Лесовик 9. Абсурд.

День двадцать шестой

Семь утра. Сон как рукой сняло. Я полез в почту с вполне понятной целью — проверить сказанное вчера Хаосом. Платформа была по-прежнему заблокирована. Тут же раздался звонок смартфона, абонент не определился, но гадать о том, кто это меня беспокоит в такую рань, не приходится. И так понятно:

— Да-да, я в курсе, что обещал тебе сегодня разблокировать почту, — говорит этот крендель. — Но ты бы вначале друзей магами сделал всё-таки!

— Почему это нужно сделать вначале?

— Мы поговорим с тобой об этом чуть позже, наедине, а то дрыхнешь тут вповалку со своими корешами, а я тебе все тайны должен выложить на блюдечке! А вдруг они подслушивают?

Я только выдохнул. Почему же Хаос так не хочет, чтобы я прочитал это письмо? Что его останавливает? Что с ним не так? А с кем с ним? С письмом и ли с Хаосом? Да с обоими! Ладно, чёрт с этим всем, надо действительно магией заняться. Три струи воды и на меня волком смотрят три мокрых человека, которые явно чем-то недовольны. А один к тому же стал тоже струями воды бросаться. Уже через пару-тройку минут двое меня держали за руки и за ноги, а третий бессовестно расстреливал водой со всех своих возможностей. Скооперировались, гады! Я их значит магии учу, а они втроём на одного!

После такого своеобразного утреннего умывания мы всё-таки перешли к магии опять.

— Ну что, кого из вас двоих будем первым активировать, кого вторым?

— Чур меня первым! — вскинул руку как школьник ГрумБараш, — Что-то не доверяю я Сирано пока в плане магии.

— Чего это вдруг?

— А у кого магия крови не получается? А вдруг она критичной будет для активации магического дара? А вдруг она не передастся при активации, раз у тебя самого её нет? Да к тому же, вдруг ты не сможешь использовать и эту магию? А мне сегодня уже хочется почувствовать себя великим волшебником. А вдруг я второе воплощение Мерлина?

— Рамильрен ты, а не Мерлин! — с небольшой обидой в голосе переиначил настоящее имя друга Сирано.

— А что, такой вариант меня даже больше устраивает! Рамильрен величайший! Звучит, а?

— И с фига ли ты величайший? Ты даже не первый обращённый маг! — отчего-то совсем обиделся первый обращённый маг.

— Ну по сравнению с Сирано убогим, любой маг станет величайшим!

— Что ты сказал?

Дальше начался обстрел водяными струями «величайшего» от «убогого». Так они развлекались минут десять. Мы с Бармаклеем только вздыхали, глядя на их мельтешение.

— Может пока тебя в мага превратить? — поинтересовался я у того.

— Не надо, а то наш обалдуй не увидит сути заклинания и не сможет потом Грума превратить в мага. И что, опять сутки ждать? Пусть уж перебесятся немного и приступим к делу.

В конце концов они оба устали носиться по этажу и вернулись обратно. Грумбараш весь мокрый, а Сирано с наливающимися фингалами под глазом.

— Опаньки! — удивился Бармаклей, — Это как же так маг немага уделал?

— Очень просто! Этот дурачина же в меня постоянно водой пулял, в результате сам же на мокром полу поскользнулся и влетел в косяк, вместо двери, шибанувшись переносицей. Поэтому теперь он такой и красивый! Предлагаю звать его вместо Сирано убогий, Сирано-панда!

От последней высказанной мысли едва не начался кулачный бой. Нам с Бармаклеем едва удалось их разнять. Причём мне выпала задача посложнее, ведь именно я удерживал нашего пострадавшего, а его ехидный противник в бой особо и не стремился, скорее подкидывал новых ехидных «дровишек» в костёр ярости товарища.

К счастью, есть у меня заклинания и на такой случай. «Паралич» прекрасно подействовал на обоих. И мы с Бармаклеем выдохнули. Дальше «лечебный ветер» устранил последствия встречи с косяком двери. А потом мы повернули статую Сирано так, чтобы он видел процесс активации заклинания на вторую скульптуру. И только после активации «печати Хаоса» я подумал, что совершил большую ошибку. Ведь до этого магия была только у Сирано, и они уже устроили кавардак. Что же будет теперь, когда магия есть у обоих? Судя по всему, эта же мысль посетила и Бармаклея, потому что он протянул:

— Мать моя Гертруда… Что же ты наделал?

— У тебя что, реально маму звали Гертрудой?

— Нет, конечно, мои дед с бабкой не настолько двинутые были, чтобы назвать свою дочь могучим копьём.

— Бр-р-р… — помотал я головой, — Что-то я совсем утерял нить разговора. Мы же про твою мать говорили, причём здесь копьё?

— Гертруда переводится как могучее копьё. А имя моей мамы — Мария.

— Блин, что было в голове у тех, кто девочку назвал могучим копьём? И почему это имя стало таким известным и популярным? А ещё почему ты назвал свою мать Гертрудой?

— Ответ на два твоих последних вопроса — «Гамлет». Его мать звали так. Я в студенческие годы увлекался театром и даже сыграл роль Гамлета в одной из наших постановок, вот с тех пор у меня это и осталось. Кто-то говорит: «Мать моя — женщина», что в принципе и так понятно, а я вот говорю с той поры так, как ты уже слышал.

— Однако! — объяснение казалось вполне логичным, вот только за всё это время от Бармаклея я ни разу не слышал в игре такой фразы. И это не могло не настораживать, ведь если фраза используется на протяжении многих лет, то вполне логично, что она должна была перекочевать и в виртуальный мир, а там за ним подобного замечено не было, несмотря на то, что поводов для удивления я подкидывал немало. И о чём это может говорить? Засланный казачок? Или наш Бармаклей — профессионал из спецслужб, который умеет тщательно фильтровать свои слова, в результате используя только определённый круг фраз в разных контекстах? Непонятно, но наводит на подозрения.

Тем временем отвисли оба наших парализованных и можно было на время замять наш разговор, оставив на обдумывание на вечер.

— Ну, теперь моя очередь! — раскинув руки, проговорил Бармаклей, обращаясь к Сирано, — Действуй, маг! Покажи класс!

Сирано, пыжился, старался, даже как-то кривлялся, но запустить «печать Хаоса» так и не смог. А объяснить, как она запускается, я банально не могу: по ощущениям в это время происходит что-то невообразимое, описать словами такое просто невозможно: тут тебе и мурашки, и жар, и щекотка, а ещё ощущение, словно ты ёжика рожаешь, но при этом получаешь от этого удовольствие. Как бы я с этим заклинанием мазохистом не стал от переполняющих чувств?