Страница 7 из 14
И, наконец оторвавшись от моих губ, показал свою руку со строгим ободком на безымянном пальце, который я, вся в чувствах, умудрилась не заметить.
– А это мое.
– Будешь с ним сниматься? – Я потерлась о него бедром, вдруг успокоившись в тесных объятиях. Как в тот день, когда он рычал на меня и заламывал руки, но когда все кончилось – целовал следы на коже и снова был прежним – нежным и моим.
– Я с ним уже снимался, дорогая. И буду сниматься впредь. Чтобы ты не сомневалась, кто мне важнее всех.
Я потрогала тонкую полоску из белого золота, выделяющуюся контрастом на загорелой коже.
– Тогда давай договоримся, – сказала я тихо. – Если я увижу тебя в кадре без него…
Я не договорила, проглотив комок в горле. Он не ответил, прижав меня к себе и коснувшись губами лба.
Невеста порнозвезды. Его ключ
Оказывается, когда порнозвезды приходят домой с работы, они, точно так же как обычные слесари или менеджеры по продажам, хотят спокойно поужинать перед телевизором. И чтобы кто-нибудь теплый и мягкий под боком что-то такое болтал неважное, на что можно отвечать: «Угу…»
Потом можно вместе загрузить посудомойку, протереть столы, обсудить, что купить и что завтра приготовить. Посмеяться вместе над какой-то шуткой, поболтать о ерунде.
Дэрил научил меня запускать роботов-пылесосов, я показала ему ролики из интернета, в которых на них катались котики.
Это было так уютно и… нормально, что на месте его фанатов я была бы сильно разочарована, например. Разве может человек, живущий жизнью мечты для миллионов мужчин, смотреть викторину по телику и подсказывать участникам правильные ответы? Нет, он должен был войти в дом и с порога получить глубокий минет, вместо ужина слизать с тела фигуристой мулатки взбитые сливки, закусив клубничкой, спрятанной у нее между ног, а потом сидеть в кресле с бокалом виски, расслабленно наблюдая, как две красотки, рыженькая и черненькая, ублажают друг друга на медвежьей шкуре перед камином.
Вместо этого Дэрил ушел в сад чинить поливалку, которая отказывалась крутиться, а я решила впервые за весь день заняться чем-то полезным и разобрать хотя бы один чемодан.
Я все время отвлекалась, чтобы полюбоваться, как играет свет на камне в кольце, и вспоминала почему-то, как мы с Валерой ходили выбирать обручальные кольца. Выбирать – это было громко сказано. Купили самые дешевые. Он обещал, что на пятилетнюю годовщину купит нам настоящие, красивые кольца. Но тогда деньги были нужнее мелким Дашке и Сеньке. Потом обещал, что на десять лет уж точно купит. Но Дашку надо было собирать в школу.
Не в кольцах счастье же. Дети – главное сокровище семьи.
И вроде ерунда, но мне было всегда чуточку неловко за мое дешевое колечко, когда кто-нибудь приходил в наш ювелирный выбирать обручальное кольцо. И, конечно же, кидал взгляд на мою руку.
Последнее обещание Валеры было про серебряную свадьбу, но развод случился раньше.
– Лили! – услышала я зов Дэрила с улицы. Подошла к окну спальни – он махал мне рукой из бассейна, призывая спуститься вниз. Голубые отсветы плещущейся воды ложились призрачными бликами на траву, и сад, освещенный только ими и маленьким фонарем у двери, выглядел сказочным королевством.
Короче, чемодану опять не повезло.
Во дворе играла тихая музыка – что-то легкое, без слов. Я погасила фонарь и подошла к подсвеченному изнутри бассейну, где ждал меня Дэрил.
– Иди ко мне, – негромко сказал он.
– У меня купальника нет.
Он засмеялся, взрыхлил руками воду, отплывая к дальнему краю. Плеск влился в переливы мелодии, дополнив и улучшив ее.
– Зачем тебе здесь купальник?
Он сам был, разумеется, обнажен.
– Точно!
Под его взглядом было неловко и горячо скидывать платье и особенно стягивать белье, лишаясь остатков приличий. Как у него так получалось все еще пробуждать в сорокалетней матери двоих детей это девичье смущение: когда и хочется, и колется, и все кажется одновременно запретным и бесстыдным?
