Страница 1 из 13
Игорь Ривер
Последний из Баскервилей
Предисловие
Представьте, что доктор Джеймс Мортимер не пришел к Шерлоку Холмсу перед тем, как встретить приехавшего из Америки наследника. Понадеялся на себя и не обратил внимания на сопровождавшие этот приезд странности. Сэр Генри приезжает в Баскервиль-холл и через несколько недель его находят лежащим мертвым на тропинке, проходящей по краю торфяных болот. Лицо мертвеца искажено от ужаса.
В наследство вступает Джек Степлтон, тоже оказавшийся Баскервилем и только тогда обо всей этой истории узнает… Нет, не Шерлок Холмс. Ее рассказывают доктору Ватсону и…
Но обо всём по порядку!
Глава первая. Знакомство
Конференция по сравнительной патологии, организованная “Лондонским медицинским обществом”, была невыразимо, просто-таки фантастически, скучна. Как врач, я не упускаю случая повысить свою квалификацию (особенно бесплатно!) но докладчиков они явно подбирали по объявлению в газете “Для зануд”. Судя по всему, такая где-то существует, иначе я никак не могу объяснить тот факт, что уже через час слушаний у меня отчаянно слипались глаза. Я бы с чистой совестью заснул, как это только что сделал мой сосед справа, но к сожалению слегка похрапываю во сне. Могло получиться неудобно.
Перерыв я воспринял, как манну небесную и направился было в буфет, чтобы взбодрить себя чашечкой кофе (а лучше несколькими), но там уже собралась целая толпа таких желающих. Свой кофе я получил бы не раньше, чем через час. Зато мне на глаза попался мой старый знакомый, практикующий хирурга из лондонского госпиталя Святой Марии, Чарльз Астон. Он был зажат между колоннами каким-то тщедушным молодым человеком (который к тому же держал его за пуговицу) и находился в самом бедственном положении. Путей к отступлению попросту не существовало, а собеседник что-то горячо втолковывал ему и прекращать атаку явно не собирался.
Чарльз в свое время несколько раз выручал меня небольшими суммами, когда я только осваивался в Лондоне и у меня не было ни практики, ни доходов от литературной деятельности. Потом мои дела наладились, но дружеские отношения остались. Мы с Чарльзом время от времени даже играем в карты в клубе. Увидев, в какую беду он попал, я счел своим долгом спасти несчастную жертву и направился в их сторону.
Конечно же спаситель сразу был замечен и Чарльз приветственно помахал мне рукой. Его собеседник обернулся, но пуговицу, за которую удерживал своего слушателя, не отпустил. Тогда чтобы выбраться из западни, Астон пошел на крайнее средство: он решил, что на роль пострадавшего от антропологии Джон Ватсон подойдет гораздо лучше, чем он и решил представить нас друг другу.
– Доктор Ватсон! – воскликнул он. – Позвольте познакомить вас с доктором Джеймса Мортимера, одним из докладчиков конференции.
Вот почему лицо этого Мортимера показалось мне знакомым! Я видел его недавно на трибуне. Он что-то рассказывал о наследственных болезнях. Преизряднейшая чушь, если вы хотите знать мое мнение.
– Мортимер, это – Ватсон, хирург и… писатель.
– Постойте… – пробормотал Мортимер. – Писатель? Неужели тот самый!? Да у нас же весь Гримпен зачитывается вашими рассказами о Шерлоке Холмсе!
Не скрою, что такой отзыв мне очень понравился. Всегда приятно получить оценку от читателя, да еще столь превосходную и этим Мортимер сразу сумел расположить меня к себе. Пуговица была благополучно отпущена и Чарльз мгновенно затерялся в толпе. Операция "Спасение" увенчалась успехом. Теперь надо было закрепить успех и самому не попасть в закуток между колонн.
– Полагаю, что вы – сельский врач? – спросил я, чтобы не дать этому фанатику науки снова съехать в антропологическую колею.
Глаза Мортимера за стеклами очков удивленно округлились.
– Да. А как вы догадались?
– Пустяки. По вам видно, что вы привыкли много ходить пешком (фигура у него действительно была стройной и я бы сказал: спортивной), а наконечник вашей трости очень сильно изношен. Не думаю, что городской врач сумел бы так ее ободрать о камни.
