Человеческая оболчка

Много сбоев систем, при приземлении. Много сбоев связи, брак кремниевых полупроводников десантных кораблей, брак системы мониторинга заболеваемости и эпидемий. Словно те, кто строил эти корабли, не рассчитывали дожить до этого момента. Нет, ну вообще-то они и не дожили, но создается ощущение, что руководствовались они фразой «после нас хоть потоп». Из грустного: связь с материнской планетой, Землей, была потеряна на девятисотом году пути, за триста лет до моего рождения, если не вдаваться в цифры. Консультаций и поддержки больше не было.

А знаешь, что произошло потом, дорогой мой друг? — слышно было, как рассказчик тяжело затягивается папиросой. — Все эти толпы людей, что упали на планету рядом со своими кораблями, эти кучи неотесанных идиотов и безграмотных детей, осознав то, в какой ситуации оказались, начали грызню. Члены экипажа, что должны были стать серьезной помощью в вопросах выживания, были проигнорированы, а где-то, даже убиты. Вся эта мелюзга начала тащить с кораблей только то, что считала нужным, игнорируя любые протоколы и инструкции. Сначала одежду, потом еду, а потом и оружие. Хрен его знает зачем тут было оружие. Хоть и немного, но его хватило. Усугубляло ситуацию то, что «Финланд», корабль одноименной страны-корпорации, был затоплен, и челноки с его людьми приземлились у соседнего судна, создав дефицит всего, что было им необходимо. Да и жители «Канады-01» тоже сделали свое дело, озадачив соседей. В общем, не везде все шло гладко. Некоторые из кораблей приземлились в местах, не сильно пригодных для жизни, например, в скалистых горах или пустынных полях, не дав должной защиты от природных условий.

А, вот еще что! Экспедиция началась, когда индекс соответствия планеты был равен единице, то есть, абсолютная схожесть с материнской планетой. Вот только, за тысячу лет пути эффект от бомбардировок химическими терраформирователями спал. И планета погрузилась в ледяной сон. Это не удивительно, ведь между отправкой ракет, с химикатами и системой создания флоры и фауны, и прибытием наших кораблей прошло около двух с половиной тысяч лет. Много, да? Я вот даже представить себе не могу, сколько это.

Конечно, на подлете мы уже знали с чем столкнемся, но этого не было в прогнозах тех, кто нас отправлял, и средств защиты всем не хватало.

Грызня продолжалась долго, многие годы, даже когда все уже растащили, и нехотя наладили некоторые производства, например, в центральном секторе планеты. Теперь, горнодобывающие комплексы стали интересны и тем, кто их не возводил, суля неплохую добычу, при создании металла, техники, оружия. Даже старый добрый бартер был бы куда приятнее с промышленным подспорьем. Сначала эти дети сражались за еду, потом за ресурсы, потом за производства, развивая варварское мышление. Но самая омерзительная война была впереди. Это, считай, кульминация.

За долгие годы в космосе, еще первыми членами экипажа была потеряна репродуктивная функция. Это все влияние космической радиации. Я сам пробовал — не вышло. Первое поколение колонистов тоже росло в космосе, и мы наивно полагали, что с прибытием на «Землю» все изменится. Что те, кто будут созданы в условиях гравитации и низкого радиационного фона, без хим-ядерных реакторов под боком дадут здоровое потомство и начнут новое человечество. Положив на алтарь предыдущее, первое поколение, и бесчисленные команды экипажей, что были до них. Вот тут-то и начался ад. Подросшее второе поколение тоже не имело сил плодить себе подобных. Репродуктивная функция была утрачена. Радиация нарушила ДНК, что хранились на корабле, в герметичных и защищенных секциях. Это был двадцатый год после высадки.

Эти чудовища тут же начали растаскивать остатки «искусственных матерей», а потом переключились на чужие производственные мощности, отбирая инкубатории у более слабых поселений. Так и получилось, что основной необходимый ресурс для существования оказался в руках монополистов, обрекая другие мелкие колонии на вымирание. Вот никто не мог представить, что инкубаторы станут разменной монетой. Протоколы экспедиции гласили, что они нужны для создания всего лишь двух поколений людей. Теперь это было главное средство для выживания, а еще для удержания власти. Мы, остатки членов экипажа, были не в силах бороться с этими варварами.

