Страница 2 из 7
В начале 1990-х гг. кризис советской методологии привел к крушению многих конкретно-исторических концепций развития советского общества. В работах данного периода особенно проявляется вся их противоречивость – сочетание уходящих советских историографических методологических подходов и традиций и приходящего им на смену многообразия мнений и позиций, как в истории, так и в историографии. При всем разнообразии оценок рубежа советской и постсоветской историографии ученые признают, что был кризис, преодолевать который приходилось с большим трудом[6].
Особенностью 1990-х гг. является появление в первую очередь работ, посвященных «запретным» темам советского периода и с яркими названиями на злобу дня[7]. Несомненно, что за таким заглавием скрывалась кропотливая исследовательская работа ученых, но дань моде того времени присутствовала. Более того, по мнению В. И. Голдина, в начале 90-х годов наблюдалось целое «идеологическое наступление» против системы органов советской госбезопасности[8]. Аналогичное мнение можно найти и в монографии О. Б. Мозохина: «После развала Советского Союза были открыты документы, ранее закрытые для исследований. На свет появилось большое количество статей, в которых авторы старались очернить деятельность органов безопасности»[9].
Среди научных работ идеологом такого «критического» подхода является американский историк русского происхождения Ю. Г. Фельштинский, которому в 1993 г. за исследование «Крушение мировой революции: Брестский мир, октябрь 1917 – ноябрь 1918 г.» была присуждена степень доктора исторических наук[10]. В 1992 г. в Лондоне он издает сборник документов и материалов «Красный террор в годы Гражданской войны: По материалам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков»[11]. Впоследствии этот сборник переиздается несколько раз уже в России в соавторстве с другим американским историком, украинского происхождения, Г. И. Чернявским[12]. Публикуемые в основном корпусе этого сборника документы преимущественно хранятся в Архиве Народно-трудового союза во Франкфурте-на-Майне (Германия). Между тем источниковедческий анализ этих документов нельзя назвать полным. А ведь выводы, которые делают авторы во вступительной статье, являются очень серьезными для отечественной истории. Так, Ю. Г. Фельштинский и Г. И. Чернявский утверждают, что «публикуемые… документы свидетельствуют, что для “красного террора” были характерны не просто массовые бессудные убийства, но также массовый извращенный садизм, насилия и надругательства над людьми». Они добавляют, что в сборнике «читатель встретит массу данных об обилии среди большевиков бывших уголовных преступников (воров, грабителей, убийц), о коррупции в правившем лагере, о пьянстве и разврате в его среде, о тенденции покровительства большевиков “социально родственным” уголовникам»[13].
У Ю. Г. Фельштинского впоследствии появились последователи. С 2006 г. начинает выходить целая серия работ по истории спецслужб России под авторством И. Симбирцева, одна из которых посвящена ВЧК[14]. В ней автор выступил с целым рядом смелых утверждений. Во-первых, принялся активно перечислять имена и фамилии палачей из ВЧК, отличившихся особой жестокостью, и их деяния. Автор отмечает, что в Поволжье «наиболее беспощадной» в 1918 г. была ЧК в Нижнем Новгороде, которой руководил Я. Воробьев. А самым кровавым был «Александр Фортунатов, известный полиции Российской империи Сашка Семинарист. В начале XX века один из самых печально известных маньяков и убийц в империи». Во-вторых, изложение материала в книге «ВЧК в ленинской России. 1917–1922» построено таким образом, что у читателя неизбежно складывается отрицательное отношение не только к ВЧК, но и ко всем советским спецслужбам[15]. В целом можно утверждать, что положения книги И. Симбирцева «ВЧК в ленинской России. 1917–1922» не имеют научной составляющей, а значит граничат с вымыслом и крайне ангажированны.
Среди научных работ того времени необходимо отметить исследования А. М. Плеханова, Л. П. Рассказова, А. Л. Литвина, М. Н. Петрова и В. С. Измозика.
В докторской диссертации А. М. Плеханова, посвященной ВЧК – ОГПУ 1921–1928 гг., имеются разделы о совершенствовании организационной структуры ВЧК – ОГПУ, а также о подборе, расстановке кадров, подготовке и воспитании сотрудников центрального и местного чекистского аппарата. Основной акцент в изучении кадров сделан на воспитании чекистов. Автор – профессор Академии ФСБ – поднял большой массив документов, в том числе и ЦОА ФСБ России. Однако главным образом в исследовании освещается период ГПУ – ОГПУ[16].
