Человеческая оболчка

— Суки, живым я им не нужен, значит, — Айзек кинул полупустой мешок на снег, и начал брать курс правее. За спиной кто-то протяжно свистнул. Старик так же сигналил, когда цель меняла курс. Три коротких — вправо. Три длинных — влево. Сейчас он слышал три коротких посвистывания, а значит, загоняющий его видит. — Блядь, да че же делать?

Айзек пытался сконцентрироваться, не делать поспешных решений, взвесить ситуацию, даже несмотря на ту кучу адреналина, что впрыскивался в его кровь. И вдруг его осенило. Сейчас все бойцы сменили направление, развернув клещи вправо. Охотники так загоняют раненую дичь. Но Айзек не был ранен, напротив, он был полон сил и даже успел отдохнуть. Он всю жизнь носился по лесам, тут его преимущество. Он скинул сумку, а значит дал знак противнику, что устал и скоро расслабится, значит противник не повернет назад, в надежде перехватить его с той стороны леса. Они будут идти за ним до конца.

Айзек начал набирать темп, дерево за деревом он начал отталкивать от себя руками, провожая толстые стволы мимо себя. Скорость росла, а значит настало время для маневра. Идти в атаку на людей с оружием бессмысленно. Парень, уже долго бегал по лесу, и немного привыкнув к страху, что поначалу сковывал движения, решился свернуть, чувствуя, что почти вышел из поля зрения. Теперь Айзек понимал, что чувствует дичь, на которую объявлена охота, и это ему совсем не нравилось.

Огромный крюк, что Айзек рисовал почти час, был закончен, теперь оставалось лишь ускориться в сторону выхода. Он вел преследователей на расстоянии так, чтобы им казалось, будто они вот-вот догонят его. Поводов развернуться и идти обратным путем у них не было, да и наперерез они пойти уже не могли.

Айзек взял курс параллельно тому, который поначалу, заводил бойцов в лес. Шаг за шагом он набирал скорость, быстрее. Еще быстрее! Он толкал деревья, толкал землю, распугивал птиц. Он мчался так быстро, как будто от этого зависела его жизнь. А она и зависела. План был плохой и примитивный, но другого и не могло быть. Быть загнанным превосходящими силами, которые были хорошо скоординированы — самый ожидаемый исход.

Словно безумная птица, что решила испытать свою скорость между деревьями, Айзек вылетел в чистое поле, а по правую руку от него вдалеке виднелась маленькая машинка, что коптила небо.

— Блядь, слишком далеко! — парень развернулся и ринулся к машине, надеясь, что его не догонят. Бежать по открытому пространству было проще. Хоть на опушке и росли редкие деревья — они ему не мешали, а скорее наоборот, ими он пытался скрыться из виду тех, кто мог остаться в машине. Сейчас Айзек как никто другой понимал, что, если в машине водитель будет не один — он труп. Если ему пошли наперерез раньше, чем он планировал — он труп. Если тот, кто сидит в машине, увидит его раньше, чем Айзек подберется — он, тоже, труп. Слишком много плохих раскладов. Нервная улыбка растягивала лицо юноши, уже совсем не скрываемая шарфом. — Как же хорошо, что старик облегчил эти чертовы штаны.

Когда до машины оставалось не больше сорока шагов, дверь открылась. Черная фигура вскинула черное дуло оружия и направила его на парня. Айзек был готов, и выхватил из-за пояса свой маленький дробовик, взведя оба курка.

Бах! Оба ствола, на удивление выстрелили. Боги услышали молитвы парня, и патроны оказались рабочими. Словно по колоколу мелкая дробь ударила по железному кузову машины. Водитель выронил винтовку, схватившись за лицо. Айзек знал, что с такого расстояния выстрел будет не смертельным, и рассчитывал, что его хватит, чтобы залететь внутрь машины.

Айзек влетел в салон с разбегу, не сбавляя хода. Он врезался в водителя, и они со всей силы, пролетев через салон, ударились о кузов изнутри. Водитель кричал от боли, закрывая лицо руками. Айзек быстро собрался с мыслями, вскочил на ноги и перезарядил оружие, закрыв за собой дверь.

— Трогай! — кричал он, направляя на водителя оружие. Когда Айзек понял, что пилот не обращает на него внимания, он схватил его за куртку и усадил в кресло, уперевшись стволом ему в лицо. — Трогай, я сказал!

— Да хрен тебе! — сквозь закрытое руками окровавленное лицо мычал водитель.

