Страница 3 из 7
Когда, она уже почти сутки, одна без еды и воды, бродила по пустыне, не видя, ни того места, откуда пришла, и ничего похожего на стоянку племени, её охватил неподдельный страх. Она села на песок и заплакала.
Именно в этот момент к ней подошёл он, парень не намного старше, чем сама Катрина, он протянул ей бутылочку с очень странным узором и произнёс на английском: «Пей».
Она не стала спорить, и в два глотка осушила бутылку, даже не поняв, что в этой бутылке было.
Катрина старалась расспросить парня о том, кто он и откуда вообще взялся, но, парень, только мотал головой, мол, он её не понимает.
Девушка старалась, как могла найти с ним общий язык, показывала пальцами разные жесты, рисовала на песке картинки, но парень только мотал в ответ головой.
Катрина не выдержала, и заорала на парня: «И угораздило ж меня с тобой связаться, неужели трудно понять, отведи меня к своему папе!»
«Папе, папе!»– парень будто передразнил её, но девушка понадеялась, что он всё-таки её понял.
«Да. Папе!»– повторила она уверенней.
Парень грубо ухватил её за руку и потащил за собой, не разбирая дороги. Девушка сначала старалась вырвать руку, но он держал её такой мёртвой хваткой, что ей оставалось только смириться и стараться не отставать.
Пару раз они останавливались, чтобы попить и поесть, а после продолжалась эта бешеная скачка. У девушки безумно болела рука, на привалах, она успевала заметить, как рука краснела и опухала.
Когда девушка поняла, что парень всё равно её не понимает, она уже не церемонилась в выражениях, обзывала его и ослом, и медведем, за эту дорогу, кем он только не побывал.
Парень только улыбался, и девушка решила, что он находит забавным, новый ему язык, периодически он кивал головой, или мотал в знак несогласия, но это было так редко, что Катрина решила, парень явно не понимает, чего она вообще говорит.
И вот, наконец, они добрались до палаточного городка в центре пустыни. С тех пор, как Андроник с Софой оставили им несколько полу изодранных палаток, бедуины сами научились их делать, поколение, за поколением совершенствуя свои навыки.
Вокруг не было ни одной живой души.
Катрине, всё это казалось странным сном или глупой шуткой. Она надеялась, что как в тех передачах, которые когда-то смотрела, вот-вот выскочит из-за палатки мужчина с камерой, а из-за других отец, и остальные взрослые, которые так давно улетели, и больше от которых не было вестей. Вдруг они приземлились в пустыне и теперь не могут найти дорогу домой.
А может, и этот парень, и палаточный городок, просто мираж. Девушка тёрла глаза, но вид вокруг не менялся, парень сказал что-то на непонятном ей языке, и из всех палаток вышли люди, на улетевших взрослых, они были явно не похожи. Лохматые, грязные, в непонятного вида лохмотьях, парень который её привёл на фоне остальных казался принцем.
Хуже всего было то, что, казалось не один из присутствующих, не понимал её языка, они переглядывались, переговаривались между собой, какие-то реплики кидал им её провожатый, и остальные во весь голос начинали хохотать.
Девушка понимала что союзников здесь ей не найти. Она уже не меньше ста раз пожалела, что покинула лагерь беженцев. Катрина подошла к парню, который её сюда привёл, и казалось, забыл о ней, увлечённый разговором, с мужчиной средних лет, который, не смотря на свою схожесть с остальными, чем-то притягивал её взгляд, возможно, только тем, что у него на шее висело странное украшение из зубов хищников. Только теперь девушка поняла, на сколько, рисковала, идя в пустыню одна.
«Отведи меня обратно к лагерю»,– прошипела она.
Парень пожал плечами, снова давая знать, что не понял, чего от него хочет девушка.
«Папа, папа»,– повторял он, указывая, на того самого мужчину в ожерелье.
«Это и есть твой отец?»– переспросила девушка.
«Да, папа, да, папа»,– как казалось Катрине, парень всё подтвердил
Но ей, от этого, не стало легче. Ведь как объяснить, чего она хочет, тем, кто не знает её языка, она не знала. Она смирилась с тем, что, ей предстоит хотя бы на какое-то время стать частью этого племени.
