Страница 43 из 49
Вздохнув, я наблюдал, как пилот идёт на посадку. Да, сам лётчик жил на борту все эти дни, спокойно восприняв то, что нас придётся ждать неопределённое время. Правда, на первый день в усадьбе я встревожился, когда тот поднял машину в воздух и улетел, но вернувшись через три часа, пояснил мне – я не поленился сбегать на берег, проверить, – что летал на заправку, на местный аэродром. Я потом сутки ждал появления американцев, вдруг предупредил или ещё что, но ничего подобного не было, чужих в деревне не появлялось, да и пилот, насколько я знал, американцев ненавидел. Но ведь есть свои, своих предупредить мог, однако и с этой стороны никаких движений не было. Я же говорил, чужаки в деревне не появлялись, я специально местных мальчишек на это подговорил, чтобы сообщали о чужаках. Сообщения пошли только во время похорон старушки, многие приехали её проводить, из Токио прилетали люди. Но там все свои были вроде как.
После посадки – тряска разбудила Анну – мы подошли к берегу и приткнулись к нему. Я поднимался к пилоту, выглядывал. Точно, деревня, вон и наш самолёт стоит у причала. Как только моторы стихли, пока пилот отстёгивал привязные ремни, я прошёл к носовому люку и, открыв его, выбрался первым, подал руку Анне и помог ей покинуть салон самолёта. Дальше мы направились в трактир, нужно снять номера, темнело, хотелось выспаться не только ей, но и мне. У меня ведь последние сутки из-за этих похорон тоже ни минуты покоя не было. Я, конечно, не профессиональный телохранитель вроде того парня из будущего, из фильма «Терминатор», что мне удалось посмотреть в кинотеатре в конце восьмидесятых, но старался соответствовать, по своему разумению. А даже позабавило, и тот из будущего, и я. Только очень надеюсь, что тут такой ходячей человекоподобной машины не будет.
Заселились мы без проблем, старый японец к нам не вышел. Разойдясь по комнатам, спокойно расположились. Ну, разве что я в душ сходил. Подождал, пока Анна его примет, шустрая, первой успела, ну а потом сам принял. Душ один на этаж имелся. А потом чёрный омут разных сновидений, и насколько я помню, снились разные ужасы, не выспался почти, по крайней мере встал разбитым. Ладно хоть тренировка помогла. Сначала в комнате занимался, потом побегал вокруг лавки. Анна, что завтракала в таверне, а заказал блюда ей я, сидела ела, те пара слов, что она успела выучить по-японски, помочь в этом не могли, уже привыкла видеть такие мои тренировки, так что не обращала внимания, а спокойно занималась трапезой. После душа – пот смыл – и я присоединился к ней. Та уже закончила и лениво тянула зелёный чай.
– Когда мы вылетаем? – сразу спросила она.
– Домой хочешь?
– Очень, там друзья, приятели. Тем более этим летом я директору школы обещала, что пионервожатой поеду в пионерский лагерь. Хотя бы на третью смену могу успеть. С дедом попрощаюсь и полечу. Дед обещал навестить меня в Москве.
– Ага, понятно. Это когда вы договориться успели?
– Когда я жила с ним, мы знакомились, общались. Потом эта ужасная война началась, и меня побыстрее отправили в Пхеньян и стали готовить полёт к бабушке, тем более родственники телеграфировали её просьбу. Ну, вот мы с тобой и полетели, чтобы остановить войну.
– Хорошая причина поспешить, – согласился я, отметив, что эти ответы не совпадают с прошлыми. Тогда рассказывала, что в Пхеньян перебралась за два дня до войны, а тут после. Завралась.
– Так, когда мы летим?
– Когда я поговорю с хозяином этого заведения, тогда и вылетим. Без этого улетать не стоит, будет дурным тоном, да что там, это будет как пощёчина главе этого поселения. Да и вежливость надо проявить, ведь он нам помог.
– А когда он придёт?
– Часа через полтора, его нет в деревне, на хуторе он. Приедет, поговорим. Идём лучше погуляем, на остров посмотришь. Я тебе с холма бухту покажу, где самолёт прятал.
– Это ведь тот самый, на котором тебя похитили? На нём нас возили на остров.
