Дубликат

- Что ты такое говоришь, мама! – воскликнула я. – Забота о тебе была мне совсем не в тягость!

- Но как же твои соревнования?

- В плане этого тоже ничего страшного не произошло, у меня была… замена. - Не могла же я всерьёз признаться в том, на что пошла?

Побыв для пущей безопасности с ней ещё денёк, я отправилась в обратный путь. «Очень надеюсь, что за неполные двадцать восемь дней дома ничего не случилось», - размышляла я уже в самолёте. Но тем не менее, на сердце у меня было неспокойно: накануне я не раз пыталась дозвониться до Стаса и на свой домашний телефон, до Юли, чтобы сообщить дату прилёта – ни та, ни другой, не брали трубку. Что же произошло?

В одиннадцать часов вечера, самолёт пошёл на посадку. Позже, получив багаж и выйдя на улицу, я ещё раз позвонила Стасу. Нет ответа. Тогда я набрала мой домашний номер: полминуты тишины, после чего связь резко оборвалась. Попробовала заново – результат тот же. Что ещё за новости?

Поймав такси, я уже с сильным чувством тревоги поехала домой. Оказавшись наконец у родной двери, я дрожащими руками вставила ключ в скважину. Странно, он поворачивался как то уж слишком легко. Войдя внутрь , я остолбенела: квартира была полностью раскурочена.

Обломки различной мебели валялись тут и там. Длинные царапины на изодранных обоях напоминали следы когтей хищника, словно на них кидался дикий зверь.Тумбочка в прихожей, на которой стоял домашний телефон, была разломана точно пополам. От самого же телефонного аппарата остались одни воспоминания. Неудивительно, что сигнал не проходил!

На негнущихся ногах, я прокралась в гостиную. Двери шкафа были сорваны с петель, моя одежда в беспорядке раскидана по полу, часть вещей была порезана. «Это сон, - дрожа всем телом, думала я, - это просто сон!». Под ногами что-то хрустнуло. Я пригляделась: осколок люстры. И тут мои нервы сдали окончательно: следующие несколько секунд я орала нечеловеческим голосом, после чего в моих глазах потемнело и я лишилась чувств.

Глава 4 – Меня объявляют в розыск

Придя спустя некоторое время в себя и кое-как расчистив «авгиевы конюшни», я мысленно прикинула ситуацию: кто мог устроить такой кавардак? Здесь были воры? Не похоже, ибо все деньги были на месте. Неужели это натворила моя копия?И где, кстати говоря, её носит? Судя по косвенным признакам, в этой квартире уже долгое время не было ни одной живой души. И что, чёрт возьми, случилось со Стасом? Я в очередной раз набрала его номер: «Абонент временно недоступен, или находится вне зоны действия сети». Очень интересно!

Мои глаза начали неумолимо слипаться. Я взглянула на часы: полвторого ночи. Решив разобраться со всеми проблемами с утра, на свежую голову, я приняла душ и, выпив валерьянки, забылась тяжёлым сном.

Утром, осушив для успокоения три чашки кофе, я призадумалась: куда мне теперь обратиться по поводу этой проблемы? Пойти рассказать всё полиции? Да кто мне там поверит, что я двойника себе завела? Ещё и в психушку перенаправят! Правильнее всего будет сходить к доктору Левакову и рассказать всё, как есть, - ему наверняка известно, на что способны создаваемые им двойники, быть может, он даже знает, где сейчас может находиться Юлианна. Вместе мы попробуем во всём разобраться. Но сперва мне надо встретиться с моими коллегами – Ольгой, Арсением и Лилей, расспросить их о прошедших тренировках. Быть может…

- А теперь главная новость, - прервал мои мысли голос ведущего «Вестей», доносившийся из маленького телевизора, который я при каждом завтраке включаю для заднего фона, - в деле о недавно появившимся в Волгограде убийце, появилась первая зацепка. За минувшую ночь, жертвами неизвестного маньяка стало ещё трое человек. Почерк убийств тот же: тела несчастных рассечены до самых костей, сами раны напоминают следы когтей дикого зверя. Грудные области жертв полностью раздавлены, области лёгких прогрызены до самых внутренностей, части которых съедены.Сотрудники полиции, ранее подозревавшие в этих делах бродячих животных сотрудники полиции, теперь твёрдо уверены в том, что убийства совершены неуравновешенным психопатом, явно страдающим склонностями к каннибализму. Сегодня утром, благодаря свидетельским показаниям студента Максима Назарова, стало ясно, что убийца – молодая девушка. Семнадцатилетний Максим, допоздна задержавшийся накануне в гостях однокурсника, возвращался домой через Литейный переулок, где и стал свидетелем жестокого убийства прохожего. Молодой человек сразу же бросился в ближайшее отделение полиции, но из-за увиденного зрелища бедняга впал в состояние такого сильного шока, что ничего не мого внятно рассказать. Лишь спустя два часа, от него удалось добиться некоторых деталей, проливших свет на всю эту историю.

Далее, в эфире включили запись свидетельских показаний того парня:

«Нападавшая… - раздался за кадром дрожащий подростковый голос, - ей было примерно двадцать восемь лет… Длинные тёмные волосы с белыми полосками… Мне показалось, что она нищенка – одежда рваная и волосы спутаны… Она сидела на земле… Тот мужик подошёл к ней, она встала, что-то спросила у него, а потом… потом набросилась на него, повалила, упёрлась руками ему в грудь… Да, её руки… они были похожи на… лапы!

А потом… - его голос стал срываться, - она начала его царапать… царапать и есть! Один раз она обернулась на меня… Я видел… У неё злые серые глаза и… шерсть! Синяя шерсть на щеках!»

- Само собой, слова студента поначалу не были приняты всерьёз, - продолжил свою речь ведущий, - но после составления фоторобота, один из сотрудников полиции вспомнил, что ранее уже не раз видел в городе девушку с похожими внешними данными. – В следующий момент, на экране возник фотопортрет подозреваемой, при взгляде на который, у меня ёкнуло сердце: с экрана телевизора смотрело… моё собственное лицо! Хотя не совсем моё – скорее злобная, искажённая ненавистью версия моего лица, с бакенбардами шерсти на щеках. - Если вам что-либо известно об этой девушке… - не став дослушивать, я выключила телевизор.

«Что же мне теперь делать? – сидя на стуле и дрожа всем телом, размышляла я. – Юлианна превратилась в чудовище, убивающее тех, кто подвернётся под руку, а по подозрению в её «художествах» разыскивают теперь меня! Куда мне теперь идти и как доказать, что она – это не я?!»

Холодно. Мне так холодно. Как же я голодна! Нет, я не голодна как человек, ведь я не живая, - я испытываю другой, куда более глубокий и страшный голод. Куда более мучительный…

Будь проклята она, эта мерзкая жизнь бродяжки! Ты вынуждена бегать, прыгать, прятаться, охотиться, маскироваться днями напролёт – и всё это лишь ради временного притупления чувства невыносимой внутренней мерзлоты. Точь в точькак в тех соревнованиях, где накануне участвовала (и выиграла!) я, где так любилавыступать моя тупая «сестрёнка» и её неудачники-друзья!Они то и дело суетятся, суетятся, суетятся, радуются и хвастаются всем вокруг своими мелкими победами, - да, именно мелкими, поскольку то, что они считают большими достижениями, на деле является лишь жалким «низом» для любого профессионального охотника, вроде меня. Мой голод нельзя заглушить тем, чем… ладно не важно, вы всё равно не поймёте. Холодно, боже, как холодно!