привлечь их внимание простым естественным вопросом из любимого маминого фильма.

Тот еще вопросик. И правда – ну, кому жарким летним днем библиотека нужна? Ладно бы – лес, ладно – озеро или речка. А то – библиотека! Нормальные пацаны и в плохую-то погоду туда не заглядывают. А Женьке вот – понадобилось! С утра еще – когда тетя Глаша за пенсией на почту пошла – обнаружил он чердаке старого тетушкиного дома одну зловещую тайну. И обнаружил-то тоже тайно, полез на чердак без спросу, ибо деревенские тетушки не очень-то любят, когда по их чердакам лазают всякие проныры, путь даже и родственники.

Про тетю Глашу мама вспомнила давно, еще в мае. Нет, она, конечно, всегда о тетушке помнила, но тут дело стало в Женьке. Мама работала химиком-технологом в одной крутой фирме, которая лекарства делает – фар-ма-цевтической, вот! Так ее в командировку и послали. Аж в Канаду, в Торонто. А Женьку куда девать прикажете, коли жили они с мамой вдвоем? Оставить одного? Ага, сейчас! Сплавить в лагерь? Так первая смена началась давно, да лагеря Женька, откровенно сказать, не жаловал. Вот и вспомнила мама про тетю Глашу. Созвонились, приехали.

Мама раньше здесь в школе училась, потом уехала и приезжала редко, а с сыном так и вообще была один раз – лет шесть назад, когда Женечка был еще совсем мелким и ничего толком не запомнил.

Выгрузив все подарки, мама с тетей Глашей уселись за стол болтать, а Женька оправился на прогулку… Там его и отоварили! А потом еще кое-что случилось…

Приложив руку к скуле, Машников подходил к магазину – после встречи с местными захотелось вдруг мороженого купить, себя, такого обиженного, утешить. Почему бы и нет-то? Около магазина – обычный сельмаг – собралась толпа. Кажется, кто-то скандалил да и вообще – недалеко было до драки. Женька, любопытствуя, подошел ближе, глянул через плечи собравшихся зевак.

У дверей магазина стоял здоровущий мужик, небритый и хмурый. Голубая выцветшая майка, мускула – буграми… и рёв! Словно у рассерженного бизона. То ли кто-то из прохожих мужичку этому не понравился, то ли в магазине обманули, а толок орал мужик, скандалил, и, кажется, уже собирался кого-то бить. Даже оттолкнул пару человек, сплюнул злобно. И тут-то бы и случиться драке, но…

Мягко шипя шинами прямо к магазину подъехал блестящий темно-красный «Солярис». Мамин. Хлопнула дверца… И тут весь народ, конечно же, воззрился на Женькину маму! Какая там драка, интересно же, кто это тут на такой яркой машине разъезжает? Мама с виду вообще казалось девочкой, хоть и была уже далеко не молода – тридцать два года. Тридцать два! Целых!

Но, выглядела, дай Бог, на двадцать – хрупкая, худенькая, и красивая – не оторвать глаз. Так, между прочим, не только один Женька считал.

Глядя на хулигана, мама подошла ближе, уперла руки в бока. В ослепительно белых шортах, а майке со стразами, с медно-каштановыми – крашеными недавно – волосами. Встала, глазищами зелеными на хулигана глянула:

– Ты что это тут разорался, чума?

Женька всегда знал, что его мама – смелая. Никого и ничего не боится, кроме больших собак, и все умеет. Пироги печь, машину водить, даже розетки починить – и то могла запросто.

Вот и хулигана этого не испугалась. А тот… Тот набычился, уставился исподлобья и недобро так сплюнул. Женька, не думая, бросился вперед – защищать маму. Однако, не успел…