Черный телефон

Так что Алек был безмерно удивлен, получив в пятницу вечером звонок от личного ассистента Стивена – жизнерадостной деятельной женщины по имени Марсия. Она ставит Алека перед фактом: Стивен рассчитывает с ним встретиться. Если Алек сможет подскочить – удобно ли ему в воскресенье, прямо с утра? – то его будут ждать у главного корпуса академии. Хорошо бы часиков в десять, бодро говорит она и бросает трубку. Лишь по окончании разговора Алек понимает: это не приглашение. Извольте явиться.

Один из помощников Стивена, мужчина с эспаньолкой, встречает Алека у главного корпуса и провожает его до съемочной площадки. Алек присоединяется к небольшой кучке людей, наблюдая издали, как Хэнкс и Осмент бродят по квадратной зеленой лужайке, усеянной опавшей листвой. Хэнкс задумчиво кивает, прислушиваясь к оживленной болтовне напарника. Прямо перед ними катится тележка оператора – два человека сидят на ней с камерой, еще двое подталкивают сзади. Стивен с небольшой группой участников действа стоит поодаль, наблюдая за кадром в видеомониторе. Алек с удовольствием следит за работой профессиональных актеров – раньше на съемках ему бывать не доводилось.

Наконец Стивен удовлетворен. Немного пообщавшись с Хэнксом на понятные только им темы, он направляется к толпе, в которую затесался Алек, и высматривает его застенчивым и в то же время пытливым взглядом. Наконец углядев старика, Стивен расцветает широкой улыбкой, показав щель между передними зубами, и поднимает руку в приветственном жесте. На миг известный режиссер становится тем самым долговязым мальчишкой из прошлого.

Не желает ли Алек перекусить? В буфете есть содовая и хот-доги. По пути Стивен явно нервничает, позвякивает мелочью в кармане, искоса поглядывая на Алека. Наверняка хочет поговорить об Имоджен, только не знает, как приступить… Наконец начинает – с воспоминаний о «Розовом бутоне». Рассказывает, как любил их маленький кинотеатр, сколько великих фильмов впервые увидел в родном городе. Алек улыбается и поддакивает, втихомолку удивляясь: похоже, Стивен все это себе внушил – ведь он никогда не ходил в кино после «Птиц». Ни одного из перечисленных им фильмов мальчик в «Розовом бутоне» не видел.

Стивен, запинаясь, интересуется, что станет с кинотеатром после того, как Алек отойдет от дел. Нет-нет, он ни на что не намекает! А все же: сколько еще Алек планирует работать?

Вряд ли долго… Больше Алеку сказать нечего. Ни к чему унижаться, выпрашивая подачки, хотя что же еще его сюда привело? Едва получив приглашение Стивена, он уже начал фантазировать – как они разговорятся о «Розовом бутоне», и как он убедит богача Стивена, человека, преданного кинематографу, бросить ему спасательный круг.

Старые кинотеатры – это национальное достояние, говорит Стивен. Кстати, он уже купил парочку – хотите верьте, хотите нет. Вдохнул в них новую жизнь. Неплохо бы и с «Розовым бутоном» провернуть подобный проект. Оказывается, Стивен давно вынашивает эту мечту.

Вот и шанс, на который надеялся Алек. Именно сейчас и следует рассказать Стивену, что «Розовый бутон» на грани гибели, однако Алек меняет тему. Так и не набрался мужества…

Какие у Стивена дальнейшие планы, спрашивает он.

Хотелось бы взяться за один ремейк, отвечает Стивен, искоса поглядывая на старика. Вы не поверите… Он вдруг касается руки Алека. Возвращение в Нью-Гемпшир разбудило в нем некоторые воспоминания. Об одном старом друге, понимает ли его Алек?

О старом друге?.. Ах да. До Алека доходит.

Стивен рассказывает о плохом сне: вроде как «Розовый бутон» закрылся – на дверях замок на цепи, окна заколочены, а внутри плачет девушка. Стивен нервно улыбается. Смешно, правда?

