Страница 7 из 8
Ее вдруг осенило. Конечно, усыпить! Вот только чем? Где бы достать эфир? Она вспомнила, что в пляжной сумке у нее была водка. Пластиковые бутыли не разбились, и у нее имелся литр драгоценного реагента. Если ей удастся раздобыть серную кислоту, то для студентки химического факультета получить эфир – не проблема.
Вита даже знала, где стоит поискать кислоту. В тех домиках, хозяев которых пожрал Флиф, превратил в черные тени, были гаражи. Наверняка там есть кислота в аккумуляторах. Только надо быть осторожней. Аррхх не так глуп, как она раньше думала о змеях. Он не менее умен, чем она сама. И не менее опытен. Ей всего восемнадцать лет, а ему – сто тысяч, по его собственному признанию.
Выход был один, и Вита поежилась, когда поняла, что ей придется совершить. Действовать надо ночью. Ночью, когда все, и даже Аррхх, уверены, что она заперлась в своей комнате, трепеща перед прожорливой Тьмой.
Ей очень не хотелось оказаться беззащитной перед Флифом. Каждый вечер она думала о том, что ей предстоит, и залезала с головой под одеяло, как будто надеясь спастись там от терзающих ее страхов. Но однажды она должна была решиться. И это произошло раньше, чем она сама рассчитывала.
Дождь приостановился на некоторое время, словно объявил антракт. Подышу свежим воздухом, решила Вита и вышла на крыльцо. Тут же рядом оказался Аррхх. Мокрая кожа его поблескивала золотом. Он молча свернулся и затих.
Она вдыхала влажный воздух, как будто хотела надышаться на всю оставшуюся жизнь. Сколько мне еще осталось, с грустью подумала она.
– Аррхх, – сказала Вита, – ты знаешь, когда наступит назначенный день?
Знаю, Вита-Задумчивая, – он никогда не говорил ничего лишнего.
Вита посмотрела на него с вопросом:
– Аррхх?..
Это случится в полнолуние, Вита-Зовущая-Меня-По-Имени.
Вита похолодела. Полнолуние… Это же совсем скоро! Надо бежать… Надо бежать немедленно.
Она чувствовала неловкость перед змеем, которого собралась обмануть, усыпить и оставить объясняться с Фаиратой по поводу пропажи пленницы. Но решение ее было твердо. Как бы искупая свою будущую вину, она разговаривала с ним долго и ласково – в последний раз.
– Аррхх, расскажи, как ты появился на свет.
Как и ты, Вита-Любопытная. Я появился на свет из чрева.
– Разве есть Флифы женского пола? – Вита ужаснулась, представив целое племя кошмарных существ.
Нет. Флиф один.
– Он что же, гермафродит?
Аррхх посмотрел на нее пурпурными зрачками, и она прикусила язык.
Моя мать – золотая змея Соа, что является в мир для добра.
– Для добра? Как же она могла… с Флифом?!
Змей промолчал, отвернув гигантскую голову.
– Прости, Аррхх, – мягко сказала Вита. Он не оборачивался. – И еще… спасибо тебе за то, что прикрыл меня там, на пригорке перед дачами.
Змей молчал. Вита нерешительно потопталась и ушла вовнутрь.
6. Побег
Спустился вечер. За окном была шуршащая дождем темнота. Лишь иногда проскальзывала Луна за бегущими облаками, зловеще-оранжевая, почти полная Луна. И тогда окрестности озарялись ее мертвенным светом.
Виту била нервная дрожь. Она выключила освещение, чтобы глаза привыкли к темноте, и теперь ей чудилось, что в каждом углу таится Тьма. Она разорвала простыню на полосы, связала их дрожащими руками, подергала импровизированную веревку – вроде, достаточно прочная. Затаив дыхание, открыла окно, не зная, чего бояться больше – того, что рама скрипнет, и ее побег заметят, или того, что ждет за окном. Помедлила, наконец решилась: кинула через плечо сумку с двумя бутылками водки, закрепила веревку и полезла вниз, поминутно замирая от страха.
Стена ливня оглушила ее. Струи барабанили по капюшону, заливали лицо, стремились затечь за воротник ветровки. Ветер раскачивал Виту, повисшую на простынях. Она вцепилась в ненадежную опору мертвой хваткой. Когда она была уже внизу, долго не могла разжать руки, сведенные судорогой.
