Страница 9 из 10
– Шестнадцать.
Кот сунул лапу в котомку и извлёк тетрадь. Открыл в середине. И отчётливо произнёс: «Женщин надо выдавать замуж как можно раньше. Желательно делать это сразу после определения пола. Если передержать, то они на почве безудержной фантазии бесповоротно дуреют».
На странице стали появляться буквы, словно невидимая рука записывала текст.
– Ух ты! Мне б такую, когда в школе училась. Где достал? – восхитилась Лиза.
– Так выписал из Дзыня. С доставкой. Тетрадь-самописка. Как-то не элегантно звучит… Труд я пишу научный, а поскольку лапками перо не удержишь, тетрадь-самописка – самое оно. И что ты скажешь своему Настоящему, когда встретишь?
– Ничего. Мы сразу всё поймём. Это будет как вспышка яркого света…
– Послушай, вот ты – кикимора… нет, я ничего такого не имел в виду, правда. Я говорю, что у вас может быть видовая несовместимость. Поищи лучше дома. Настоящий Мужчина это какой?
– Ну он высокий и у него такие мускулы крепкие… – Лиза подняла глаза вверх, сосредотачиваясь на ощущениях.
Где-то в Центрогорье, за неприступными скалами, в закрытом от глаз поселении Настоящих Мужчин, прямо посреди площади на всеобщее обозрение вдруг возник высокий мускулистый парень, совершенно голый и поэтому растерянный.
– У него синие глаза, – продолжала Лиза.
Глаза парня приобрели синий цвет.
– Или зелёные…
Глаза парня стали зелёными.
– Ну или всё-таки синие… – засомневалась Лиза.
Снова произошла смена цвета.
– Не решила пока, пусть будут или синие, или зелёные.
Парень приобрёл два разноцветных глаза и взирал на мир одним зелёным, а вторым синим.
– Ещё у него вьющиеся тёмные волосы. Как у богатыря из того фильма… про сражения со Змеем Горынычем. Ну, не помнишь, что ли?
– Не смотрю я боевики, – пожал плечами кот.
– А ещё он очень сильный и ласковый, – мечтательно сказала Лиза.
Мышцы у парня надулись сильнее, а в руке появился маленький белый котёнок.
– Вот же дурища, – сказал кот. – Ты б лучше мечтала, чтобы он дом построил и деньги зарабатывать умел. Чтобы от врагов защищал. А то ласковый, глазки синие, кудряшки… тьфу. Тебя как зовут-то?
– Лиза, но лучше Лизбет. Так модно и красиво.
Из зарослей к ним навстречу шагнуло тонкое деревце. Оно растопырило длинные ветви и произнесло:
– Вы находитесь на территории Непролазной Чащи. Добро пожаловать в дремучий лес, платите пошлину.
– Что такого мелкого на пропускном пункте поставили? – полюбопытствовал кот, ковыряясь в котомке.
Деревце кивнуло кроной в сторону, где стоял могучий дуб, угрожающе раскинувший толстые ветви.
– А-а … – кот протянул таможеннику золотую цепь.
Деревце качнулось, принимая дань, и отступило в сторону.
– Счастливого пути!
Кот и Лиза продолжили путь.
– А кем он у тебя работать будет? Деньги откуда в хозяйстве возьмутся?
– Я пока не решила. Но может быть богатырём-дружинником… У них такая форма красивая, – мечтательно улыбнулась Лиза.
Голый парень с котёнком тут же облачился в форму богатыря и облегчённо вздохнул. Стоять голым посреди площади было неприятно.
Лес становился всё темнее и плотнее. Лиза постоянно путалась в цепкой растительности, на её лице и волосах висела паутина, штаны сплошь покрывали колючки репейника. Кот же шёл уверенно и легко, словно по широкой площади. Он подбоченился и принялся вышагивать на два шага сначала одним боком, потом другим.
– Громовержец во бою
На белом сидит коню,
В руке держит копие,
Тычет змия в жопие… – запел Баюн, размахивая в такт частушке пушистым хвостом.
– Не голоси так, накличешь ещё, – Лиза вытирала с лица паутину и всё время спотыкалась.
Кот решил, что недовольство Лизы вызвано неприличной частушкой о Громовержце, что могло ранить её суеверные чувства и сменил репертуар:
– Лиза, Лиза, Лизавета, я люблю тебя за это… и за это, и за то… – горланил кот. Он шёл через заросли, ловко уклоняясь от ветвей и колючек.
– Кот, – прикрикнула Лиза. – Не ори так! Вдруг тут есть чудовища!
