Любовь под снегом

– Да ну!

– Ага. Мама реально всё сама делает, я ей помогаю только салаты резать или по мелочи чего, даже посуду не мою за собой! – призналась Маринка в страшном и продолжила каяться: – Во–вторых, они с папой, оказывается, всё это делают знаешь для чего? Чтобы я отдохнула и нагулялась до брака!

– Вау! Мне бы так! Я на всех трёх братьев и готовлю, и стираю, и даже зашиваю им вещи!

Настя действительно представить себе не могла такую жизнь, как у подруги. Старший брат последние полгода делал ремонт у себя в квартире и временно жил с ними, ну и командовал ею вовсю, как в детстве. А двух младшеньких как–то с самого начала поручили её заботам, мама рано вышла на работу и Настя, что называется, была им и за мать и за сестру.

– Вот тебе и вау! Я, понимаешь ли, думала, какие у меня родители изверги и тираны, а получается, всё наоборот! Это я неблагодарная дочь!

– Ну, не такая уж ты плохая дочь. В чём ты плохая? Учишься хорошо, не шляешься по ночам, умница и красавица. То, что ты не хочешь выходить замуж за Женю – не повод себя винить чёрт знает в чём! В остальном же у вас всё пучком?

– Ну да, – протянула Марина.

– Ну вот и отлично! И нефиг надумывать Женьку энтому всякие суперкачества, не зря же ты его не любишь! Заслужил ведь такое отношение. Ну, не верю я, что ты вот так взяла и невзлюбила человека просто за его к тебе любовь. Даже ревность – хрень полная. Ты слишком добрая.

– Ой, тут тоже всё не так просто.

– Я вся – одно большое ухо! – Настя двумя пальцами смешно оттопырила обозначенный орган слуха, выражая максимальную готовность внимательно слушать, и подмигнула.

Отсмеявшись забавной выходке подруги, Марина продолжила:

– Он на самом деле хороший. И очень умный. И вполне симпатичный, может, даже красивый. Не такой крутой парень, с огромными мышцами и торсом, как в мужских журналах, конечно. Женька худенький, но классный! Жилистый, вот. Мы с ним дружили с детства и родители постоянно, на всех мероприятиях без исключения, хихикали, как мы подходим друг другу, ну и всё такое. Думаю, Женя просто вырос с мыслью, что я принадлежу ему. Потом случилась моя великая провальная любовь с Колей, он жутко ревновал и бесился. Короче, не знаю. Мне всегда казалось, что все эти чувства его – не настоящее, понимаешь? И меня дико бесит, что он до сих пор ищет встречи. А самое обидное, Насть, что он – часть меня, мой лучший друг, мой брат! Я так по нему скучаю! Не такому, как он щас, а как тогда!

Маринка разрыдалась, да так громко, с надрывом, что Настя по–настоящему испугалась. Никогда прежде не видела она подругу в подобном состоянии. Всякое было, и слёзы тоже, но такой истерики, такого неподдельного горя Маришка не показывала ни разу, да и вообще больше скрытничала, по крайней мере во всём, что касалось эмоций. Настя просто обняла её и начала поглаживать по спине, приговаривая какие–то глупости. Тело Маришки содрогалось в рыданиях и от каждого судорожного вздоха подруги глаза Насти становились всё круглее, испуганнее. Как остановить истерику она не знала, ей самой ужасно хотелось разрыдаться, но на людях она плакать стеснялась.

– Маришик, не плачь, все же смотрят, – беспомощно пролепетала Анастасия.

На самом деле пробегающие мимо студенты и курсанты даже глазом не вели в сторону двух девушек, сидящих в стороне, просто расстроенная Настя пока не могла выдумать ничего более разумного.

– Пофиг, – шмыгнула носом Маринка, но Настя чувствовала, что подруга постаралась дышать ровнее. «Не пофиг» – хмыкнула она про себя и обняла Марину ещё крепче.

– А знаешь, что мы сделаем? – с наигранным весельем и задором в глазах спросила Настя, когда подруга успокоилась и рассказала–таки ей всю историю, включая переписку с Сергеем и то, что он заедет за ней через час прямо в университет. – Сейчас ты приведёшь себя в порядок, включишь умную, весёлую и красивую Маришку и пойдёшь на свидание номер раз! Я в это время сгоняю домой, оденусь понаряднее и примчу в «Океан», найду твоего худого красавчика, притулюсь рядышом и буду тебе звонить, типа я тут пришла на свиданку, а парняга не явился, а я вся прямо такая в горе–печали. Тут появляешься ты и, как порядочная подруга, зовешь меня с вами. Ну, там я уже позабочусь, чтобы тебе было не скучно и Женечка твой вёл себя прилично, будто мальчик из церковного хора. И если вдруг Сергей решит тебя проводить, скинешь мне смс и я вас перехвачу на ступеньках. Ну, разве не великолепная идея?