«Как только смогу, обязательно вернусь в лагерь,– утешала она себя,– и ни Сэм, ни Руст мне не указ. Подумаешь, не хотят они меня больше видеть. Этот палаточный городок, творение рук моего отца, я имею больше прав жить там, чем любой из них. Если их что-то не устраивает, пусть пакуют вещи!»
Девушка села посреди деревни, призывая присутствующих обратить на себя внимание. Но люди иногда бросая на неё непонимающие взгляды, расходились по своим делам. И только тот парень пару-тройку раз подходил к ней. Он принёс обед и ужин, а когда похолодало – тёплое одеяло.
Когда настало время сна, он снова схватил её за руку и куда-то потащил. Рука ещё болела от прошлого путешествия. К её счастью идти было не далеко. На краю деревни, там, где ещё днём ничего не было, стояла новенькая палатка. Она была интересного бледно-розового цвета и разрисована яркими цветами.
Катрина пришла в городок с этой стороны, и такую яркую палатку, если б она там была раньше, обязательно б заметила.
Парень жестом указал, что она может заходить и располагаться, а сам ушёл.
5. История Катрины. Непродуманный побег
Первая ночь в лагере был ужасной, спать пришлось на песке, который, не смотря на то что между ним и Катриной было тонкое полотно ткани, старался попасть внутрь, этому способствовал и поднявшийся ветер. Девушка вся чесалась.
Новое утро оказалось ещё более ужасным. Новый знакомый так и не появился ни утром, ни в обед, ни даже вечером. Девушка сидела одна в палатке, голодная и злая.
На следующий день картина повторилась, и Катрина пережив все стадии гнева, и ненавидя всех вокруг, включая себя и Сэма с Рустом, по вине которых оказалась в этой неприятной ситуации, собралась возвращаться к себе в лагерь.
В городке было пустынно. Будто все вымерли. Только «Папа», или тот, кого по непонятной причине парень именно так представил, наблюдал и днём и ночью за её палаткой. Девушке хотелось верить, что это просто совпадение, но каждый раз выглядывая на улицу, она видела его, стоящего в сотне шагов. Он, разумеется, отводил глаза и сразу начинал делать вид, что он здесь по какому-то делу, но, Катрине становилось жутко. Она знала, что некоторые племена Африки практиковали в недалёком прошлом, а возможно даже и сейчас практикуют каннибализм.
Ей не хотелось стать чьим-то обедом, и поэтому она решилась на побег. Дождавшись, пока Папа скрылся из вида, она пулей вылетела из палатки и бросилась в пустыню.
«Стой! Ты куда!»– раздалось у неё за спиной. Девушка была так испугана, что не сразу поняла, что вопрос ей был задан на чисто английском языке.
Она бежала, бежала и бежала, пока не упала. И только тогда, стараясь восстановить дыхание, заметила рядом с собой парня, того самого.
«Не трогай меня!»– закричала Катрина, и яростно замахала руками, словно отбиваясь от невидимых врагов.
«Даже и не собирался!– ухмыльнулся парень и присел рядом,– я, Малик, сын Амала, а у тебя есть имя?»
«Катрина,– резко ответила девушка,– если ты знаешь мой язык, почему тогда молчал?»
«Прости, Папа сказал… Да ладно, не важно. А знаешь, было даже смешно, особенно когда ты меня назвала ослом, не обижайся, но сейчас ты на осла похожа больше»,– Малик засмеялся.
«Я назвала тебя ослом?»– девушка успокоилась, теперь её новые знакомые не казались ей такими уж страшными. Человеческих черепов и костей в лагере она не видела, да и похлёбка, которую она ела в первый день, была овощная и даже без мясного бульона.
Парень весело кивнул в ответ.
«Прости, наверно я была очень напугана, да и руку ты мне очень крепко сжал»,– девушка показала руку, на которой уже начали сходить синяки.
«Надо было просто сказать, зачем сразу обзываться?– парень достал из кармана коробочку с прохладной скользкой массой и смазал синяки,– сразу они, конечно, не исчезнут, но болеть станут намного меньше».