Алек едет домой, то и дело вытирая холодный пот со лба. Почему он ничего не сказал, почему не сумел выдавить из себя ни слова? Гринберг буквально умолял его взять деньги. В какого же глупого и бесполезного старика превратился Алек…

На автоответчике его ждут девять сообщений. Первое – от Лоис Вайзель. Сто лет ее не слышал. Голос встревоженный. Здравствуйте, Алек, это Лоис Вайзель из Бостонского университета. Словно он мог ее забыть! Имоджен явилась ей на «Полуночном ковбое». Лоис сейчас преподает документальное кино в магистратуре. Совпадение? А Стивен Гринберг, который стал режиссером – тоже совпадение? Сможете мне перезвонить? Хотела с вами поговорить о… Словом, позвоните мне, пожалуйста. Она смеется. Странный, испуганный смех. Нет, наверное, это все глупости. Она тяжело вздыхает. Просто хотела выяснить, что происходит с «Розовым бутоном». У меня плохое предчувствие. Жду звонка…

Следующее сообщение – от Даны Ливеллин. Дане она явилась на «Дикой банде». Еще одно – от Шейн Леонард: «Американские граффити». Дарен Кэмпбелл: «Бешеные псы».

Некоторым из них приснился сон, как и Стивену: заколоченные окна, замок на цепи, плачущая девушка. Другим вроде бы просто захотелось поболтать. К тому времени, как запись обрывается, Алек уже сидит на полу, беспомощно сжав кулаки и плача от бессилия.

За последние четверть века Имоджен видело человек двадцать, и почти половина из них сегодня оставили ему сообщения с просьбой перезвонить. Еще десяток свяжется с Алеком в течение следующих двух-трех дней. Все спросят о «Розовом бутоне», все расскажут о своих снах. Алек пообщается почти с каждым из тех, с кем Имоджен испытала потребность заговорить. Среди них – преподаватель актерского мастерства, менеджер пункта по прокату видеокассет, бывший финансист, в молодости писавший злые остроумные рецензии на фильмы для «Лэнсдаун рекорд» – всех не перечесть. Вся компания, стекавшаяся по воскресеньям в «Розовый бутон» вместо похода в церковь… Они молились по текстам Пэдди Чаефски, пели гимны на музыку Джона Уильямса; их настойчивому внутреннему зову Имоджен противостоять не могла. Алек и сам был из их когорты.

После продажи «Розовый бутон» пару месяцев стоит на ремонте, обзаводясь новыми креслами и потрясающей акустикой. Десяток мастеров, выставив в зале строительные леса и вооружившись кисточками, восстанавливают пришедшую в упадок гипсовую лепнину на потолках. Ремонт завершается, и Стивен, как новый собственник, нанимает персонал. Алек дает согласие на некоторое время остаться управляющим.

Лоис Вайзель приезжает по три раза в неделю – снимает документальный фильм о восстановлении кинотеатра. Ей помогают студенты – кто чем может: настраивают звук и электрику, выполняют черновую работу. Стивен намерен закатить гала-представление в честь славного прошлого «Розового бутона». В первый вечер пройдет двойной сеанс: в кинотеатре покажут «Волшебника страны Оз» и «Птиц». Алек не возражает, хотя его охватывает нервная дрожь.

Наступает день открытия. Такого наплыва публики «Розовый бутон» не видел со времен «Титаника». Местное телевидение ведет репортаж, снимая проходящих в зал нарядных зрителей. Здесь и Стивен – как без него. С чего бы еще подобный ажиотаж? Впрочем, Алек считает, что продал бы полный зал и без его участия. Каждому любопытно взглянуть, во что превратился старый кинотеатр. Они со Стивеном, вырядившись в смокинги, позируют для фотографов – встав под навесом центрального входа, обмениваются рукопожатиями. Стивен специально приобрел смокинг от «Армани», Алек достал тот, в котором был еще на собственной свадьбе.

Стивен наклоняется к нему, прижавшись плечом к плечу. Чем займешься?

До того как Стивен вложился в «Розовый бутон», Алек сам сидел в кассе, продавая билеты, а потом поднимался наверх, к проектору. Теперь же это делают специально нанятые люди.

Пожалуй, посмотрю фильм…

Займи для меня кресло. Я приду только ко второй части, на «Птиц», – надо будет пообщаться с прессой.

Камера Лоис Вайзель стоит прямо в зале напротив центрального входа, снимает зрителей на специальную высокочувствительную пленку для ночных съемок. Лоис интересует реакция людей на «Волшебника страны Оз». Этими кадрами должна завершиться ее хроника: полный зал, наслаждающийся классикой двадцатого столетия в восстановленном с особой любовью старом кинотеатре.