Наконец, ей это удалось, и она метнулась в лес. Только бы не нарваться на Флифа, молила она неизвестно кого, продираясь сквозь кусты. От мысли, что это может случиться, заныли зубы. Как метеор, промчалась она через лес, подгоняемая страхом, боясь оглянуться, и выскочила на пригорок. Вот они, гаражи. Она перевела дыхание, отерла воду с лица и со всех ног кинулась вниз, в лощину.
Домики стояли покинутые. В окно одного из них Вита увидела разбросанные игрушки, детскую кроватку. Все лежало так, словно сейчас хозяева вернутся. Только Вита знала, что они не вернутся никогда. И этот ребенок, чья молочная бутылочка стояла на столе рядом с миской, в которой плавали окаченные кипятком соски – этот младенец стал пищей для мерзкого Флифа. Виту замутило, но она справилась с собой. Уж она-то Флифу не достанется!
Она обшарила все гаражи, в которые ей удалось проникнуть, и посливала серную кислоту из аккумуляторов в кастрюлю из жаропрочного стекла, найденную на кухне одной из дачек. Прихватила заодно и длинную трубу от глушителя, а также банку с вареньем из погреба, на который наткнулась по дороге.
Груженая добычей, Вита ввалилась на кухню ближайшей дачки и – бывает же везение! – чуть не споткнулась о ящик с бутылками. Водка, радостно встрепенулась она. Ну, теперь можно не беспокоиться: эфира хватит, чтобы усыпить двух таких Аррххов. Лишь бы не запороть синтез.
Она бросилась сооружать перегонный аппарат. Скоро установка из чайника и металлической трубы, приспособленной в качестве холодильника, была готова. Вита щедро наполнила чайник водкой, зажгла под ним газ, и через некоторое время в подставленный бидончик закапала азеотропная смесь: девяносто шесть частей спирта на четыре части воды. А на соседней плитке уже кипел, все больше концентрируясь, раствор серной кислоты.
А потом спирт и кислота были слиты воедино в многострадальном чайнике, и спустя некоторое время в сосуд-приемник упали первые капли отогнанного эфира.
Ночной зефир
Струит эфир, –
напевала Вита себе под нос, подчищая коркой зачерствевшего хлеба банку варенья. В эти минуты она была химиком, радующимся успешному синтезу, она даже забыла о Флифе, о вредной Фае, о мерзком Сергее… о том, для чего, собственно, этот синтез затеивался.
Небо на востоке начинало светлеть, когда Вита вышла обратно к замку со своей добычей: в руках она тащила два бидона диэтилового эфира, а за спиной – скрученный и прилаженный ремнями чехол от «Москвича».
Аррхх дремал под навесом с южной стороны замка. С противным ощущением, что она совершает гадость, Вита поставила оба бидона перед его огромными ноздрями и открыла их. Змей шумно вздохнул и пошевелился во сне. Вита развернула чехол и осторожно, боясь кашлянуть, накрыла его голову вместе с бидонами.
Спи спокойно, Аррхх. Надеюсь, это не причинит тебе вреда.
Она залезла по веревке в свою комнату и подождала, пока не появился из-за пелены дождя черный Флиф и не скрылся в Бетреморогской башне. Потом она спустилась в столовую залу. Никого еще не было: даже колдуньям надо спать. Вита быстро перекусила, завернула в пакет десяток бутербродов и, бросив их в сумку вместе с бутылкой минералки, выскользнула из замка Хешшираман.
Дня и ночи ей должно хватить. На шоссе она видела брошенный экскаватор. Даже если бак у него пуст, в дачном поселке можно достать несколько канистр топлива.
Дождь кончился на рассвете, и выглянуло Солнце, чуть прикрытое туманом. От земли, превращенной ливнем в жидкую кашу, шел пар. Виту радовала грязь: ее легче копать, чем твердую высушенную почву. Она пригнала экскаватор к намеченной позиции, съехала с мокрого шоссе в непролазную возюку и начала работу, поминая добрым словом своего отца – экскаваторщика, дававшего ей в детстве «порулить». Увы, в седьмом классе мама решительно положила конец неуместному для девочки баловству, но кое-что осталось в памяти.
Время от времени она выходила из машины и укрепляла стены своего микротоннеля сушняком, большими камнями и железными прутьями из дачных оград. Она ободрала себе руки до мяса, запыхалась, вывозилась в грязи и чуть не надорвалась. Но она знала, что должна выбраться, чего бы ей это ни стоило.