– Лучше у нас всё равно нет, – улыбнулась энтузиазму и готовности прийти на помощь подруги Маринка. – Едь домой прямо сейчас, а то пробки, пока туда, пока назад.

– Держи салфетки, смой эти пандячьи круги под глазами и топай в туалет, умойся нормально. Чао, крошка! – сорвалась с места Настя и действительно едва не бегом понеслась к автобусной остановке. Ехать далеко, накраситься и уложить непокорные тёмные локоны тоже дело не двух минут.

Макияж пришлось восстанавливать с нуля и Марина провозилась довольно долго, едва не опоздав к назначенному времени. На остановку, где ждал Сергей, девушка спускалась, бухтя под нос, как несправедлива жизнь и что вечно, как никуда не надо, так красишься идеально и мгновенно, а как нужен приличный макияж, так фигвам его организуешь, то тушью промахнёшься и тыкнешь кисточкой в нос, то линию прямую нарисовать можешь только зигзагом и в три раза толще необходимой ширины.

Несмотря на все невзгоды, на остановку она пришла весёлая от собственных причитаний и комментариев, румяная от мороза. Сергей стоял у машины в чёрном зимнем пальто, без шапки и ослепительно улыбался. Да и как не улыбаться, когда навстречу идёт такая красавица? Мужчина сделал пару шагов вперёд, взял Маринку за руки и чуть отстранился, разглядывая.

– Марина, я очарован! Ты столь прекрасна, что у меня просто нет слов! Ты ещё и блондинка!

Сергей с детским восторгом разглядывал её светлые от природы локоны и не скрывал восхищения. Марине было одновременно приятно и немного непривычно, что мужчина так откровенно выражает свои эмоции.

– Да, у меня на сайте не очень удачная фотография, но это я специально, чтобы знакомые не узнали.

– Разумно. Пойдём в машину, не хочу, чтобы ты замёрзла.

Придерживая девушку под руку, Сергей подвёл Марину к двери, усадил и даже застегнул ремень безопасности.

– Действительно галантный, – мурлыкнула Маришка, пока Сергей обходил машину, и глубоко вдохнула. Пахло розами, кофе и ещё чем–то знакомым, едва уловимым.

– Я взял на себя смелость и купил тебе кофе. Каппучино с корицей. Ты как–то говорила, что любишь корицу. У меня обычный американо с молоком, если хочешь, можно поменяться, я не пил, ждал тебя.

– Спасибо, я люблю каппучино, – кивнула Марина, растроганная его заботой. Она изредка ходила на свидания, но с такими же студентами, как она, и никто не прилагал таких усилий, чтобы понравиться. Сергей был на десять лет старше и если до встречи разница в возрасте немного настораживала девушку, то теперь казалась не такой уж и страшной, даже предпочтительной.

– Ура! Я переживал, что взял оба кофе с молоком, сам пью и такой и такой, логичнее было взять один с молоком, второй без. Хотел тебе угодить, рад, что получилось.

Сергей объяснялся немного сбивчиво, сумбурно и Марина улыбалась. Так приятно, когда взрослый, опытный мужчина старается произвести впечатление и при этом нервничает. Значит. она важна. Значит, действительно понравилась.

– Получилось. Мне очень приятно, честно.

К ресторану долетели за несколько минут. Марина была здесь всего однажды, на дне рождения тети Светы. Она хорошо запомнила, что цены там ужасно высокие для девушки–студентки, но кормили вкусно, до гастрономического умопомрачения, как сказала тогда мама. Сергей приехал на дорогой машине, весь такой модно и красиво одетый франт, и ему подходило это вычурное, даже несколько пафосное, место.

Безукоризненно вежливый персонал, белоснежные скатерти длиной до натёртого до блеска каменного пола, хрусталь. И запах выпечки. По–домашнему уютный, немного пряный, сладковатый, с чесноком и прованскими травами. Он будил аппетит и сглаживал чрезмерную строгость интерьера, позволяя расслабиться.