Время перемен

Глава 3

- Здравствуй, Александр Андреевич! – я скупо поприветствовал Безбородко, робко вошедшего в мой кабинет.

Тот, видимо, не зная, чего ожидать от меня, вжал голову в плечи и забавно прижмурил глаза.

- Что встал у входа? Молчишь, щуришься? Ты доклад приехал делать или дверь подпирать? – при виде его испуга моя неприязнь к былому соратнику как-то отступила, хотя от удовольствия слегка поиздеваться я отказаться не смог.

Безбородко неестественно выпрямился и на деревянных ногах, подобно ярмарочной кукле, зашагал ко мне.

- Саша, ты хорошо знаешь, что я людей не ем. И на каторгу не отправляю, ежели, конечно, душегубством не пахнет. Так что ты весь перекосился-то? Как доклад-то делать будешь? – я слегка улыбнулся, но это, походу только больше его напугало. Былое участие в заговоре, инициированном английским посланником, крепко засело в его голове.

- Ваше Величество! – начал глава киргиз-кайсацкой экспедиции.

Кстати, главой-то он стал всего через три года после своего прибытия в Астрахань – что поделаешь, талант, если не сказать больше. Безбородко всего за год изучил местное наречие так, что переводчики указывали на него, как на наиболее знающего, свободно цитировал Коран, а потом ещё пять месяцев прожил в ставке[1] Есим-хана, владыки Младшего жуза[2] – племенного союза, который кочевал в западной части киргиз-кайсацкой степи. Даже женился он в степи, на дочке этого же хана – видно, запали ему в душу мои слова про слабость его к женскому полу, которую будут использовать его враги.

- Павел Петрович! – спокойно произнёс я.

- Что? – совсем смешался мой былой секретарь.

- Называй меня Павлом Петровичем, а если очень желаешь, то государем. Забыл, что ли?

- Конечно, Павел Петрович! Спасибо!

Безбородко стало легче, он понял, что я в любом случае готов выслушать его идеи и не буду принимать в штыки. Он начал говорить всё более и более уверенно, донося до меня свои мысли по поводу будущих отношений нашей империи с кочевниками Средней Азии. Ситуация в степи главе киргиз-кайсацкой экспедиции была понятна.

Да, Младший жуз, с ханом которого он породнился, ему был ближе остальных племенных и государственных образований. Я, кстати, для себя определил, что брак моего бывшего секретаря, начинавшийся явно для успеха карьеры, через какое-то время перерос в настоящие семейные отношения – во всяком случае, лицо Безбородко озарялось неким внутренним светом, когда он говорил о жене. То, что этот весьма полезный и нужный человек смог избавиться от своей ахиллесовой пяты в виде проблем с женщинами, весьма меня радовало – волноваться за стойкость сановника, которому предстояло принять на себя большую ответственность мне совершенно не было нужно.

Так вот, разобравшись с Младшим жузом, он перешёл к Среднему[3], который тоже граничил с нашими землями, а вот дальше Безбородко не стал останавливаться на соседях. Он даже тайно побывал в Хиве[4], изучая обстановку за спинами кочевых народов, а уж агентов среди местных жителей он заимел множество. Пусть, глава экспедиции ещё не мог управлять ситуацией полностью, просто дёргая за нужные ниточки, но уже знал о положении в степи почти всё, что позволяло достаточно свободно и уверенно определять наши будущие шаги.

Также очень большое значение Безбородко предавал перспективам земледелия, для чего добился создания близ Астрахани, Яицкого городка и Оренбурга опытовых агрономических станций. Сам Болотов любил бывать у него, а люди, руководившие этими сельскохозяйственными учреждениями, по праву считались специалистами высочайшей квалификации. Уровень земледельческих знаний и вложений в эту сферу руководством экспедиции был столь высок, что удалось привлечь к подобной работе многочисленных иностранцев, причём не только из Европы, но и из Бухары[5], Хивы и Коканда[6].

В общем, сейчас Безбородко обладал всей полнотой информации о регионе и мог управлять там очень многими процессами. А мне требовалось в первую очередь решить проблему поставок шерсти, а уже во вторую определить возможность организации новых территорий для заселения, которые в ближайшем будущем могли стать необходимыми.

Разговор получился очень интересным, мой бывший секретарь вполне верно понимал свою задачу и подготовил обширнейший проект возможных изменений во всех сферах управления вверенных его заботам областей. Он настаивал, что в настоящий момент перспективы освоения земель междуречий Волги, Яика и Эмбы неочевидны. Там сухие и бедные почвы, для их орошения необходимо строить многочисленные каналы, а урожаи там долго будут едва кормить местное население. Сейчас это будет очень дорого, а с учётом того, что у нас много существенно более плодородных территорий, которые пока тоже не освоены, этого точно не сто́ит делать.

Необходимо остановиться на распашке части доли́н рек, используя сухие степи для животноводства. Переход к земледелию будет востребован только после успешного освоения просторов Калмыцкой степи, которым сейчас мы занимались, и связываться ещё с одной такой проблемной территорией – слишком затратно и бессмысленно с учётом наличия многочисленных более интересных для этого земель.

Земледелие было возможно развивать в верхнем течении Яика[7], низовьях Илека[8], вокруг Иртыша[9], Ишима[10] и Тобола[11], где почвы были значительно лучше, а воды было достаточно. Для этого Безбородко предлагал создать Яицкое наместничество, включавшее в себя часть территорий Заволжского, Уральского и Зауральского наместничеств и казачьи области Оренбургского, Башкирского и Сибирского войск.

Для заселения открывались обширные плодородные земли, киргиз-кайсаки и казаки были готовы для этих изменений, но всё это требовало существенных сложений – территории были неосвоенные и там нужно было строить дороги, мосты, каналы, сажать леса, при этом все местные жители, конечно же, хотели получить компенсацию за неудобства.

Однако и доходы от принятия такого решения должны были бы быть весьма неплохими – только расширения торговли с Хивой, Бухарой и Кокандом сулило нам большие барыши и позволяло увеличить поставки хлопка, шёлка и шерсти, в которых мы нуждались. Возможно было даже начать прямую торговлю с китайским Синьцзяном[12], пусть пока и неофициально, но администрация Цин в регионе уже была готова не обращать большого внимания на подобное нарушение законов империи и серьёзно препятствовать товарообмену.