Страница 2 из 17
– Ты не представляешь, чего хочешь от меня… – покачал я головой и схватился за неё, запустив пальцы в волосы.
«Механик» лишал меня возможности любого контакта с моей девочкой, даже одностороннего.
Утро встретил вместе с дождём. Стоял у входа и смотрел в небо, не чувствуя под ногами землю. Между небом и землёй. Между похотью и любовью. Между желанием быть с Несси и уберечь её от своего общества. Эгоизм скулил о праве на пусть недолгую, но счастливую жизнь с любимой девушкой, но я ведь сам поборол минутную слабость.
Она снова оказалась сильнее, смогла прогнать меня и уйти сама.
Мой внутренний голос говорил…
Чёрт. Быстрым шагом вернулся в здание аэропорта и купил сим-карту. Легко запоминавшийся номер – 8 919 *** 0000 – обнулил сомнения.
– Утра, внутренний голос, – хмуро бросил в динамик.
– Четыре ноля? Символично, – ответил Максим.
– В чём смысл? – не понял.
Для меня ноль – это я сейчас. Полное ничто и никто. Пустая оболочка с фаршем незримых и невесомых, но уничтожающих меня проблем. Человек без друзей, дома и понимания, что делать дальше, как жить, и – главное и самое важное – как не отпустить агонию.
– У индейцев майя ноль – символ пустоты, наполненной до краёв… – Я скривился – и тут майя. Просто рок какой-то. – У меня пара ответов завалялись. Вопросы к ним подобрать не могу… – подтолкнул к конструктиву собеседник.
– Как пустота может быть наполнена? – хотелось разобраться в себе, и кого как не свой внутренний голос об этом спрашивать?
– Кувшин лепят из глины, но используют его пустоту; пробивают двери и окна, и только их пустота даёт свет и выход. – Манускрипты майя я бы расшифровал быстрее. – Ты изучаешь мозг, но продолжаешь сомневаться в тонких материях. В этом твой диссонанс, – добавил собеседник.
Дверь в пустоту надо было прорубать, а я бился о стены снаружи, но чтобы найти мою Несси, нужно оказаться внутри. Русский друг Джейка даже не представлял, как он прав.
Я просто нажал иконку отбоя вызова и кивнул первому попавшемуся таксисту.
***
Через час уже смотрел апартаменты в Башне «Око» Московского делового центра. Двухуровневая квартира, отделанная в индустриальном стиле металлом, стеклом и натуральным камнем тёмных сортов меня более чем удовлетворяла: не надо заморачиваться дизайном и покупкой мебели, а «Мерседес», место на парковке, клининг и карта доступа в спортивные залы и спа-салоны исключали даже мелкие неудобства. Вполне мужской характер интерьера и совершенное – разумеется, не такое, как эксклюзивная «Аня» – интеллектуальное наполнение меня устроили, а вид из окна с семьдесят девятого этажа заставил почувствовать себя Кинг Конгом на вершине башни Всемирного Торгового Центра. Странно, но в своём пентхаусе я себя гигантским чудищем, покорённым нежной красавицей, не ощущал. А здесь я чужак, и потому искал прибежища в привычных каменных джунглях – в русской пародии на Манхеттен.
Выставив коменданта башни с подписанным договором аренды, прошёл в ванную и увидел презентованный кондоминиумом серый банный халат и набор полотенец. Аккуратно выставил на полку перед зеркалом подарок Несси – большую стеклянную бутылку с жемчужно-серым содержимым – концентрированным шампунем.
Гель для душа, крем после бритья, ароматизатор для волос и тела, жидкое и простое мыло и туалетная вода – грифельно-серые флаконы – поставил рядом. Задумчиво разглядывая сделанные Несси подписи, трогал пальцем неровные выпуклые буквы не дыша – ком закрыл горло плотным клапаном. Моя девочка, будущая королева парф-индустрии, сделала для меня то, на что искреннее возлагала куда большие надежды, чем оно могло осуществить. Я прекрасно знал состав каждого средства, знал, как оно должно работать, но чтобы контролировать похоть, одних ароматов мало.
Мозг нельзя обмануть, он – венец человеческой эволюции, с ним нельзя договориться.
Скинул с себя одежду прямо на пол, встал в душевую кабину и включил воду, ничуть не заботясь о её температуре: горячая не сделала бы хуже, а холодная всё равно бы вскипела на распалённом внутренней агонией теле.
