Страница 1 из 11

Крейсер «Аврора»: хроника дежурного по столетию

Самченко Светлана

Светлана Самченко

Предисловие

Зеркало отечественного военного кораблестроения конца XIX – начала XX века. Участница самой драматической морской битвы русско-японской войны – Цусимского сражения.

Один из центральных персонажей русской революции 1917 года.

Герой обороны Ленинграда в Великую Отечественную войну.

Кинозвезда, снявшаяся во многих патриотических фильмах советских времен.

Главный натурный экспонат Центрального Военно-морского музея, объект культурно-исторического наследия страны…

Это все – о ней, об «Авроре», о корабле с уникальной историей, которому в 2020 году исполнится ровно 120 лет.

Крейсера «Аврора», «Диана» и «Паллада» были созданы на отечественных кораблестроительных заводах в первые годы двадцатого столетия – в соответствии с Государственной программой усиления военного флота, принятой в 1895 году. И в этих кораблях – действительно, как в зеркале, – отразились все достижения и провалы российской военной промышленности, уже вступавшей в полосу затяжного предреволюционного кризиса. В этой книге читатель найдет подробную историю проектирования, строительства и испытаний всей серии, воссозданный на основе вахтенных журналов рассказ о боевых и учебных походах, подробный, подкрепленный архивными документами анализ событий боя в Желтом море 28 июля 1904 года и Цусимской битвы 27 мая 1905 года. Автор – военный журналист и историк, – в доступной и стилистически выверенной форме преподносит читателю достоверную версию беспримерных событий российской истории, по сей день оказывающих влияние на нашу жизнь.

Из трех однотипных кораблей годы и войны пощадили лишь один – и уже сам этот факт говорит о многом. Но для большинства российских читателей имя «Авроры» связано прежде всего с холостым выстрелом, прогремевшим над Невой вечером 25 октября (7 ноября) 1917 года перед ключевым событием революции – штурмом Зимнего дворца.

Было ли это событие действительно самым главным в биографии легендарного балтийского крейсера, морально устаревшего еще с началом дредноутской эпохи? Почему устоявшийся в современной исторической литературе термин «Октябрьский переворот» нельзя считать корректным по отношению к объективной истине? – ведь перевороты лишь изменяют структуру власти в стране, не затрагивая собственно общественной формации, а революции ниспровергают прежний социально-экономический строй ради создания чего-то нового.

Ответы на многие спорные вопросы, опровержения многих современных легенд, малоизвестные широкому кругу факты найдет читатель на этих страницах.

…Весна 1900 года опоздала в Петербург.

Еще две недели назад по темной, стальной невской воде лениво плыла к устью подталая, грязно-желтая ледяная шуга, ночами стояли холода. Нависшие над самыми шпилями северного города унылые стеклянные небеса щедро кропили открытый деревянный эллинг Нового Адмиралтейства нескончаемым мелким дождем. А к первой декаде мая погода, наконец, начала налаживаться. Свежий ветер ворвался в город с Финского залива, расшвырял в приступе ночной ярости надоевшие слоеные тучи. И город едва ли не в первый раз в этом году увидел солнце.

Это было очень кстати. Потому что 11 мая 1900 года в Питере ожидалось событие, испокон веков воспринимаемое людьми как праздник. На Новоадмиралтейском морском заводе готовились к спуску нового боевого корабля.

Уже с утра многотысячной толпой собрались на набережной Васильевского острова горожане. Заводская спусковая команда увила гирляндами бумажных цветов высокий гостевой балкон, расстелила от самых ворот до эллинга красную ковровую дорожку. В невский створ, осторожно пробираясь по мелководному фарватеру, втянулся парадный расчет кораблей Балтийской эскадры – в парадной окраске и при флагах расцвечивания – громоздкий и высокобортный новейший эскадренный броненосец «Ослябя», парусно-паровой клипер «Джигит», вспомогательный крейсер «Азия», пара транспортных пароходов. На берегу расчехлил медные трубы оркестр Гвардейского экипажа, построился для исполнения державного гимна Кронштадтский матросский хор. Прибыли представители Адмиралтейства, наблюдатели от флота, заранее приглашенные иностранные гости. Заводскую акваторию наполнили суетой многочисленные частные катера и яхты с зеваками, среди которых было немало и репортеров столичных газет. Ждали государя…