– Почему «вдруг»? Они тут есть. На каждом углу… то есть, под каждым кустом. Люди в такие чащи свои страхи поселяли, вот их тут всяких и понатыкано, – кот остановился перед зарослями ежевики и обдумывал, как их проще обойти.
– Как же тут грязно и непролазно. Ужас просто, – уклонилась Лиза от очередной ветки.
– Почему это? Это же чаща! Дремучая! Тут так должно быть. Леший очень старался, создавая всю эту таинственность. Вот, например, кущеря непролазные. Вон там – овраги тёмные. Тут вот рытвины, колдобины и заросли. Дальше будут болота ядовитые с блуждающими огоньками. За теми деревьями целая поляна папоротника. Летом папоротник так буйно цветёт! Паутина ещё с каждого куста. А вон там глаза кровавые на тебя из кустов пялятся. Вон там… Да нет, там. Куда ты смотришь? Вон они, – указал кот.
Лиза проследила за кошачьей лапой. Из середины кустарника на неё смотрели большие красные глаза. Они два раза медленно и очень агрессивно, как показалось Лизе, моргнули.
– Ой, ма-а-амочки, – Лиза попятилась и спряталась за деревом.
– Не боись, Лизон! Пока ты со мной тебе ничего не угрожает. Я этот лес знаю. И меня здесь каждая поганка знает. Хе-хе, «ма-а-амочки», – передразнил девушку кот.
– А чьи это глаза? – шёпотом спросила Лиза.
– Да я почём знаю? Придумал кто-то такой ужас, вот они и пялятся. Хочешь, можешь им морду довоображевывать и пасть с кровавыми слюнями. Клыки ещё можно… Ну или рога…
– Кот! – крикнула Лиза. В соседнем кусте вдруг открылись такие же глаза и посмотрели на Лизу кроваво-красно и злобно.
– Нет, нет, Лиза, без паники, – попытался успокоить её Баюн.
Красные глаза вспыхивали в соседних кустах. Лиза готова была расплакаться.
– Паника? Точно, паника! А-а-а-а! – пронзительно завизжала Лиза и бросилась бежать куда глаза глядят, через ежевичные заросли.
Красные глаза вспыхивали в кустах, мимо которых она бежала и провожали её злобным взглядом. Кот опустился на все четыре лапы и помчался за Лизой.
Бежали, пока она окончательно не выдохлась. Лес сменился из лиственного на хвойный и Лизу больше не цепляли колючие ветки кустарников. Теперь девушку царапали еловые ветви. Она остановилась, села на землю, закрыла глаза руками и разрыдалась.
– Ну, Лиза, не надо, – принялся уговаривать её Баюн. – Это же просто твои страхи. Ты испугалась, и они стали появляться под каждым кустом. А если не бояться, то их и нет совсем. Ну, перестань, – он стал гладить Лизу лапой по голове.
Лиза всхлипывала и размазывала слёзы по лицу. Голубой «ледяного шёлка» брючный костюм был изорван. Коса растрепалась. Лицо и руки покрывали царапины. Она хотела домой. И есть. И, чёрт с вами, даже замуж. Только бы уйти из этого страшного леса.
– Сейчас мы с тобой поедим и устроимся на ночлег, – сказал кот. Он порылся в котомке и достал глиняный горшок. Установил его на пеньке.
– Горшочек, вари… Две порции. Кашу гречневую… Ты гречневую ешь? – обратился он к Лизе.
– Ага, – всхлипнула она.
– Гречневую с мясом, – продолжил кот давать горшочку указания. – Шкварок не жалей, чтобы не сухая.
Потом он достал из котомки маленький оранжевый шарф.
– Вот, Лизок, накройся, а то совсем замёрзла в своих штанах.
– Он же маленький, – всхлипнула Лиза. Но шарф приняла.
Кошачья забота была такой трогательной, такой ласковой. Девушка накинула на плечи шарф. Он был мягкий и совсем неколючий. Лиза погладила его рукой. Шарф ожил и стал увеличиваться, укрывая Лизу до самых ног. Из горшочка аппетитно запахло гречкой.
– Места тут волшебные. Самые магические и сказочные, какие только бывают. Это такое древнее волшебство, что было до всех богов и до людей, и до сказок. Оно всегда тут было. Оно наблюдает за нами. Если мы никакого вреда лесу не причиним – пропустит и не обидит, – рассказывал кот.
– Откуда же оно взялось? – шёпотом спросила Лиза. Про удивительные и мистические вещи спрашивать надо исключительно шёпотом.