Страница 11 из 17
«…Ник по-прежнему не хочет разговаривать, ничем не интересуется и повторяет одно и то же:
Там хорошо.
Там ничего не болит.
Там ничего не хочется…»
– Зачем? – спросила вошедшего в бокс Рассела. – Раннее утро после бессонной ночи не радовало, я не понимала: – Что мне делать теперь? – спросила шёпотом.
– А что собиралась? – спросил врач, понимая, что я не об этой минуте.
– Теперь уже неважно…
…всё то, что я собиралась делать. Что я собиралась ждать Никиту, жить в квартале Гринвич-Виллидж в доме, который он мне подарил, чтобы меня легко было найти…
Теперь всё это стало неважно. Потому что ничего этого не будет. И не нужно было принимать в дар этот дом и Центурион с привязанным счётом, пополненным на немыслимую сумму – пять миллионов!
Прав был Сэм: я – глупая курица. Вообразила, что смогу этим всем спокойно воспользоваться, что заслужила тем, что понимала Никиту…
Я ничего не понимала. И его не понимала. Почему я решила, что любовь к Никите оправдывает мою меркантильность, что всё это – дом и деньги – мелочи, которые лишь облегчают жизнь, позволяют исполнить мечту?
– А что изменилось, Несси? – помолчав, спросил Рассел.
– Всё изменилось… – ответила. – Разве не для того ты положил меня в его бокс, дал свой дневник? Не просто же так?
Врач кивнул чуть заметно и быстро погасил мелькнувшее в его взгляде непонятное мне удовлетворение:
– Не просто. Ты должна понимать Ника, чтобы вырастить его ребёнка достойным приемником его бизнес-империи. Нельзя, чтобы дело всей жизни Ника закатилось, его проекты нужны людям… – Мужчина осёкся, встретив мой гневный взгляд.
– Я что, инкубатор, что ли? – прошипела, ошарашенная откровениями друга Никиты. – Пусть сдаст сперму, и сотня женщин родит ему сотню приемников!
– Охотницы за капиталом? – хмыкнул Рассел. Сегодня он меня удивлял. Это словно был совсем другой человек, настолько циничный, что его холодными рассуждениями обморозило до корки на душе. – Только любящая мужчину женщина способна воспитать своего ребенка достойным продолжить дело жизни его отца!
– Расс! Ты себя слышишь?! – вскочила я с постели, уронив с колен дневник и запустив пальцы в волосы. У меня просто в голове не укладывалось, мозг вскипел от возмущения! – Это же… это не этично!
– Разве? – на губах мужчины мелькнула насмешливая улыбка. – Я сделал всё, чтобы ты смогла забеременеть. Ты сама этого хотела – ребёнка от Никиты. Это правильно и понятно – желать родить от того, кого любишь. А в твоём случае это такое же чудо, как если бы по небу плавали киты. Что же неэтичного в том, что я выполнил то, ради чего давал клятву Гиппократа?
– Потому что цели твои…
– Мои?! – повысив голос, перебил Рассел, с усмешкой вздёрнув бровь.
Я замерла… А когда ступор от вперившихся в меня глаз мужчины отпустил, ошеломлённо переспросила:
– Ты считаешь… я хотела ребёнка от Никиты ради… чтобы…
У меня не было слов. Я бы испепелила этого нахального друга любимого мужчины, если бы прямо сейчас мозг не жгла мысль, что так это и выглядело. И что Никита не просто так запрещал себе иметь наследников – я ведь уже и сама это поняла. Но вот так просто брошенная в лицо правда выглядела настолько неприглядной и такой же циничной, что я сама осела на постель серым пеплом.
– И я дал тебе то, что ты хотела. Ты хотела, Несси! Потому что любишь его, он любит тебя. И сколько бы он от себя ни бегал – не убежит. Да, я, возможно, «превысил полномочия», – выделил он фразу голосом, – но не сделал ничего, что разрушило бы жизнь твою, твоего ребёнка и моего друга! Но решать тебе. И если ты намерена сохранить беременность… – он отступил от двери в сторону и широким жестом пригласил на выход: – …будь добра сдать анализы и пройти все назначенные тебе процедуры.