Император Николай II прибыл ровно в 11 часов – с супругой Александрой Федоровной и царицей-матерью Марией Федоровной, в сопровождении многочисленной свиты. Их Императорские Величества бегло осмотрели корабль на эллинге, а затем поднялись на балкон. Царь коротко кивнул заводскому инженеру Константину Токаревскому: «Можете приступать!»

Токаревский выхватил из-за обшлага рукава белый платок, взмахнул… Оркестр на берегу грянул гимн. Мастеровые перерезали мощные брусья – задержники спускового устройства. Длинными топорами ловко выбили копылья. И огромный, лаково блестящий под майским солнцем корпус нового крейсера легко заскользил по длинным полозьям – кормой вперед, к свинцовому зеркалу заводской акватории – так, что под днищем задымилась насалка. Перекрывая грохотом орудий гулкое «Ура!» выстроившегося на пустынных шканцах экипажа, с Невы салютовал парадный расчет.

Фото 1. Спуск на воду крейсера «Аврора»

Корабль, стремительно ускоряясь, врезался винтами в свинцовую невскую гладь, поднял высокую волну. Катера с наблюдателями резко подбросило, и хмурый фотограф в английской кожаной тужурке – знаменитый Карл Булла – едва удержал от падения в воду свою громоздкую треногу с черным ящиком однолинзового аппарата. Еще не хватало снимок испортить! – фото со спусковой церемонии заказала редакция главного столичного журнала «Нива».

Меж тем на палубу крейсера, только что отдавшего якоря, поднялся священник в полном облачении, взмахнул кропилом:

– …Нарекаю имя тебе – «Аврора»!..

Стоявший на левом фланге парадного строя экипажа сухощавый седенький бородач в белой матросской голландке усмехнулся и покрутил усы. Его, Акима Павлова, отставного матроса Балтийского флота, старика 78 лет от роду, пригласили на церемонию в качестве почетного гостя. В юности Аким Павлов служил марсовым на парусном фрегате «Аврора», участвовал в Крымской войне, а ныне скромно и тихо доживал свой век, служа истопником при Инженерном училище.

Старика словно накрыла волна воспоминаний. Тогда, в 1853 году, на Россию из-за нахимовских побед над турками ополчились разом и французы, и англичане. Из-за того, что главные боевые действия развернулись под Севастополем, войну нарекли Крымской. Да вот, на самом деле, пушки грохотали не только в Крыму…

Как раз в это время фрегат «Аврора» совершил через три океана поход из Кронштадта на Камчатку, в Авачинскую губу, где стоял на страже отдаленных границ державы Петропавловский порт с небольшой крепостцой. И в этот порт 17 августа 1854 года явилась соединенная эскадра врага – шесть вымпелов, 212 пушек на всех, не меньше двух с половиной тысяч душ народу на всех бортах – считая и матросов, и бойцов десантной партии.

Фото 2. Фрегат «Аврора»

Англичане и французы рассчитывали взять городок штурмом. И в победе были уверены, поскольку защитники Петропавловска могли противопоставить им всего 74 орудия в береговой обороне и 34 на стоявших в Авачинской губе кораблях. А таковых, если местных рыбаков не считать, было всего-то два – «Аврора» и транспорт-бригантина «Двина», доставившая в крепость из залива Де-Кастри пехотное пополнение в виде 350 душ из состава Сибирского линейного полка. Слава богу, эти солдатики хоть кое-какую артиллерию с собой привезли – 2 двухпудовые мортиры и 14 штук 36-фунтовых пушек. К моменту прихода соединенной англо-французской эскадры гарнизон города вместе с моряками составлял 988 душ.