Он поднял свою трость и уставился на нее так, будто видел ее в первый раз в жизни. Потом снова посмотрел на меня и сказал:
– Да, это так и есть. Гримпен – это небольшой поселок в Девоншире. А какие еще выводы можно обо мне сделать?
– Нельзя сказать, что их очень много, хотя кое о чем ваша трость судить позволяет. Вы практиковались в Чаринг-Кросском госпитале и скорее всего были там куратором. Госпиталь оставили пять… вернее уже шесть лет назад, переехав в сельскую местность. Вероятно, женились? К сожалению, в Лондоне врачу-куратору, должность которого немногим выше студента-старшекурсника, на свое жалование содержать семью сложно.
– Д-да…
– А еще у вас есть собака. Небольшая. Полагаю, что-то вроде спаниеля?
– Вы угадали! Ну да, вот же на трости следы зубов. Снупи постоянно носит ее за мной, когда мы гуляем… – он снова посмотрел на меня широко открытыми глазами и это было довольно забавно, потому что очки у него были очень сильные. – Я, грешным делом, думал, что ваши рассказы – выдумка. Но сейчас вижу, что это скорее не Холмс распутывает тайны, а вы!
Я польщенно усмехнулся.
– Что вы! Мой друг Шерлок сказал бы о вас гораздо больше, однако в самом его дедуктивном методе ничего сложного нет. Нужно лишь научиться замечать детали. Вы еще будете выступать?
– Нет! – Мортимер покачал головой. – Доклад у меня был только один и он, к сожалению, никого особенно не заинтересовал.
Неудивительно. Такая скучища! Вслух я спросил:
– Где вы остановились в Лондоне, доктор?
– Джеймс. Просто Джеймс. Я оставил багаж в пансионе “Зеленый сад”, но за комнату пока заплатил только за один день. Приехал ночью и собирался уезжать послезавтра.
– Тогда называй меня Джоном, Джеймс! Давай на “ты”. И правда: чего нам, докторам, чиниться друг перед другом? Ты знаешь, лондонские гостиницы просто-напросто обирают приезжих. Хочешь остановиться у меня? У нас с женой квартира неподалеку и она будет рада видеть одного из моих читателей.
Что поделаешь… Я тщеславен, а писателю не часто удается встретить восторженного поклонника.
Глава вторая. Проклятый род
В шахматы Джеймс играл не слишком хорошо. Сказывался недостаток практики. Собственно, с кем у них там, в сельской глуши, и играть-то?
Прямо сказав об этом, я и услышал впервые о проклятии рода Баскервилей, берущим начало чуть ли не с семнадцатого века и о адской собаке-призраке, преследующей потомков сэра Гуго. Мы вышли на улицу и Мортимер, ловко скрутив сам себе папиросу, рассказал, что за последние год с жизнью расстались двое из них: сэр Чарльз и сэр Генри. Число партнеров по шахматам соответственно сократилось до нуля.
– А сколько всего людей погибло от проклятия? – спросил я скептически.
Выяснилось, что жертв всего трое: Гуго, основатель рода и те двое несчастных, то есть между появлениями чудовища прошла пара веков. Как любопытно! Видимо Сатана всё это время набирался сил? Ослабел дьявол… Ослабел…
К тому времени мы с Джеймсом уже изрядно выпили. Моя жена Мэри была рада гостю и приготовила роскошнейший ужин. Поэтому отношение к этому рассказу у меня пока было не слишком серьезным.
– Послушай, Джеймс, – сказал я. – Я был на Востоке, участвовал в боях, болел тифом, был ранен под Майнвандом… Знаешье, где это?
– Нет.
– Хорошо, что не знаете. Это такая дыра, западнее Кандагара, в Афганистане… Даже был в плену у гази, правда недолго. В своих рассказах я специально сам себя изображаю этаким недотепой, чтобы лучше показать талант Холмса. Это художественный прием, но на самом деле я чемпион полка по боксу и очень много людей обязаны мне своими жизнями. Понимаешь?
– Угу…
– Так вот что скажу тебе: в историю с проклятием я не поверю никогда. Наследство с местью? Да, возможно. Но месть должна исходить не от сверхъестественных сил, будь это собаки, драконы, или демоны. Людей убивают только люди.