Это не все. Потеря репродуктивной функции, по сути своей, являлась мутацией. Это показывали немногочисленные исследования. Но вскоре, абсолютно случайным образом, у очень малого процента поселенцев второго поколения начали рождаться дети. Это тоже была мутация. Ответная. А ведь производства детей уже были налажены, упорядочены монополистами и держателями нового мира.

Детей и родителей начали убивать. Они вредили «бизнесу», ведь кому нужно покупать овцу, если он может сделать свою? У меня просто не осталось выбора.

Эти корабли, класса «Колонист», являются самой важной материально-технической и научной базой. Технологии, что применены при их создании это шаг в будущее всей планеты. Это техника. Технология. Неотделимые от корабля производства, требующие высокой точности, по типу кремниевых и ламповых полупроводников. Я еще раз повторюсь! — мужчина повысил голос, после чего ненадолго закашлялся. — Это будущее! Не будет развито технологий без этих кораблей. По одной простой причине: первые поселенцы взяли лишь то, что могли потрогать, забыв самое важно — знания. И вторые поселенцы пошли по их стопам. Я ни разу не видел, чтобы хоть кто-то из этих дураков читал. Они даже научные фильмы не смотрят. Вот! Передо мной куча книг, хоть бы одну открывали с момента прилета. Нет. И не откроют, пока не придет нужда. А для этого им надо повзрослеть.

Я хочу, чтобы в будущее шагнуло чистое, не изуродованное общество. Я закрываю корабли до тех пор, пока человеческие дети не перестанут быть товаром. Пока живорожденных не перестанут истреблять, словно мутантов. Пока люди не прозреют, и не начнут искать знаний.

Да простят меня те ученые, что сейчас кропотливо трудятся внутри этих кораблей. Простите безумного старика, вы умрете вместе со мной. Запертыми тут. В самой настоящей сокровищнице знаний.

Мои предки, предыдущие капитаны, мечтали оказаться тут, зная, что родились в коробке, летящей сквозь звезды к недосягаемому для них миру. Зная, что на этой коробке они умрут, так никуда и не прилетев. — старик на записи звучал так, словно он вот-вот зарыдает. Казалось, будто он прямо сейчас вытирает слезы обиды. За себя, за всех, кто жил и умер ради этой планеты. Он сделал паузу и продолжил, адресовав свои слова компьютеру. — ИСП, поставь запрет на все функции систем и подсистем корабля для комбинаторно вычисленных вариантов компоновки ДНК, хранящихся на всех кораблях, включая архивные записи «Финланд» и «Канада-01». Поставь запрет на доступ к серверам. Запрет на доступ во все отсеки кораблей, включая разгрузочный. Запри все двери, переведи электропитание в режим «до востребования». Разреши «ограниченный» доступ для любого человека, не находящегося в поле вариации ДНК кораблей, начиная со второго порядка. Разошли эти протоколы всем кораблям. Долби этими протоколами «Финланд» и «Канаду-01» так часто, чтобы даже мертвые услышали. Останови эту запись через две минуты. И приложи ее к ответу о правах доступа. Выполняй.

Как последний капитан экспедиции, которая в давние времена называлась «Надежда человечества», я с гордостью заявляю, что в списке задач экипажа во всех графах стоит отметка «выполнено»! И пусть я отчаялся, но я не потерял надежду. Так пусть эта надежда ведет вас, несмотря на безумие мира, который теперь всех окружает. Не поддавайтесь ему, ребята, вы — будущее. Вы те, кто построит будущее. Построит новый мир. И пусть я ухожу на второй план, но я все еще в вас верю!

И сколько бы ни прошло времени. Десять лет. Двадцать, или даже тридцать!

— Шестьсот, — прошептал Айзек.

— Я буду вас ждать. С вами был тридцать шестой капитан экспедиции, Алан МакКрей. Похороните меня рядом с командой, когда найдете. Прощайте!

Запись хрипела еще минуту, и слышно было, как где-то вдалеке плачет немощный старик. Он шуршал бумагой, сворачивая самокрутки, щелкал зажигалкой и медленно умирал, оставив свое детище спрятанным от безумия внешнего мира.