Страница 8 из 9
Здесь же следует напомнить совместное постановление СНК и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года «Об аресте, прокурорском надзоре и ведении следствия», в котором резкой критике подверглись методы работы правоохранительных органов по разоблачению врагов народа[47], а также ведомственный приказ НКВД № 00762 от 26 ноября 1938 года о реализации основных положений данного Постановления[48].
Считаем своим долгом отметить, что наши выводы об особенностях источниковедческого анализа Г. Ферра и И. В. Пыхалова сталинской телеграммы от 10 января 1939 года не могут служить основанием для окончательного вывода о подлинности или подложности анализируемого документа.
Кроме того, необходимо подчеркнуть, что некоторые неточности источниковедческого анализа Г. Ферра и И. В. Пыхалова сталинской телеграммы от 10 января 1939 года вовсе не означают, что мы ставим под сомнение профессиональные навыки наших коллег и их научную репутацию. Все дело в том, что эти исследователи, в силу ряда объективных причин, как уже отмечалось, не имели возможности ознакомиться с подлинником анализируемого нами документа и, вероятно, поэтому позволили себе сделать некоторые преждевременные выводы.
Перейдем теперь к собственному источниковедческому анализу сталинской телеграммы и ряда других источников, имеющих к ней прямое или косвенное отношение.
Обратим внимание на особенности делопроизводственных помет, имеющихся в телеграмме. Во-первых, вызывает недоумение помета машинистки «2 мн», которая практически не встречается в других аналогичных документах, так как уже упоминавшаяся инструкция то 5 мая 1927 года предусматривала изготовление секретных телеграмм в единственном экземпляре. Мы просмотрели в РГАСПИ несколько сотен подобных документов и выяснили, что лишь в исключительных случаях машинистки делали отдельные пометы, указывающие на изготовление копий секретных телеграмм, но и в таком случае эти пометы носили совершенно иной характер: машинистка, например, указывала: «второй экземпляр – Молотову…».
Далее: после машинописной вставки «2 мн» имеется рукописная вставка «+6 экз. + 1 экз. + 1 экз.»[49], которая означает, что указанная телеграмма печаталась в 10 экземплярах. Зачем допущено столь явное нарушение секретного партийного делопроизводства?
Проводя внутреннюю критику сталинской телеграммы, мы обратили внимание на некоторые ее особенности: например, в начале телеграммы используется обычная аббревиатура «ЦК ВКП(б)», которая совершенно неожиданно в этом же документе соседствует с другим сокращенным названием партии – «ЦК ВКП» (причем, пять раз, в буквальном смысле слова, – без «б»). При этом необходимо помнить о бережном отношении всех тогдашних партийных функционеров к своему большевистскому происхождению. Почему такая небрежность? Или это – досадная случайность? Или чья-то непродуманная оплошность? Пока воздержимся от ответа и на этот вопрос.
Продолжим наш источниковедческий анализ рассмотрением адресатов рассылки и попытаемся понять: каким образом, с какой целью в рассылку оказался включен В. С. Абакумов, да еще с датой рассылки в его адрес – 12 августа 1947 года?
Может ли быть, что и вся рассылка готовилась в 1947 году? Весьма сомнительное предположение. Но вместе с тем не могли же авторы рассылки, направляя сталинскую телеграмму в 1939 году, предусмотреть должность Абакумова, которую тот будет занимать в 1947 году. Следовательно, мы вправе предположить, что фамилия Абакумова не могла появиться в рассылке ранее 1947 года. То есть совершенно очевидно, что его фамилия была вписана в рассылку именно для того, чтобы оправдать появление докладной записки Абакумова Сталину от 17 августа 1947 года?[50] (Выдержки из этой записки приводятся чуть ниже. – А. Д.)
И. В. Пыхалов, очевидно, в силу своей научной добросовестности, доверяя документу, уже введенному в научный оборот[51], но который противоречит его же собственным утверждениям о фальшивом характере сталинской телеграммы от 10 января 1939 года, упоминает докладную записку Абакумова Сталину о практике ведения следствия в органах МГБ, называя этот архивный документ в качестве доказательства подлинности сталинской телеграммы[52]:
Тов. Сталину И. В.
17 июля 1947 г.