За спиной, в окошке начали маячить три фигуры, которые на всех парах мчались к машине. Айзек выиграл себе всего полминуты, но и их хватило, чтобы оказаться внутри. Но этого было мало.

Последний патрон. Айзек отвел ствол в сторону, направив на бронепластину слева от водителя и вновь нажал на спусковой крючок. Оглушающий выстрел сотряс воздух с такой силой, что боль в ушах лишила парня возможности слышать. Дробь отскочила от пластины и разлетелась по просторному салону машины, вот только в этот раз она прилетела и в Айзека. Он знал, что чем-то придется пожертвовать, но не думал, что это будет так больно. Пара дробин прилетела ему в лицо, разбив маску и угодив чуть выше левого глаза. Он костью почувствовал два железных шарика, что прилетели в него. Дробь прилетела и в руку, что держала пистолет, лишив парня возможности двигать пальцами. Последний патрон вылетел. Теперь оставалось лишь надеяться, что эффект будет подходящим.

Пилот кричал как не в себя. Оглушенный взрывом, что произошел прямо перед его лицом. Все его вещи были сырые от крови, она стекала по плащу на штаны, с них на ботинки, оставляла следы крупных капель на железном полу машины. Пилот был ослеплен и оглушен. Но Айзеку было его не жаль, ведь буквально час назад по нему чуть ли не очередями палили друзья этого парня, и пусть он в этом не участвовал, но вскинув винтовку и направив ее на Айзека, он моментально записался в ряды недоброжелателей.

Айзек наклонился к уху водителя и пытаясь сказать так, чтобы даже самому слышно было, прокричал. — Следующий патрон я всажу тебе в голову и уеду сам!

Водитель услышал и понял. Он выжал сцепление и дернул рычаг передач на себя. С трудом контролируя машину, он резко дернулся и автомобиля помчался назад, спиной сшибая мелкую поросль, что вибрациями отдавалась по кузову. Увидев, что машина тронулась, трое преследователей начали колошматить по ней из всего оружия, что у них было. Айзек присел, в надежде, что никого не зацепит. Он искал, чем прикрыть ослепшего водителя, но так и не нашел.

Сам он не знал, как трогаться на этой технике, и лишившись пилота — застрял бы там надолго. Достаточно долго, чтобы его убили. Умирать никто не хотел, особенно пилот, что обеими руками закрывал лицо, пытаясь остановить поток крови. Айзеку было жаль его, но он оправдывал себя тем, что ему не оставили выбора. Да и с такого расстояния вряд ли в лицо попало много дроби, а что касается тела — одежда точно остановила маленькие шарики, приняв удар на себя. Максимум синяки.

— А теперь едь вперед! — кричал Айзек на ухо водителю, заметив, что машина выехала с опушки, отдалившись от всех стоящих впереди деревьев. Тот послушно остановил машину, переткнул передачу и тронулся вперед. Машина плавно начала двигаться обратно, к бойцам, что уже встали на тропу преследования. — Быстрее!

Как только пилот переключил передачу, Айзек перегнулся через него и открыл водительскую дверь, нащупав ручку, рядом с коленом водителя. Парень сделал шаг назад и со всей силы толкнул раненного в проем так, чтобы он, миновав гусеницу, упал на мягкий снег. Так и получилось. Молодой охотник быстро занял его место, сев на намокшее от крови сидение, и выжав педаль сцепления, переключил передачу выше. Машина продолжила набирать скорость.

Теперь Айзек должен был обогнуть лес, и встать на юго-западное направление, чтобы вернуться домой. Пусть даже ненадолго. Он хлопнул дверью и промчался мимо головорезов, закрываясь за водительской бронепластиной. Он не слышал ни выстрелов, ни дроби, ни пуль, лишь чувствовал, как по корпусу машины что-то сильно бьет, его уши звенели с такой силой, что парню хотелось воткнуть в них спицы, лишь бы это прекратилось.

Маска заполнялась кровью из рассеченной брови. Парень скинул ее, брызнув скопившейся в ней жидкостью на железный пол. Лицо жутко болело, но больше всего болели пальцы правой руки. Выйдя на равнину снежной пустоши, Айзек нащупал левой рукой рычажок, что в свое время вытаскивал Берси, отвлекаясь от вождения, и потянул его на себя. Теперь, отпуская правую педаль газа — машина не сбавляла ход. Айзек мог заняться своими ранами. Он дрожащими руками достал из рюкзака мешочек с бинтами и лекарствами, что ему положила Мария и начал его потрошить. Бинты и таблетки. Стеклянная бутылка с водой, что оставил Семен. Маленький флакон резко пахнущей обеззараживающей жидкости.