Человеческая оболчка

Люди, что скопились вокруг имели настолько непривычные черты лица, что марку стало не по себе. Узкие глаза, впалые носы и смугло-желтая кожа. Он никогда не видел таких. Максимум, это люди в Яме, что были курчавыми, с большими, выгнутыми носами и почти черной кожей. Эти были другие, и оставалось лишь удивляться, какое разнообразие скрывается в этом мире. Но все это удивление не имело бы смысла, не сумей Марк отсюда сбежать. Мысли, как насекомые, начали бегать в его голове.

— Узрите же, дети густых лесов! — человек снял рыжую маску, показав свое лицо. Редкая щетина на желтой коже, толстые веки, все, как и у остальных, за исключением большого шрама на левой щеке. Марк потрогал свою коросту на лице и понял, почему Маска так пристально в него вглядывался. Человек не спроста заострил внимание на том, что Марк увернулся от его клинка, для него, по-видимому, такое было достойно уважения. Человек громким голосом продолжал свою вступительную речь.

— И вновь людоеды внешнего мира пришли к нашим дверям! Вглядитесь в их желтые от голода глаза, в их трясущиеся руки! Именно такие чудовища прогневали богов солнца и ветров, что навлекли на нас смерть этих некогда прекрасных лесов! Это они прогневали первородного бога, прародителя всего сущего, что отобрал у нас шанс стать настоящими отцами великих воинов!

Да грядет бой насмерть, между уродами внешнего мира! Да узрите их слабости! Да запомните их, ведь когда армии людоедов придут за нашими детьми — мы должны быть готовы! Пусть проклятые начнут бой!

— Ну просто супер… — оскалился Марк.

Рыжая маска достал свой клинок и кинул его в сторону Марка. Маска улыбался, глядя на парня, что имел такую же отметину на лице. В сторону людоеда, в свою очередь, прилетел такой же нож, только теперь откуда-то сверху. Марк взял легкий и очень длинный для него клинок в руку. Рукоять, переплетенная плоскими шнурами, очень хорошо лежала в ладони, жаль только, что сил сжимать оружие было очень мало. А еще было мало времени, чтобы подготовиться. Противник был сыт и полон сил.

Марк осмотрел пути отступления и сделал рывок назад. Четыре шага отдалили его от противника.

— Куда намылился? — бахвалился бывший товарищ. — Жалеешь, небось, что сил не осталось, а Марк? И откуда ты такой вообще взялся?

— Тебя это волновать не должно, урод. Я говорил тебе, чтобы ты не жрал людей!

— Да плевать мне! — солдат побежал на Марка, замахнувшись клинком.

Юноша, что сделал пару шагов назад уже четко понимал, что поединки они проводят только после выпавшего снега. Если его противника бойня в лесу ничему не научила, то Марк уже знал о том, что скрывается под этой белой пылью. Оставалось лишь наблюдать, выжидая подходящий момент.

У людоеда не вышло сделать и пяти шагов, и как только его нога начала проваливаться под землю, Марк уже был готов. Парень сделал рывок из последних сил в сторону врага. Тот, в свою очередь, уже орал от боли, провалившись ногой на шипы, что скрывал снег. Он уперся руками в землю, и казалось, совсем забыл о юноше, что бежал на него.

Марк видел все, что происходит под его ногами. Избегая ловушек, он быстро приблизился к людоеду и замахнувшись, со всей своей силы, ударил по шее коротким клинком, в надежде быстро и безболезненно отсечь голову. Не получилось. Клинок застрял в позвоночнике, чуть ниже затылка. Тело рухнуло на землю, вновь утащив за собой оружие парня.

— Внатуре привязывать буду. Задолбало уже, — ругался Марк.

Поединок закончился так же быстро, как и начался. Марк ни секунды не колебался, ведь перед ним стоял самый настоящий людоед, откинувший свою человечность. Даже бывшим сослуживцем его назвать можно было с трудом. Толпа свистела, ожидая того, что бой будет долгим и интересным. Всякая мелочь летела в парня, пытаясь унизить его. Тут и мусор, и объедки, кто-то даже не поленился отковырять камни от замерзшей земли. Все прекратилось быстро, стоило только человеку в рыжей маске зайти на арену боев.

