Страница 14 из 99
— Онрё, сила — телекинез. Хака-но хи — блуждающий огонь, он частично стихийный, воздух плюс огонь. И дзями — это злой дух земли. Их в мире очень мало, как и хака-но хи. И нужно много знать о них и очень много с ними работать, чтобы разозлить их до такой степени.
— Дальше, — попросил я. Схема пока не рисовалась.
— Дальше трое аякаси мариновали обоих Хаято столько времени, сколько было нужно для полноценного вскрытия первой печати. Из нее вылез, извиняюсь за выражение, олгой-хорхой, это…
— Я знаю, кто это, — теперь я тоже будто съел лимон. Что за хрень?
—…и пока шинигами дрались с аякаси, олгой доломал вторую печать, под которой был один старый румынский вампир.
— Да у вас что за паноптикум под печатями, я вообще не понял?! — взорвался я. — Неужели не нашлось ничего попроще?!
— Не кипятитесь, Кощеев-сан, — вежливо произнес Кейтаро. — В свое время нужно было взять четыре очень сильных духа любого происхождения. Таково было требование предыдущего специалиста. У нас нашлись три гайдзина и один местный йокай. Они серьезно нарушили закон, а подобное заключение по меркам любой нечисти — несущественная трата времени. Проблему, которая встала перед нашим обществом, нужно было решать очень быстро. Мы не нашли ничего лучше. Мы до сих пор рефлексируем по этому поводу, однако если бы время вернулось в ту точку — вряд ли изобрели бы что-то более подходящее.
— Извиняюсь за свою вспыльчивость, — я остыл и закончил схему вчерашнего сражения. — Что было дальше?
— Дальше всё просто, — как ни в чем не бывало продолжил Казуя. — Хаято, подозревая, что не справятся с задачей сами, попросили своего храмового шикигами привести подкрепление. Тому удалось найти нескольких старшеклассников, и совместными усилиями они справились с ситуацией… однако по итогам все аякаси, и пришельцы, и сидевшие под печатями, были развоплощены. Это значит, что они вернулись — кто в страну желтого источника, кто в европейский ад, кто в монгольское небытие. И теперь двух печатей нет, а на их месте разрытая клумба с глициниями, которую Хината-сэмпай уже наверняка приводит в порядок.
— С этой частью истории всё? — уточнил я на всякий случай.
— Это только начало истории, — кисло улыбнулся Казуя. — Есть еще две печати, имеющие отношение к тому же стихийному злу, ради которого рисковал жизнью маг с Запада.
Он обвел рукой участок газона, который ровно ничем не отличался от других.
— Здесь, что ли? — я уже ничему не удивлялся.
— Именно, — кивнул шинигами. — И я очень хотел бы попросить тебя проверить, что с ними.
Приглашать дважды было не надо. Глаза полыхнули мертвенной зеленью. Я видел обе. И если одна была мерцающе-серой и не вызывала подозрений, то вторая…
— Казуя-кун, — я показал пальцем. — Одна печать вот, она серая. Вторая вот, и она будто с прожилками.
— Для меня они обе серые, — немедленно откликнулся тот. — Абсолютно одинаковые.
— Дело дрянь, — резюмировал я. — Я тут надолго.
— Что потребуется, Кощеев-сан? — Кейтаро приготовился записывать.
— Татами, одна штука. Термос с черным кофе с сахаром, два литра. Чистая вода, четыре литра, — перечислял я. — Старая футболка моего размера или больше. И лопата. Стальная или титановая. Это на ближайшее время. Потом я составлю небольшой список книг, которые срочно нужно будет доставить из любой доступной библиотеки, и… наверное, после школы я попрошу позвать сюда моих одноклассников. Танака Томоко. Акихико Изаму. Ханаваро Кавагути. И Кицуки Ичику, но она и так хотела присоединиться.
— Обед понадобится? — он даже бровью не повел.
— Скорее ужин, — вздохнул я. — Давайте с ним уже ближе к делу решим.
— Хорошо, тогда я пойду подготавливать требуемое.
Я смотрел в спину шикигами. Он мерными шагами удалялся в сторону усадьбы Кицуки.
— Казуя-кун, — негромко позвал я. — Вчерашняя история не закончилась. Если это что-то взялось разрушать печати, то на закате ждем гостей. И тот, кто их пошлет, точно будет знать, против чего их настраивать.
— Если кто-то посылает их специально, то он точно знает главное: наш отец, Кицуки Миямото, сию секунду в отъезде. То есть кто-то сливает информацию, и этот кто-то не последнее лицо в обществе.
— Готовьтесь к худшему, — посоветовал я. — Это не просто «не последнее лицо». Скорее всего, их куда больше одного. Потому что под вас копают.
— Под нас уже столько лет копают, Константин-кун, — горько улыбнулся он, — что мы готовы к чему угодно.
Кейтаро шел по дорожке, обвешанный всем требуемым. Большая фляга с водой, висящая на черенке лопаты, добавляла комизма его коренастой фигуре.
Я переоделся в предложенную рабочую одежду и налил себе кофе.
— Казуя-кун, ты останешься здесь?
— Если можно, я бы отправился по делам. Я могу попросить Кейтаро остаться.
— Да, было бы недурно.
Я зарисовывал схему расположения печатей относительно сторон света. Шикигами не болтал, отвечая исключительно на поставленные вопросы.
— Закат сегодня в 18 часов, — сверился он с поисковиком.
— Вот на нем и ждите сюрпризов, — откликнулся я, дописывая коротенький список литературы. — Кейтаро-сан, вот те книги, которые мне понадобятся в ближайшее время. А это записка — можно передать ее через Кицуки Ичику. Вместе будет веселее.
Я понятия не имел, зачем мне понадобятся мои друзья. Однако кое-что не давало мне покоя.
Если верить приблизительному расчету времени, то первая печать во владениях Хаято вскрылась почти сразу после того, как мы с Бай вчера уехали от них.
А во сне, как сейчас помню, я старательно раздалбывал какую-то плиту. И это было неспроста.
Происходящее нравилось мне всё меньше.
Если оба Хаято столкнулись с противниками, специально заточенными под противодействие конкретным бойцам с конкретными навыками, то и Кицуки, которых сейчас тоже оставалось двое, тоже в опасности. И если быстро добавить в уравнение переменных, то шансы на победу в сегодняшней мясорубке увеличиваются.
А что мясорубка будет — я уже не сомневался.
Печать, пронизанная жилками, очень не нравилась мне сразу по нескольким пунктам.