Командировка в ад

— Да не может быть, чтобы во всей вашей сраной Гегемонии не нужен был обычный солдат? — выпалил я, борясь с желанием врезать этому офисному планктону промеж глаз. — Сколько у вас этих линкоров? Не хочу я никем командовать и не гожусь для этого! Не умею!

И то правда, мне под начало никого давать нельзя — мигом теряюсь.

Дядечка развел руками, и на мгновение замер, точно вовсе перестал дышать, мне даже показалось, что по нему пробежала волна помехи, как по телевизионному изображению. Когда он снова заговорил, то голос его изменился, стал ниже, в нем появились вкрадчивые нотки:

— Егор Игоревич, вы же не знаете, что это такое — быть десятником? Новые навыки. Память, хитрость, ориентация, лидерство и знание стратегии.

Я хмыкнул — обычной пятерки мне вполне хватало.

— И опыт, опыт теперь можно обретать за счет тех, кто у вас есть в подчинении, — улыбался он точно коммивояжер, впаривающий олуху самый лучший во вселенной перочинный нож. — Не только своими деяниями, но и деяниями разумных под вашим командованием вы будете его накапливать. Новые уровни будете получать намного быстрее.

— И что?

— Это же хорошо! Новые уровни! Гражданство Гегемонии.

— В жопу гражданство, — отрезал я. — Я не собираюсь покидать родную планету. Солдаты вам нужны или нет?

— Только десятники. Или через месяц-два…

Вот твою же мать, и что делать? Неужели брать на себя командирскую обузу? Утирать сопли новобранцам, получать люлей за неисполнение приказов, озвученных вышестоящими идиотами или психами?

Не хочу я бытьдесятником, не хочу никем командовать! Но что делать? Придется!

— Ладно, — проворчал я. — Только не на «Гнев Гегемонии», а на другой линкор!

— Отчего же так? — дядечка выпучил глаза так, что они едва не вывалились на клавиатуру — два шарика для настольного тенниса, на которых нарисована радужка, зрачок. — Это есть один из наилучших кораблей Гегемонии, и там служат ваши товарищи, с кем вы уже воевали нога об ногу!

Товарищи служат, но помимо них там еще и всякой твари по паре, начиная с Равуды, отмороженного ублюдка, что ненавидит меня до глубины души — за то, что он некогда не смог спасти больную дочь, она умерла, а у меня дочь и шансы спасти ее остались. Еще там есть Лиргана, уже не центурион, а трибун, бывшая женщина с пониженной социальной ответственностью, люто ненавидящая мужиков, которые ей нравятся, ну а мне «повезло» угодить в эту категорию. Замыкает перечень «друзей» местный контрразведчик, Геррат — он уверен, что я предатель, чей-то засланец, непонятно на кого работающий, но опасный.

Настоящая банка с пауками, куда я не желаю попасть ни в коем случае.

— Такая ботва, что я не хочу туда, — отрезал я.

— Но Егор Игоревич, вы же информированы, что между линкорами есть злое соперничество? Вы попадете на другой корабль, и там вас будут презирать, третировать. Относиться как к существу второго сорта. Поставлять препятствия и формировать трудности.

— Плевать. Куда угодно, только не на «Гнев Гегемонии».

С презрением я как-нибудь управлюсь, главное, чтобы мне не стреляли в спину и не таскали на допросы.

— Кроме того, вы были на одном из лучших линкоров Гегемонии, а можете попасть на тот, что в плохом техническом и социальном состоянии, с неустойчивыми линиями поставок. Плохая еда, некомфортная температура, а? Некомпетентные командиры и все такое.

Я посмотрел на собеседника с подозрением — чего он так обо мне заботится? Интересно, может его кто-то попросил загнать меня на «Гнев Гегемонии», то же «дядюшка Иван», например?

Эх, доберусь я еще до его жилистой шеи!

— Плевать, — повторил я. — Чтоб я сдох, но не хочу оказаться там!

Дядечка вздохнул и развел руками:

— Ну если таково ваше хотение, то не могу препятствовать. Смотрите договор.

Загудел принтер, с шуршанием поползли из него листы бумаги, и в ответ на эти звуки тихо хрюкнул Котик в рюкзаке. Я с опаской покосился на него — не хватало еще, чтобы зверь выдал себя, живая контрабанда между мирами наверняка запрещена, в эту-то сторону я провез мохнатого гада только потому, что он тайком забрался ко мне в багаж.

Но лысоватый дядечка ничего не заметил.

— Все устраивает? — спросил он, когда я просмотрел договор.

Я пожал плечами — условия по выплатам и срокам такие же, а остальное неважно.

— Тогда фиксируйте вашу подпись. Сейчас проверим ваш переводчик…

Речь зашла о вживленном в голову приборе, благодаря которому я могу общаться с разумными всех рас, населяющих Гегемонию — понимать, что они говорят. Я отрубил его, вернувшись домой, очень надеялся тогда, что никогда больше не включу эту штуку, и почти забыл про нее.

И вот придется вспомнить… а ведь этот переводчик едва не свел меня с ума.

Сунув указательный палец за ухо, я нащупал под кожей крохотное утолщение и сдвинул вперед.

— Понимаете меня? — спросил дядечка, и я понял его, хотя услышал вовсе не русские слова, а нечто скрежещуще-свистящее: непонятно, как такие звуки может породить человек. — Кивните… Отлично… Теперь проследуем к порталу.

В этот момент меня накрыло будоражащее волнение, почти детское ожидание чуда. Интересно, куда я на этот раз попаду, может быть мне повезет, и я окажусь на линкоре, где все спокойно, где за пять месяцев никто не обратит на меня внимания, и мы проведем это время где-нибудь в тылу, в резерве.

— Поехали, — прошептал я Котику, подхватив рюкзак с пола.