Докладываю о сложившейся в органах МГБ практике ведения следствия по делам о шпионах, диверсантах, террористах и участниках антисоветского подполья: […]
[…]7. В отношении арестованных, которые упорно сопротивляются требованиям следствия, ведут себя провокационно и всякими способами стараются затянуть следствие, либо сбить его с правильного пути, применяются строгие меры режима содержания под стражей…[53]
8. […] в соответствии с указанием ЦК ВКП(б) от 10 января 1939 года (выделено мной. – А. Д.) органы МГБ применяют меры физического воздействия.
В центре – с санкции руководства МГБ.
На местах – с санкции министров государственной безопасности республик и начальников краевых и областных Управлений МГБ[54].
Познакомим Читателя с нашим источниковедческим анализом цитируемого И. В. Пыхаловым документа, который хранится в РГАНИ[55] и с археографической точки зрения является незаверенной машинописной копией оригинала.
Доклад Абакумова Сталину от 17 июля 1947 года выполнен с помощью печатной машинки на обычных листах бумаги формата А4. В этом документе имеется ссылка на анализируемую телеграмму ЦК ВКП(б) от 10 января 1939 года, разрешающую применение мер физического воздействия «в отношении изобличенных следствием шпионов, диверсантов, террористов и других активных врагов советского народа…»
На документе отсутствуют какие-либо печати, заверяющие элементы, подтверждающие наличие подписи автора на подлиннике, в нем нет обычных делопроизводственных помет того времени: исходящего номера, количества отпечатанных экземпляров, инициалов машинистки-исполнителя, рассылки адресатам и других делопроизводственных элементов. Дата исполнения документа поставлена на последней странице, слева от фамилии адресанта, что противоречит правилам тогдашнего делопроизводства. На оборотных страницах документа также не обнаружено никаких делопроизводственных помет.
Все перечисленные выше «особенности» заставили поставить под сомнение подлинность доклада Абакумова Сталину от 17 июля 1947 года.
Для сравнительного анализа в качестве образца использовалась докладная записка Абакумова Сталину от 7 января 1947 года, посвященная суду над врагами советского народа – Шкуро, Красновым и др.[56] Документ является машинописной копией подлинника, выполненного на бланке МГБ. На копии имеются обычные делопроизводственные пометы: дата документа – на первой странице как элемент углового штампа, исходящий номер, инициалы машинистки-исполнителя, количество отпечатанных экземпляров, а также различимая подпись Абакумова на подлиннике докладной записки. То есть, по нашему мнению, достоверность этого документа, в отличие от докладной записки Абакумова от 17 июля 1947 года, не вызывает сомнений.
Кроме того, хотелось бы обратить внимание на необычно большой по объему (10 печатных страниц) и абсолютно неконкретный по содержанию характер документа, который направлялся Абакумовым Сталину 17 июля 1947 года. Вспомним, например, о широко известном письме Берии в Политбюро о судьбе польских офицеров в Катыни, которое, даже если согласиться с его подлинностью, занимает всего чуть более трех страниц[57]. А о чем же пишет министр госбезопасности Абакумов Сталину на 10 страницах? Если дать краткую аннотацию содержательной части этого письма, можно сказать, что Абакумов рассказывает Сталину о методике оперативно-розыскных и следственных мероприятий, проводимых его ведомством. И никакой конкретики, никакой статистики, никаких просьб и предложений, отсутствуют даже намеки на выполнение каких-либо персональных поручений вождя. В целом документ напоминает конспект обзорной лекции по оперативно-розыскной деятельности для слушателей специальных учебных заведений МГБ СССР.
47
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 6. Л. 85–87; опубл.: Исторический архив, 1992, № 1. С. 125–129, а также: Лубянка, Сталин и ГУГБ НКВД. М., МФД. М., 2004. С. 607–611.
48
Там же. С. 612–617.
49
Там же. Л. 146.
50
РГАНИ, Ф. 89, Оп. 18, Д. 12, лл. 1-10.
51
Лубянка. Органы ВЧК – ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ. 1917–1991. Справочник / сост. А. Кокурин, Н. Петров. М., 2003. С. 643–647.
52
Пыхалов И. В. Указ. соч., с. 413.
53
РГАНИ, Ф. 89, Оп. 18, Д. 12. Л. 6.
54
Там же. Л. 1–10; опубл.: Лубянка. Органы ВЧК – ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ. 1917–1991. Справочник / сост. А. Кокурин, Н. Петров. М., 2003. С. 643–647; опубл.: Пыхалов И. В. Указ. соч. С. 413.
55
Там же.
56
РГАНИ. Ф. 89. Оп. 18. Д. 10. Л. 1, 2.
57
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 621. Л. 130–133.