В 1994 г. Л. П. Рассказов издал монографию «Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917–1941)», в которой исследовал, в числе прочих аспектов, роль и место ВЧК – ОГПУ – НКВД в советском государстве. Анализируя партийные документы, он сформулировал вывод о том, что после левоэсеровского восстания карательные органы по сути стали подразделениями РКП(б), способствовавшими установлению и укреплению диктатуры партии. Автор отметил, что подбор кадров ВЧК из членов одной большевистской партии соответствовал установкам ее руководителей. При этом, характеризуя кадровую политику, обратился к одной из служебных записок Ф. Э. Дзержинского: «Если приходится выбирать между безусловно нашим человеком, но не совсем способным и не совсем нашим, но очень способным – у нас в ЧК необходимо оставить первого»[17]. По мнению Л. П. Рассказова, чекистскую кадровую политику конкретизировал приказ ВЧК от 21 мая 1921 г., согласно которому при зачислении на службу требовались в обязательном порядке направление партийного комитета или две рекомендации коммунистов. Автор также проследил становление и развитие организационной структуры органов государственной безопасности. Между тем ВЧК и ее деятельности в работе Л. П. Рассказова посвящена 2 глава 1 части, которая включает чуть более 100 страниц текста (что составляет четверть всей монографии)[18].
Книга А. Л. Литвина посвящена теме красного и белого террора, а также истории органов карательной политики советского правительства. Она вышла в 1995 году в Казани[19], затем несколько раз переиздавалась[20]. Достоинством этой работы является изучение покушения Ф. Каплан на В. Ленина, обзор практики ВЧК и ее кадрового состава. Интересен в отношении последнего небольшой сюжет с анализом всероссийской переписи августа 1918 г. В книге автор подтверждает вывод, сделанный в советский период, о преобладании в ВЧК коммунистов. А. Л. Литвин рассматривает проблему террора в России, как красного, так и белого.
История ВЧК автором рассматривается только через призму центральной темы, что накладывает определенный негативный отпечаток на деятельность ВЧК и ее сотрудников. Разумеется, отрицать факт красного террора не приходится. Можно только согласиться с Алексеем Львовичем в той части, что «главным проводником террора была ВЧК, руководителем политики его осуществления – большевистское руководство»[21]. Между тем ряд положений в работе профессора вызывает возражения. Автор отмечает: «часто необходимость вооруженной расправы с населением провоцировалась властями большевистской ориентации, иногда подобное диктовалось логикой гражданской войны, но главным оставался ленинский принцип удержания захваченной власти любыми средствами, в том числе и созданием учреждений, свободных в своих действиях от нравственности и общечеловеческой морали»[22].
6
См.: Скипина И. В., Науменко О. Н., Московкин В. В., Кононенко А. А., Ярков А. П. Современная историография Гражданской войны в России: итоги и перспективы изучения // Вестник Тюменского государственного университета. 2012. № 2. С. 160–165.
7
См.: Литвин А. Л. Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. Казань, 1995; Рассказов Л. П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917–1941). Уфа, 1994; Ратьковский В. С. Всероссийская чрезвычайная комиссия и политика красного террора в Советской России в 1918 г.: автореферат дисс. … канд. ист. наук. СПб., 1996.
8
См.: Голдин В. И. Россия в Гражданской войне. Очерки новейшей историографии (вторая половина 1980-х – 90-е годы). Архангельск, 2000. С. 171.
9
Мозохин О. Б. Право на репрессии. Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918–1953). М., 2006.
10
См.: Фельштинский Ю. Г. Крушение мировой революции Брестский мир. Октябрь 1917 г. – ноябрь 1918 г.: автореферат дисс. … д-ра. ист. наук. М., 1993.
11
Красный террор в годы Гражданской войны: По материалам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков / ред. – сост. Ю. Г. Фельштинский. London, 1992.
12
См.: Красный террор в годы Гражданской войны: По материалам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков / под ред. Ю. Г. Фельштинского и Г. И. Чернявского. М.: Терра: Книжный клуб Книговек, 2013
13
Там же. С. 16–17.
14
См.: Симбирцев И. ВЧК в ленинской России. 1917–1922. М.: Центрполиграф, 2008.
15
См.: Симбирцев И. ВЧК в ленинской России. 1917–1922. М.: Центрполиграф, 2008. С. 32, 55–57.
16
См.: Плеханов А. М. Деятельность ВЧК – ОГПУ в первой половине двадцатых годов, 1921–1925 гг.: дисс. … д-ра ист. наук. М., 1993.
17
Цит. по: Рассказов Л. П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917–1941). С. 89.
18
Там же. С. 55–161.
19
См.: Литвин А. Л. Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. Казань, 1995.
20
См.: Литвин А. Л. Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. М.: Яуза: Эксмо, 2004.
21
Там же. С. 68.
22
Там же. С. 69–70.