Страница 104 из 109
На столике прямо передо мной стоял металлический «еж» вроде того, с помощью которого Геррат допрашивал меня в карцере. Металлические иглы уже обнимали мою голову, прижимались к вискам и затылку, и техник возился с настройками, закреплял последний контакт.
Откровенно говоря, меня просто трясло от страха — неужели меня опять бросят в пламя мучительного сексуального экстаза, чтобы узнать все, что нужно? Голова ныла — предвестие той «радости», которая меня ждет, если я не выключу проклятый прибор в башке.
Но без него пока никак, слишком многое на кону и любое непонимание обойдется непомерно дорого.
Побаливал нос, не заживший до конца, несмотря на медицинские чудеса в лазарете.
— Итак, ты, десятник Егорандреев, заявляешь, что невиновен в измене, и обращаешься к судовому трибуналу? — Надвиз, по обыкновению, не говорил, а рычал, и буравил взглядом так, словно хотел проделать во мне дырку. — Согласно уставу, ты имеешь на это право.
— Ткточно, — отозвался я.
— И поскольку у трибунала нет время на расследование, ты готов пройти через допрос с помощью мыслещупа?
Ага, вот как называется этот «ежик».
Я снова такточнул, на что легат-наварх удовлетворенно засопел, а Геррат нервно погладил усики и даже открыл рот. Но командир «Гнева Гегемонии» посмотрел на контрразведчика так, что тот предпочел смолчать и сделал вид, что проветривает челюсти.
— Давай, — приказал Надвиз технику.
На этот раз все было совсем не так, как в карцере.
Я ощутил боль, да, но после того, через что я прошел в борьбе с переводчиком, она показалась совсем слабой. Вновь ударил фонтан воспоминаний — вот я вхожу в этот самый кабинет, вот иду по коридору под конвоем вооруженных до зубов Макса и Дю-Жхе, практически почетный караул, вот я в казарме, разговариваю с Шадиром, который принес мне ультиматум: либо испытание мыслещупом перед судовым трибуналом, либо приговор остается в силе и меня расстреливают.
Драку с Равудой я показывать вовсе не хотел, и когда до нее осталось совсем немного, напрягся… Картинка, которую видел не только я, но и все находившиеся в комнате, смазалась и поблекла, обратилась набором цветных и белых полос, а когда вернулась, то я снова беседовал с Шадиром, но уже на пороге его каюты.
— Это что за ерунда? — недовольно буркнул Надвиз. — Почему все пропадало?
— Сбой настройки… не знаю, отчего так… — проблеял техник.
Ну да, они не могли знать, что я очень долго упражнял ментальные мускулы, сражался с тем, чтонапихали мне в голову — и с переводчиком, который начал глючить с момента установки, и с «телефоном» тиззгха, капризным, самовольным, по-настоящему живым существом. Я напрягал что-то в черепе, и развивал контроль над такими функциями, которые обычному разумному не нужны, да он о них и не думает… и прокачивал обычную силу воли.
И теперь этот их мыслещуп был мне, что слону дробина: больно, неприятно, но и только. Зато я мог от этой штуки закрываться, не управлять конечно, но хотя бы прятать за пленкой из помех то, что совершенно не хотел демонстрировать ни Геррату, ни остальным.
Плохо только, что начала трещать голова — спасибо переводчику.
— Ускорь, — велел Надвиз. — А то месяц тут просидим… нам же нужно общение с бриан? Давай!
Техник что-то сделал, меня буквально скрючило от боли, а затихший на мгновение фонтан заработал иначе. Меня сразу швырнуло в подземный город, и дальше все понеслось рывками — только те эпизоды, где я болтал с аборигенами.
И я был этому очень рад — нечего им смотреть на мой секс с тройкой веша и слушать разговоры с Етайхо.
— Ну вот, он отказался, — проговорил легат-наварх, когда мы просмотрели разговор с Двумя Звездами. — А ты рассказывал, что он на них работает чуть ли не много лет… Вранье?
— Будут другие беседы, — отозвался Геррат. — Конкретно вербовал его точно не вождь. Позвольте продолжать?
— Давай, — буркнул Надвиз.
К боли от мыслещупа я притерпелся, или скорее она ушла на второй план, поскольку переводчик показал себя во всей красе — давно я не задействовал его на столь долгий срок и не получал такой отдачи. Меня разорвало на несколько «я», но каким-то неимоверным усилием я удержал их все рядом, в одном месте, и не перестал осознавать происходящее.
— Вот ведь дикари… — проговорил начальник штаба, когда они увидели ритуал с принесением детей в жертву.
Другой разговор с Двумя Звездами в подземелье трибунал вообще не заинтересовал. Но зато они напряглись, когда дело дошло до той встречи в лесу, когда я выжил только чудом, а потом на меня неожиданно вышел правитель бриан вместе с телохранителями.
— Что он несет такое? — спросил Надвиз. — Кто-нибудь понимает?
— Две Звезды из рода вождей, который властвует тут много тысячелетий, — сказал Геррат. — У многих из них были провидческие способности, и он тоже ими обладает, по крайней мере претендует на это. В данных обстоятельствах…
— В жопу эту чепуху, — оборвал его легат-наварх. — Измена где?Крути дальше!
Мою память отмотали до места, где я выскочил из корабля и впервые в жизни увидел бриан, и на этом поиск завершился. Отдельные «я», из которых состоял Егор Андреев, к этому моменту разлетелись по комнате, и я ощущал себя роем, облаком, но никак не человеком.
А потом они выключили мыслещуп и мне стало легче.
— Десятник! — рявкнул Надвиз. — Ты живой там?
— Так… так то… так точно! — я не сразу вспомнил, что такое — говорить, но собственный голос помог мне собраться: я видел смотревших на меня офицеров, мрачную физиономию Геррата, улыбку Шадира, ехидство, спрятанное в красных глаза командира линкора.
— Обвинение в предательстве снимается! Ты невиновен! Вольно! Свободен! — проорал легат-наварх и повернулся к контрразведчику. — А тебе, трибун, надо бы получше работать… Начальство твое…
Дальше я не слушал, поскольку отдал честь и на деревянных ногах вышел из комнаты. Адъютант глянул на меня вопросительно, а сидевшие тут же в ожидании Макс и Дю-Жхе вскочили на ноги.
— Ну что, как? — воскликнул первый.