Человек подошел к трупу и достал свой клинок. Он вытер тонкое лезвие с волнистым узором об тело, и вернул в ножны за правым плечом. По всем предположениям Марка, он должен быть следующим, ведь никто из предыдущих так и не вернулся. Парень знал, что шансов у него нет, поэтому отдалил руки от своих бедер, пытаясь показать, что он мало того, что безоружен, так еще и не планирует никому вредить.

— Плохо выглядишь. Не кормят что ли? — сказал человек, вновь сняв с лица маску зверя и повесив ее за лямки на пояс.

— Неа. Поганый у вас тут сервис, — отшучивался Марк перед лицом неминуемой смерти. — А вот развлечения тут интересные. Вы с приезжими всегда так?

— Только с теми, что несут с собой оружие. Твои глаза чисты. Ты не людоед.

— Еще бы. Да и оружия я с собой не нес к вам. Ну так, а что дальше то?

— По законам нашего народа мы не можем убить себе подобного в этом кольце. Наш с тобой бой будет совсем не честным.

— А, то есть я либо должен быть людоедом, либо здоров? — чесал отросшую бороду юноша.

— Да, и я скорее дождусь, когда ты станешь людоедом. Ты бы был интересным противником. Скажи, ты тоже охотник? Ты же чувствуешь мир вокруг, как и мы.

— Ага, охотник. На людей. Вот только я их не жру. У моего народа тоже есть враги, и я делаю так же, как сейчас поступаешь ты. Караю неугодных.

— Понятно все с тобой, проклятый. Ты вернешься в клетку, чтобы набраться сил однажды, и тогда я с тобой сражусь. Примешь смерть от руки настоящего воина, это честь для таких как ты.

— Ну или ты примешь смерть от руки настоящего воина.

— Или я, — маска поднял руки к небу и закричал что есть сил. — Боги сказали мне, что этот проклятый чист, глаза его ясны, а кожа не покрылась язвами! Он не ел себе подобных! Он их убивал! Вы все видели, как он без колебаний лишил жизни чудовище! Он заслуживает второй шанс!

Толпа начала неистово выть и свистеть, выказывая свое недовольство. Они ожидали, что Маска зарубит своего врага, а не поддастся своим принципам.

— Это ты так время мне выигрываешь?

Марка сопроводили обратно в камеру, ведя его через город, полный узкоглазых людей. Все смотрели на него с презрением, и швыряли в него объедки. Марк с трепетом подбирал еду с земли, в то время как охранники, сопровождавшие его, сильно хохотали. Спустя несколько минут, Марк уже набил карманы. Тут и кости, и тухлые овощи, даже черствый хлеб. Сколько же всего в этом поселении скрыто от глаз, раз они умудряются выращивать такую труднодоступную пищу. Еда нужна была Марку, чтобы набраться сил перед побегом. Медлить нельзя. За удачей следует неудача и он, как никто другой это знал. Надо было опережать.

Решетка открылась и Марка толкнули внутрь, закрыв за ним замок. Он постоял, подождал, когда надзиратели уйдут и со всей силы ударил сидящего каннибала тяжелым ботинком прямо в нос. Тот согнулся, держась за голову, в ожидании следующего удара.

— Сука ты тупорылая! Я же говорил не жрать человечину! — кричал Марк на парня. — Там, между вами, уродами, поединки устраивают, а выжившего линчует самый главный!

— Я не виноват в этом… — стонал солдат, под громкий хохот Уиллиса.

— Еще как виноват. Все, боец, выбора у тебя нет! — Марк вновь ударил его по голове. — Сегодня ночью мы отсюда уходим, и твой выбор — это бежать с нами. Поступаешь под мое непосредственное командование. Ты все понял? Это твой последний шанс на реабилитацию.

— Понял я, понял. Я сделаю все что скажешь, — закрывал голову солдат, имени которого Марк так и не запомнил.

Парень вернулся на свое привычное место, и плеснув на стену воды из ведра уселся радом с братом. Он достал объедки, что были в его карманах и предложил Уиллису. Тот тактично отказался, и Марк начал поедать все, что умудрился добыть, иногда прислоняя к стене, чтобы поджарить гниль на остатках чьего-то обеда.

Ночь подарила тишину, а вместе с ней и покров темноты, который был на руку Марку. Парень открыл глаза и встал, чтобы побродить по комнате. Пытаясь уловить звуки, что должны доноситься из поселения Марк поймал себя на мысли, что желудок начинало резать, и боль с каждой минутой все нарастала.