Человеческая оболчка

Чего-чего, а снегоходов было много. Марк насчитал больше десятка. Все разные, будто собраны на коленке. Какие-то были электрическими, а у каких-то даже торчали выхлопные трубы. Брат куда-то запропастился, и Марк решил осмотреться получше.

Парень гулял по городу, разглядывая постройки. Почти все дома были такими старыми, что и не понятно, когда их построили. Дерево серое, а иногда, даже почерневшее от времени. Из домиков начали выходить люди, подходили к бойцам, разговаривали. Марк шел по главной улице, мимо теплиц, с начищенными до блеска стеклами, мимо больших и ровных стопок с дровами, пока не добрался до последнего дома. Этот дом был самым большим из всех.

Марк, как зомбированный, открыл дверь и зашел внутрь, минуя темный тамбур. Большой светлый холл с скамейками. Стойка, как в баре. Журнальный столик с книжками. Шаги в коридоре становились все громче, и в холл зашел человек.

— Кто вы? — спросил невысокий смуглый мужчина, с явной лысиной на макушке. Его старые очки были переклеены на десять раз, а белый халат был весь в пятнах. — Что Вам тут нужно?

— Я Марк. Ищу механика. Вы не механик? — задал парень предельно глупый вопрос.

— Хах. Ты в лазарете, пацан, — усмехнулся мужчина. — Если нужен механик, то он в третьем доме на правой линии был. Тебе туда.

— Ну тогда мои товарищи уже нашли его. Можно расслабиться.

— Не похож ты на сильно обеспокоенного. Зачем забрел то так далеко в город? — мужчина сел на скамейку, почувствовав, что Марк угрозы для него не представляет.

— Не знаю. Просто шел, — Марк разглядывал холл, который был и залом ожидания. — Можно нескромный вопрос? Давно вы тут живете? Поговаривают тут людей убили.

— Давно. Больше двух лет уже. А что?

— Да ничего. Просто любопытно, — Марк сел на скамейку, делая вид, что устал. — А тела? Много было?

— Немерено. Мы неделю только и делали, что готовили костры и сжигали умерших, — мужчина тоже сидел, только на соседней скамейке. — Сжигали тела, да их кровати. Сами-то мы с юга. Кто-то на гряде жил. Кто-то за Ямой.

— Долго добирались…

— Де не то чтобы. Как ни крути, а место хорошее. Тут и караваны ездят, и жизнь налажена. Такие места пустыми не бывают.

— Это точно… заодно и старания умерших даром не пропали.

— Вот! В корень зришь! — мужчина потер трясущиеся ладони, и протянул правую Марку. — Что ж. Я Фабиен, но кличут меня Лекарем.

— Рад познакомиться, Лекарь, — Марк пожал руку доктору. — А можно у Вас тут осмотреться? Никогда не был в таких маленьких больницах. У нас в Ред Вотер, если больница, то большая, в несколько этажей. А тут все такое, не в обиду, крошечное. Но уютное.

— Хм. Иди, осмотрись. Там по коридору приемный кабинет, две палаты и моя спальня. В нее не заходи. Там, где воняет — туалет, — мужчина махнул рукой в сторону коридора. — Вряд ли че стыришь. Тут особо ничего и нет. Я пока тут побуду, вдруг еще кто забредет.

Марка не было буквально минуту, он вернулся к Лекарю, и откланявшись поблагодарил его. — Было интересно! Спасибо. Не присоединитесь к нам на улице? Там уже много народу собралось. Можем топлива чутка Вам продать.

— Да нет. Это ты заходи, если что. Судя по лицу, больницы ты любишь. Да и руки вон все израненные.

— Хах. Это да. Это да…

Марк вышел на улицу, аккуратно закрыв за собой тугую деревянную дверь. Народ вдалеке столпился у грузовиков, и громко о чем-то спорил. Парень поспешил туда.

— Да трамблер, я тебе говорю! На этих восьмерках только он отлетает постоянно! — кричал мелкий, коренастый мужчина со смуглой кожей.

— Да не трамблер, тупой ты дебил! — отвечал ему сосед по поселению, одетый в перемазанную мазутом куртку. — Это бронепровод!

— А я говорю, трамблер! Расступитесь парни! И не глушите мотор!

Коренастый растолкал солдат в серых одеждах, будто для него это были всего лишь ребятишки, и усевшись за руль опустил ковш-клин на землю. — Санчо! Откручивай ковш! Иначе капот не откроешь.

