Страница 2 из 303
А в девяносто седьмом году ушёл из жизни приёмный отец парня. На тот момент Брэду было семнадцать. Доходы семьи сильно упали. Старики израсходовали на обследования Брэда все сбережения и жили на пенсию. В штатах высокие налоги на недвижимость. Пенсии обоих стариков хватало на уплату налогов и на жизнь, но когда миссис Грин осталась одна — денег семье хватать перестало. Пришлось Брэду искать работу. С его данными это оказалось непросто, но всё же владелец одного бара сжалился над парнем и принял его кухонным рабочим.
Ещё через год ушла из жизни приёмная мать парня, которая сильно сдала в здоровье после гибели супруга. Все проблемы с налогами и коммунальными платежами упали на его плечи. Зарплаты кухонного сотрудника едва хватало на покрытие платежей. Питался он в основном на работе, а в остальное время жил впроголодь.
Параллельно он стал учиться на электрика. После года учебы он устроился помощником электрика. Лишь после этого стало полегче. Ушла нехватка денег, но по-прежнему приходилось на многом экономить.
Со временем Брэд стал профессиональным электриком со множеством допусков, и работал в родном городке, получая нормальный доход.
В тридцать лет он женился на двадцатисемилетней Саманте Стоун, которая что-то в нём нашла. У них была полноценная семья с двумя нормальными детишками, которые не унаследовали отцовской болезни.
Работая электриком и лишь изредка покидая пределы Хьюстона, Брэд прожил долгую жизнь. Он успел повидать внуков и застал момент, когда родительский дом стал разваливаться на глазах. Он ушёл из жизни на шестьдесят седьмом году жизни, внешне оставаясь седым и морщинистым подростком.
И вроде на этом всё должно было закончиться, или же, если верить большинству религий, то душе следовало отправиться в божественные чертоги, но нет. Брэд резко распахнул глаза и огляделся. Он ощущал в теле непривычную лёгкость, как в молодости, и ничего не болело. А когда огляделся, он обнаружил, что находится у себя дома. Вот только дом пребывал в том виде, каким он его помнил много лет назад: ещё без компьютеров, плоских телевизоров и прочих благ цивилизации. Большинство штрихов стёрлись из памяти, но когда он снова увидел всё вживую, то узнал дом из своего отрочества. Он обнаружил себя в своей старой маленькой спальне, в которой в будущем жила его младшая дочка Элис.
В большую спальню он перебрался лишь в две тысячи втором году, спустя четыре года после смерти матери. До этого он продолжал жить в маленькой комнате. До тех пор дом выглядел примерно так же, как после постройки. Отсюда он сделал вывод, что сейчас должно быть что-то между девяносто шестым и две тысячи четвертым годом.
Если выйти из спальни и пройти направо, то окажешься в ванной. Что он и сделал. Навалившись на раковину, Брэд широко распахнутыми глазами разглядывал своё отражение. Из зеркала на него смотрел он, что не удивительно. Странным было то, что он был не только живым, но и снова молодым, как лет тридцать, сорок и пятьдесят назад. Кареглазый подросток с темно-каштановой шевелюрой, худым угловатым лицом и без единого признака морщин и седых волос.
Шок и ступор — вот его первые реакции. Затем Брэда накрыло с головой шквалом эмоций. Он был неизмеримо рад тому, что живой, при этом недоумевал над вопросом, как и почему он оказался в прошлом? Одновременно с этим его разрывало от переживаний за семью. Его старушка-жена осталась далеко в будущем, как и дети с внуками. При этом он не был готов снова жениться на Саманте. В последние годы они жили вместе в силу привычки и оттого, что вдвоём в штатах на пенсию прожить можно, а одному сложно. Значит ли это, что он уничтожит своих детей и внуков, если снова не сойдётся с Самантой? Или же это иная реальность? Или… Это вовсе глюки, а он ещё не помер, а всего лишь лежит в состоянии комы под аппаратурой поддержания жизнедеятельности?
Но для иллюзорной фантазии всё оказалось слишком натуральным. Боль от щипка за бедро, чувство от прикосновений к различным поверхностям, ароматы летнего леса, которые задувал ветер в распахнутое окно.
Брэд хотел напиться и забыться, и подумать обо всем завтра.
Выйдя на улицу, на бетонной площадке перед домом он обнаружил старый внедорожник приёмного отца. Это был Додж Рамчарджер восемьдесят пятого года выпуска. Маломощный двигатель большого объёма, пожирающий топливо галлонами, и всё это в трёхдверном исполнении, хотя размер почти в пять метров позволял сделать ещё пару дверей для удобства пассажиров.
В глуши Аляски без внедорожника мало кто обходится. Если кто-то и покупает что-то помимо пикапа или внедорожника, то в качестве второго или третьего автомобиля в семью. Зимой, когда дороги заметает снегом, спасают лишь полный привод и зимние шины.
Этот автомобиль чета Грин приобрела новым в восемьдесят пятом году. Сколько себя помнит, Брэд всё детство ездил с родителями в школу на этом Додже. И ещё после их ухода на тот свет продолжал эксплуатацию Рамчарджера до две тысячи второго года. В том году он получил корочки о более высоком доступе и наработал достаточно опыта для повышения. С увеличением зарплаты он мог себе позволить купить в кредит новый автомобиль, а не выжимать остатки соков из вечно ломающегося старья.
Возвращаясь за ключами от тачки, Брэд замер в холле деревянного коттеджа. Несмотря на прогремевший пожар, мало кто изменил материалам. В этой местности деревянное строительство из бруса и бревен наиболее распространенно и стоит дешевле, чем каменный или каркасный дом. Семейство Грин выбрало одноэтажный дом из бревен с тремя спальнями, гостиной, кухней-столовой и двумя санузлами.
Замер он не просто так. Его озарило, что если на улице стоит старенький Рамчарджер, то его родители ещё могут быть живы. С этой мыслью он прямо в уличной обуви рванул в сторону большой спальни.