– Ага, я его местным продал, чтобы деньги получить на обратную дорогу. Жаль, он повреждён был, мотор серьёзного ремонта требовал, да и продал недорого, местные довольны были…
Разговаривая, мы стали подниматься на холм, я предварительно предупредил прислугу, что мы вернёмся через час, погуляем. За время прогулки я описал свои приключения, указал на бухточку, отсюда сверху она казалась такой крохотной, но стоянку показать не мог, густые заросли скрывали пляж, так что если бы местные сюда поднялись, они бы самолёт с холма не рассмотрели, только с открытой воды океана. То есть с лодки. Тем более рыбаки на промысел у них постоянно ходят. И сейчас лодок мало было, на рыбалке те, всё же в основном японцы именно рыбой питаются, хотя и мясо бывает, я помнил встреченных овец и коров. Кажется, они старому японцу принадлежат. У него тут на острове самая большая усадьба и хозяйство.
После возращения в село Анна ушла в номер, а я поговорил с хозяином таверны, старый контрабандист уже вернулся, но я видел во время нашего разговора, что тот чем-то был сильно озадачен, что-то его тяготило. Он ни о чём не просил и легко кивнул, согласившись помочь, прислал людей, что подняли из салона бочки и ручным насосом заправили самолёт. Одна бочка лишней оказалась, баки полны, поэтому я подарил её, да и пустые тоже, местному хозяину, это я про старого контрабандиста. Пригодятся, тара удобная. А вообще в планах не было вытаскивать бочки из салона, заправлять самолёт планировалось ручным насосом, я его тоже тут оставил, по возвращении спишу, и длинным шлангом. Однако дышать испарениями в салоне не хотелось, вот так аккуратно и избавился от них. Тем более теперь салон свободный, и груза никакого, лететь легче было. Я не скажу, что полёт сюда был крайне тяжёлым, но потрудиться пришлось. Сильно устал, пока летел, хорошо на этой машине автопилот есть, для подобных самолётов редкость, иначе никакой был бы при посадке, смены-то не было, а так хоть штурман сменить смог бы, так что отличная машинка мне досталась, можно сказать великолепная.
После полной заправки я попрощался со старым японцем, часов одиннадцать было дня, мы уже плотно пообедали в таверне и прошли на борт воздушного судна. Один из баркасов взял нас на буксир и развернув, отвёл от берега, где я отдал концы. После этого запустив моторы и прогрев их, пошёл на взлёт. Улетали от острова мы также на бреющем, внимательно поглядывая по сторонам. Пару раз этим утром в небе виднелись патрульные самолёты с американской базы, или истребители, что барражировали по своему маршруту, но и о радаре не стоит забывать. На острове такая установка точно была. Я не закрывал носовой люк, более того, открыл кормовой и форточки, так что, пока мы летели на бреющем, где-то около трёхсот километров пролетели, ветер, что гулял по салону, выдул все остаточные запахи бензина. После того как я начал подниматься ввысь, Анна пробежалась и закрыла люки, форточки – это уже моё. Да, и пока мы летели на бреющем, удаляясь от острова, девочка наблюдала за небом, мало ли какой патрульный самолёт будет пролетать, увидит нас, однако, к счастью, никого не было. Поднявшись на пять тысяч километров, я сходил к лежавшим кучкой вещам и расстелил одежду в виде лежанки. Всё это под подозрительным взглядом Анны. Та сидела в кресле штурмана и, обернувшись, наблюдала, что я делаю. Мы уже переоделись, я в свободного вида светлые штаны и рубаху, Анна тоже в номере трактира переоделась, так что помять эту одежду, что пригодилась нам для маскировки, было не жалко. Вернувшись в кресло пилота, сообщил ей:
– Если отдохнуть захочешь, полежать, я приготовил лежанку. Долго сидеть тяжело, по себе знаю.
– Хорошо, – кивнула та. – Спасибо.
Дальше мы летели больше молча. Анна то рядом сидела, рассматривая голубое небо или воды внизу, то лежала, играла с тростью. Та, к счастью, не пригодилась, хотя и была всё время при мне на острове в усадьбе, как, впрочем, и пистолет. Тот тоже сейчас в вещах лежал. Когда до Пхеньяна осталось километров сто пятьдесят, я рассмотрел в стороне, боковым зрением, далёкую вспышку на горизонте, а чуть позже нас догнала ослабленная воздушная волна, слегка тряхнув. Ну, поболтало точно. И так по времени уже пора было связываться со встречающими, а тут, крутя настройки, я с холодеющим сердцем по всем каналам услышал крики на разных языках. Американцы взорвали бомбу, много погибших. Пострадала Корея. В голове не укладывается. Как посмели? Как до такого дошло, ведь не было же предпосылок для этого?