— Ща. Жди. — перепачканный достал стопку ключей и начал подбирать их к гайкам, на петлях ковша. — Дай пониже. Не ослабли.

Марк удивлялся, глядя на этих мужиков. Они только что спорили, но стоило добраться до работы, как они тут же забыли про разногласия и уже вовсю сотрудничали. Меньше десяти минут потребовалось, чтобы отцепить клин. Грузовик отъехал чутка назад, давая доступ к слегка выпуклому капоту.

— Че ж не на тех-то навернули бронепровод? Там вон, мотор сзади. За минуту бы поменяли! — жаловался один из механиков, указывая на другие машины.

— Да не бронепровод это! — кричал второй.

Марк вглядывался в открытый капот, пытаясь протиснуться между товарищей по экспедиции. Он смотрел на черную железную силовую установку, и не мог понять, что с ней вообще не так. Механик что-то отцепил, что-то перекинул. Достал из своей сумки короткий проводок, и воткнул его в переднюю часть двигателя, моментально выровняв работу механизма.

— Говорю же провод! Щас бы пол вэшки разобрали, если б ты сюда полез.

— Да заткнись ты! Знаешь сколько я на этих поперечках трамблеров уже поменял?

— Ой, да иди ты! — грязный хлопнул капотом и дал команду товарищу вернуть машину на место, чтобы выставить ковш.

И снова пара минут слаженной работы, и машина как новая. Точнее, как та, которая и не ломалась. Новой ее назвать было трудно. Как и на всех других, краска облезла, а где-то виднелись следы от пуль. Машины в конвое были хоть и разных конструкций, но двигались практически одинаково. Марк же только сейчас обратил на это внимание, и то, лишь по тому, что механик чуть ли не ткнул пальцем на эти различия.

Стоило только работе закончиться, как ругань вновь началась. Механики цапалась, споря из-за каких-то непонятных окружающим мелочей. Толпа солдат расступилась, и к ним подошел капитан Токарев. Высокий, молодой, но с полной головой седины. Он сверху вниз смотрел на чумазых механиков.

— Что было? — командным голосом спросил капитан.

— Да провод у вас прогорел. Я свой поставил. Правда, он у меня короткий был, но ниче… До ямы доедете. И даже обратно.

— Сколько с нас?

— Вот! Сразу видно, военный! Ни единого лишнего слова! — подключился к разговору второй механик. — Дай нам четыре ведра топлива. И этого хватит.

— Дам два.

Эхх… — грустно вздохнули механики, понимая, что два ведра — справедливая оплата. — Давай два.

Капитан махнул рукой, и тут же за его спиной появились два солдата, с полными ведрами переливающейся на солнце жидкости. Марк даже не понял, как появилась такая слаженность между солдатами и Капитаном. Он без слов отдавал приказ, и это явно было ему не впервой.

Люди, что работали с Уиллисом всегда припирались, и жаловались. А этому капитану даже говорить не приходилось. Марк был поражен. Вот таким капитаном он хотел бы стать.

— Славно, — сказал один из механиков. — Заезжайте еще!

— Спасибо, — ответил Капитан. — Мы Вам благодарны.

Марк открыл рот. Вот чего не хватало его брату. Он глянул на Уиллиса, что ковырялся в ухе, стоя позади толпы. Капитану Хайле было наплевать на других, он хоть и пытался сравнивать себя с Токаревым, но уж явно не по части человечности. Да и к тому же, признание в том, что он вырезал целый город, человечности в глазах брата ему не добавило.

Солдаты быстро разбежались по машинам, и, запустив моторы, двинулись дальше.

Глава 42

Последний приказ

Грузовики отъехали совсем недалеко от нового Повала. По левую руку тянулась все та же горная гряда, что защищает теплый город. За рулем сидел Марк, и пристально вглядывался в цистерну, идущей впереди машины. Человек, сидящий в люльке на верху бочки, начал махать парню, и ткнул пальцем в небо. Над горой.

Дверь открылась и человек в плаще залетел внутрь, отряхивая налетевший всюду снег. — Там за горой че-то горит. Смотрите.

Все уткнулись взглядом в небо. Марк смотрел через грязное стекло двери, а тем, кому его не хватало, запрокидывали головы через лобовое стекло. Сейчас все взгляды людей в грузовиках были направлены туда.