Страница 5 из 5
Комиссия разработала четыре проекта организации контрразведывательных органов. Дискуссии в основном шли о том, в состав какого ведомства – МВД или Военного министерства – включать создаваемые специальные подразделения по борьбе со шпионажем, а также по вопросу о комплектовании их кадрами.
В конечном итоге комиссия пришла к выводу, что шпионаж направлен преимущественно против вооруженных сил, а Департамент полиции МВД не обладает специальными знаниями об организации русской и иностранных армий. Следовательно, необходимо создать контрразведывательные отделения именно в рамках Военного министерства. При этом предусматривалось, что Департамент полиции будет оказывать всяческое содействие контрразведке, а руководить контрразведывательными органами будут прикомандированные из Отдельного корпуса жандармов опытные офицеры-розыскники.
8 июня 1911 г. военным министром В. А. Сухомлиновым были утверждены «Положение о контрразведывательных отделениях» и «Инструкция начальникам контрразведывательных отделений».
В соответствии с вышеуказанными правовыми актами к концу 1911 г. были созданы и функционировали контрразведывательные отделения (КРО) в Варшавском, Виленском, Иркутском, Кавказском, Киевском, Московском, Одесском, Петербургском, Приамурском и Туркестанском военных округах. При этом КРО штаба Московского военного округа обслуживало в оперативном плане дополнительно территорию Казанского военного округа, а КРО штаба Иркутского военного округа – соответственно Омский военный округ.
Помимо десяти КРО штабов военных округов было образовано Петербургское городское контрразведывательное отделение, ставшее преемником Разведочного отделения Генерального штаба. Вместе с тем, следует подчеркнуть, что единой системы органов военной контрразведки создано не было. Все КРО действовали без единого плана и подчинялись штабам округов. Отсутствовал высший центральный орган для всех контрразведывательных отделений, который бы определял и направлял оперативную деятельность в области борьбы со шпионажем.
Лишь общее руководство работой контрразведывательных отделений военный министр возложил на Особое делопроизводство при отделе генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба (ГУГШ), созданное еще в 1910 г. и отвечавшее ранее только за организацию военной разведки При Особом делопроизводстве было образовано «Регистрационное отделение» (РООД ГУГШ), задачей которого стал учет иностранных шпионов и подозреваемых в шпионаже лиц, рассылка соответствующих ориентировок, а также ведение другой рабочей переписки с местными контрразведывательными органами. Только накануне войны – в апреле 1914 г., РООД объединили с Санкт-Петербургским городским КРО и на их основе создали контрразведывательное отделение ГУГШ.
Согласно «Инструкции начальникам контрразведывательных отделений» перед органами контрразведки ставилась главная цель – борьба с иностранным военным шпионажем. Контрразведывательные отделения должны были бороться также с подрывной деятельностью иностранных спецслужб, направленной на подготовку в России вооруженных восстаний, забастовок и стачек на оборонных заводах, на создание незаконных военных формирований из приграничного «инородческого» населения, на выведение из строя искусственных сооружений и сбор среди неблагонадежного населения империи денежных средств на военные надобности иностранных государств.
Однако, если проблема выработки рациональной структуры контрразведки и постановки стоящих перед ней задач в целом была решена удовлетворительно, то в вопросе о наделении новых органов полномочиями были допущены серьезные просчеты. Одним из главных пороков контрразведки того времени был и оставался их сугубо конспиративный статус. О существовании КРО не было известно не только общественности, но даже и офицерскому составу российских вооруженных сил.
Сотрудники и даже начальники КРО не имели права самостоятельно вести дознание и следствие. Выявив подозрительных лиц, контрразведчики должны были обращаться в местные охранные отделения или губернские жандармские управления МВД с просьбой провести соответствующие следственные действия (обыски, выемки, аресты и т. п.).
Положение отчасти изменилось в годы Первой мировой войны, когда контрразведчики на театре военных действий могли использовать в своих целях достаточно широкие полномочия военного командования вплоть до высылки подозреваемых лиц из прифронтовой полосы в административном порядке.
Не способствовало успешной борьбе с иностранным шпионажем и действовавшее в России в начале XX в. уголовное законодательство: оно опиралось на устаревшие представления о шпионаже, не учитывало все разнообразие форм и методов сбора агентами противника разведывательной информации. В 1910 г. в Главное управление Генерального штаба был представлен проект об изменении действующих законов о шпионаже. Проект подготовил известный военный юрист полковник А. С. Резанов. Но лишь через два года – 5 июля 1912 г. – новый закон был принят Сенатом. Этот нормативный акт в целом отвечал новым реалиям и предусматривал более суровые наказания за данное преступление. Согласно этому закону министр внутренних дел имел также право запрещать публикацию в печати сведений, касавшихся внешней безопасности России и ее вооруженных сил.
Свои размышления по дальнейшему усилению борьбы с иностранными разведками А. С. Резанов изложил в книге «Немецкое шпионство», которая увидела свет в 1915 г. За один год книга выдержала три издания, что свидетельствовало о значительном интересе со стороны русской общественности к поставленным полковником вопросам. Он описал задачи, методы и способы работы немецких агентов внутри России, систему вербовки агентов, пути проникновения сети информаторов и агентов влияния в различные сферы общественной жизни и политики. Книга А. С. Резанова была основана на более чем ста расследованиях по делам о германском шпионаже.
К началу войны оба противоборствующих блока создали мощные армии и достаточно производительную военную промышленность. Вместе с тем, недооценивая экономические возможности противника, военно-политическое руководство как стран Антанты, так и Тройственного союза готовились к возможно быстрому разгрому врага, а конкретно не более чем за шесть-восемь месяцев. Однако уже в первой половине 1915 г. воюющим сторонам стало ясно, что, значительно ослабив друг друга, они не сумели достичь коренного перелома и война приобретает затяжной позиционный характер со всеми вытекающими из этого негативными последствиями. В этих условиях требовалось обеспечить долговременное единство фронта и тыла, в частности единство действий высшего военного командования и государственных органов России. Ведь согласно утвержденного за месяц до начала войны «Положения о полевом управлении войск в военное время» была проведена идея о фактическом расчленении России на две части (фронт и тыл), что усугубляло традиционную обособленность военного управления от общеимперского, создавало серьезные трудности в функционировании государственного аппарата в условиях войны. Возникло два независимых друг от друга военных центра: на театре военных действий (Верховный главнокомандующий и его штаб), а в тыловых районах – Военное министерство с входящим в его состав Главным управлением Генерального штаба (ГУ ГШ). До августа 1915 г. действующую армию возглавлял великий князь Николай Николаевич, не имевший реальных рычагов воздействия на Военное министерство, а тем более на Совет министров в целом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.