Решать, конечно же, было мне. Но разве я могла убить ребёнка от любимого мужчины? Разве я могла рисковать, возможно, единственным шансом иметь детей? Я просто загнала себя в угол. Рассел лишь делал свою работу, был, как всегда, предан дружбе. Но почему-то не оставляло ощущение, что использовал, сделал меня своей сообщницей, пошёл против друга… наверняка впервые.
Зачем? Почему?
Я не знала ответов. И в эту минуту решилась бы на аборт. Но принимать такие решения на горячую голову?.. Я и так наделала ошибок. У меня еще было время остыть и подумать. Может быть, пройти обследование в другой клинике. Без заинтересованных лиц.
Я встала и ошпарила врача взглядом. Проходя мимо него, остановилась и, ткнув пальцем в его грудь, прямо посмотрела в глаза:
– Он тебе этого не простит… – отчеканила. И подумала: «И мне тоже». – А я припомню, – добавила. – И я улетаю домой, в Теннесси, – и пошла дальше.
И показалось, что вместе с шорохом закрывшейся за спиной дверью услышала глубокий вздох облегчения.
– Я напишу тебе направление в нашу клинику в Вудлейке…
Глава 5
Когда знаешь изнанку фокуса, в чудо уже не веришь.
Морось не спасла город от грозы. Тучи исчерпали запас выносливости и обрушились на землю мгновенно и мощно – тонкие злые молнии шипели, выжигая лужи, башни МДЦ накрылись иссиня-цинковой насквозь пропитанной водой ватой облаков. Я вымок до нитки за считанные секунды, пока добежал до парковки в своей башне. Поднялся на лифте, не прерывая разговор с отцом. Наверное, впервые за последние десять лет мы говорили так долго, легко меняя темы, и я не испытывал к нему негативных эмоций. Видимо, нужно оторваться от родителя, лишиться друзей, работы, любимой, привычной жизни, чтобы увидеть в отце того, с кем можно поговорить о чём угодно.
– …система безопасности не впустит меня на сетевой диск, да и входить со своим паролем нежелательно, – прервал я из-за бегства от стихии возникшую в разговоре паузу.
– Скопировать файлы тоже, – подтвердил отец. – С моим паролем не пройдешь по IP-адресу…
– Тот самый момент, когда такая мощная защита только мешает, – усмехнулся я. – Нужно организовать утечку, мне нужен доступ к моей папке и финансовым документам.
– Аня? – предложил Герман.
И я хлопнул себя по лбу – ну конечно! Аня – вот кто даст мне полный доступ! Отец просто включит мой новый лептоп в домашнюю сеть через VPN-туннель!
Я уже поднялся в квартиру, наследил мокрыми носками до ванной, и от нее голыми ошкуренными пятками до спальни – хотелось быстрее сдернуть с себя всё и до приезда Макса принять горячий душ.
– Так и сделаем. До связи, пап.
– Жду сеанса, сын.
Я разделся догола, прихватил чистое и сухое и успел принять душ аккурат до стука психолога в дверь.
Он вручил мне пакет с продуктами:
– Картошку чистить умеешь?
– Справлюсь, – кивнул.
И мы сразу же принялись за дело.
– Ты на днях упомянул мнемошлем. Я весь следующий день штудировал новости и наткнулся на твою статью. Ты пишешь, что можно считать практически решённой проблему болезни Альцгеймера и уже принялся за Паркинсона, но о результатах упомянул вскользь… – предложил он тему разговора, пока шинковал лук для зажарки.
– Тогда ещё рано было говорить о результатах, была только одна игровая программа для паркинсонов, – кивнул я.
– Статья датировалась позапрошлым годом… – подталкивал к диалогу Макс.
– Да, сейчас уже есть результаты. Я в последней поездке как раз начал набрасывать проект пансионатов для практики осознанной ходьбы.
– Как это происходит?
– Мы одеваем паркинсонов в специальные костюмы и ставим на беговые платформы. Для них разработаны очки дополненной реальности. Программы многоуровневые, самая простая – пройти по тропе, наступая на плитки определённого цвета. Костюм регистрирует малейшие реакции тела, приложение тут же реагирует – заставляет осознать движение в игре, как пример, раскачивая плитку. Постепенно мозг автоматизирует правильные движения здорового человека. Когда это срабатывает, мозг получает стимулирующую награду. Он не сделает ничего, пока не оценит, что хорошего ему за это будет. Иногда достаточно дать эту мотивацию, чтобы пациент начинал двигаться нормально.