Ударил по дозатору, и он, выпустив воздух со всхлипами, похожими на рваные вздохи Несси в оргазме, выдал цинково-перламутровую кляксу шампуня.
Когда просил домоправителя показать «что-нибудь серое», выбирал квартиру под цвет шампуня от похоти, как какая-нибудь гламурная дура выбирает авто под цвет сумочки или помады.
Поставил ладонь боком, бездумно глядя, как стекает к запястью и дальше по руке к локтю густая капля… совсем как по бедру моей девочки стекала моя сперма. Член дёрнулся, болезненно быстро налившись похотью. Я зашипел от досады:
– Что ж ты, тварь безмозглая, встаёшь всё время, а?! Когда ты уже сдохнешь, сука-а-а?!
Рёв вырвался из горла неожиданно, будто прорубил глотку, сдерживавшую до сих пор вопль отчаяния. Я сполз по мокрой стеклянной стене и задохнулся в рыданиях и крике. Орал, как сумасшедший, лупил мраморную стену костяшками в кровь и не мог остановиться. Бился в пустоту к Несси, метался в безумной лихорадке в кабине, как зверь в клетке, выл в припадках бессилия. Я ненавидел себя за «я не люблю тебя, Несси», за «я привёз тебя трахать», ненавидел за слёзы и отчаяние в её глазах, за страх и встречу с Сэмом, ненавидел за «побежишь на аборт как миленькая», за унижение нелепым договором… За то, что она видела бесславный конец «Голубя» и считала меня мёртвым.
Я сам всё это сделал с нами.
Вода смывала тёкшую из ран кровь, смотрел на неё в тупом онемении и мечтал вот так слиться в канализацию, где внутреннее состояние уравновесилось бы с внешним наполнением окружающего мира. Я вывалился из кабины на пол ванной, едва волоча себя к штанам, достал телефон и включил видео, снятое в Майами. Лёг, положив голову на холодный окровавленный мрамор, нажал кнопку повтора, смотрел на мою красивую девочку в синем платье, мою королеву, и тихо обливался слезами, не обращая внимания на нараставшую в голове боль.
– Несси… моя Несси… прости… люблю тебя, моя девочка… прости… Несси…
Шептал и слушал любимый голос, пока горячая вспышка, как удар иглой в мозг, не выбила телефон из пальцев.
***
– Ник, ты куда меня привёл? – шёпотом спросила Несси, крепко держась за мою руку.
– Космический центр NASA имени Джона Кеннеди, – широко улыбнулся, отвечая на вопрос, не требовавший ответа. – Здесь проводят уникальные эксперименты и тренируют космонавтов.
Мы вошли через служебный вход, начальник охраны лично встретил нас и проводил туда, где никогда не бывать ни одному туристу – в подземную лабораторию, в которой совместно с моим исследовательским институтом проводится изучение воздействия на мозг абсолютной тишины и темноты. Это один из важных научных экспериментов, которые стали возможны благодаря конгрессмену Герману Соломату. Он вообще никогда не отказывал в помощи, если она касалась моих исследований мозга, а сотрудничество с NASA – часть моего масштабного проекта.
– Это я поняла, – снова шёпотом ответила моя девочка, – но сейчас мы куда спускаемся?
– На минус третий этаж. Тебе понравится, – я притянул её к себе за плечи и потёрся носом о запашистые волосы.
– Здесь всё так… обычно, – немного разочаровано протянула она, когда мы из лифта шли по коридору с встроенными светильниками.
– А ты как себе представляла?
– Что-то вроде ангара, площадки над большим просторным помещением с летающей тарелкой… – прыснула смехом и зажала ладошкой рот.
– Это в кино. А тут всё просто вот так.
– Фи, – дёрнула показушно плечиком, посмотрела на меня искоса и засмеялась.
Я улыбнулся и чмокнул свою Неську в висок. Моя девочка такая трогательная и так похожа на пытливого ребёнка.
Нас привели в единственный в своём роде сурдобокс: акустическая установка полностью гасит вибрацию и звуки до стопроцентной тишины – можно сколько угодно орать, но изо рта не вылетит ни звука, не колыхнёт пространство. И всё это дополнено такой же стопроцентной темнотой.