Под тем же обжигающим взглядом пошла к ступенькам, но Дэрил подплыл поближе и позвал:
– Прыгай.
– Я плохо плаваю, – качнула я головой. – А нырять вообще не умею.
– Прыгай, я поймаю тебя.
Заколебалась, но он протянул руки, и я просто ненадолго перестала думать. Одного бесконтрольного мгновения хватило, чтобы в шуме и плеске свалиться в его объятия и тут же быть захваченной жадным поцелуем.
Хорошо.
Было так хорошо.
– Моя Лили… – Дэрил чуть покачивался в воде, лаская влажными пальцами мои плечи, скользя ими по груди, наполовину погруженной в голубоватый свет, плещущийся в бассейне. – Расскажи. Расскажи, что ты чувствуешь? О чем думаешь?
Он был чуть-чуть иной в эти дни после прилета. Больше не набрасывался на меня так жадно, словно в последний раз. Не соблазнял каждым словом и жестом – то есть соблазнял, но вот так, как сейчас, а не разжигая неугасимый пожар в крови. Теперь в нем был океан нежности и внимания.
Дэрил закинул мои руки себе на шею, заставил обвить его ногами и покачивал меня, будто на волнах, то откидывая до самой воды, то прижимая к себе и погружаясь по плечи. Тихий плеск и его нежные поцелуи завораживали и успокаивали.
Наверное, вопрос был о том, как я перенесла его работу, но я почему-то решила спросить сама. Совсем о другом.
– Почему ты все-таки решил сделать мне предложение? Так стремительно, почти незнакомой женщине. И предложил не только сердце, но и кошелек – разве не странно? Не страшно? Почему ты так уверен?
– Я не уверен… – Он снова тихо засмеялся, сверкнул белоснежной улыбкой. – Просто почувствовал, что не хочу с тобой расставаться. Ни в тот момент, ни… вообще. Мне было с тобой хорошо, интересно, спокойно. Это больше, чем я когда-либо смел желать. То, чего мне не хватало.
Да, пока другие женятся из-за глубокого минета и большой груди, Дэрил все это имеет на работе и может себе позволить выбрать то, чего на работе-то и не хватает. Впору задавать следующий вопрос: сделал бы он мне предложение, если бы не работал в порно?
Колючие мурашки пробежали по телу, подняв дыбом крошечные волоски.
Выходит, желать, чтобы он сменил работу, – не в моих интересах.
– Гораздо интереснее, почему ты все же сорвалась со мной… – Дэрил отвлек меня от тяжелых мыслей легким поцелуем. Теплая вода взвихрялась плотными струями между нашими телами, прохладный ночной воздух пах чем-то хвойным и теплыми камнями. – Ты слишком разумная для того чтобы изменить всю жизнь даже ради любви.
– Наверное… – Я провела ладонями по упругим твердым мышцам на его плечах, в который раз получая от этого острое физическое удовольствие. – На меня подействовали твои слова про Лилю, которая никого не удивила. Я уже почти смирилась с тем, что больше в моей жизни не будет ничего по-настоящему яркого. Откуда бы ему взяться, если я валяю игрушки из шерсти да выращиваю орхидеи. И не вижу ни одной возможности вырваться из этого болота. Стало обидно, что вот ты – смог, а я свои шансы променяла на главное, как я думала. На семью. Только и этот проект провалился. Неужели я та «Энни» из твоего рассказа, что до старости будет стоять за прилавком магазина?
Возможно, надо было сказать что-нибудь про любовь. Про нежность, которую я испытывала к нему, – разливающуюся теплом по венам. Про острую ядовитую ревность, которая горит в груди, когда я думаю, что он вот так касается языком ямочки между ключицами совсем другой женщины. Про то, как мне радостно рядом с ним.
Но правда была в том, что вчера я так и не купила билет, именно потому что, вернувшись в Пензу, я бы вернулась и в ту, старую жизнь, из которой не видела никакого выхода. У меня нет таланта, который мог бы внезапно раскрыться после сорока, у меня нет дела жизни, которое могло бы наполнить ее смыслом, я просто не вижу ничего впереди.
Кроме раскаявшегося бывшего мужа.
Он был самым лучшим, что случилось со мной за первую половину жизни.