Изоляция

Глава 8

Её ну очень мелкий бизнес хотя и давал ей определённый доход, но также регулярно выматывал нервы, требовал постоянной концентрации и не давал расслабиться.

В слабом подобии отпуска последний раз она была около трёх лет назад (и то, исключительно потому, что заболела внучка).

— Не били. Это в аэропорту ударился, когда плохо стало. Проблем с законом не имею. У вас в сто шестнадцатом доме, вон там, бабулька с двумя мелкими собаками гуляет. Говорит, от вас уже должны были что-то ей доставить, вы в курсе. Что-то с инсулином связанное. — Тридцатилетний тип со свежей ссадиной на лбу точно указал пальцем сквозь стену, где действительно находился нужный дом.

— Что она ещё сказала?

Бабка была достаточно неприятной клиенткой, а её собаки регулярно гадили на газоне перед аптекой; но не будешь же заявлять о таком вслух чужому человеку.

— Говорит, если не было доставки от вас ей, значит, ваши "ноги" не на месте. Это человек, который носит, — пояснил гость под недоумённым взглядом собеседницы. — Доставщик.

Вообще-то, курьер по таким вот социальным заказам действительно бывал нужен время от времени: если хочешь получать хотя бы небольшую дотацию из бюджета, инвалидам препараты доставляются на дом, новые веяния законодательства.

Последний кандидат работал на доставке по совместительству и сегодня честно предупредил, что будет через два дня: студент последнего курса, экзамены. А потом скорее всего и вообще уволится — для выпускника вуза временная карьера в её заведении пределом мечтаний не была.

— У нас достаточно строгие требования к документам и очень небольшая зарплата, — честно вздохнула женщина. — Вам наверняка не подойдёт.

— Почему вы так в этом уверены?

— Потому что никому до вас не эта работа подходила, за очень редким временным исключением, которое я уже устала проклинать. И я отлично знаю, сколько могу себе позволить платить.

Студент регулярно исчезал, из-за чего ей время от времени приходилось по ночам делать его работу (отказаться от дотаций было решительно невозможно).

— Да я и не планировал, если честно, проситься к вам на постоянку, — спокойно ответил парень. — Я хотя и иммигрант, но надеюсь, что смогу найти что-нибудь серьёзнее. Извините за откровенность. Просто так понял, что у вас буквально однодневный затык, а у меня тоже что-то типа временного аврала.

— Как давно вы у нас? — в принципе, если только перекрыться на пару дней…

— Сегодня первый день в вашем городе и вообще в этом секторе. Как только вышел из аэропорта — решил осмотреться. Если на текущий день можем найти точки соприкосновения — давайте попробуем договориться? Если нет, я пошёл. Не хочу отнимать ваше время.

Именно эта последняя фраза её отчасти убедила:

— Дайте руку на сканер.

— Пожалуйста. — Беженец по виду абсолютно спокойно дал себя идентифицировать, с любопытством оглядываясь по сторонам.

— Не врёте! — удивилась провизор.

Парня рядом с ней звали Виктор Фоминых, он действительно прибыл этим утром и даже идентификационный код у него был свежим: получен в центре обслуживания неподалёку, буквально час назад.

— Я никогда не вру, — иммигрант едва уловимо насупился.

— Да ну? — вздохнула женщина, прикидывая список возможных доставок на сегодня. — Святой, что ли?

— Ложь хреново влияет на дофаминовую систему, дело не в святости. Запас спонтанности — не резиновый, а мне здесь с самого низа подниматься.

— А это тут причём? — ему удалось её удивить второй раз подряд.

— Там, где я учился, говорили: спонтанность — прямое производное ресурсности твоей дофаминовой системы. А если ты регулярно врёшь, и знаешь, что врёшь, то твоё собственное подсознание порежет твои же ресурсы. Ну типа чтоб другим особям своего биологического вида не мешал выживать — неокортекс, прочие умные слова.

Провизор слегка раскрыла рот, перед этим от удивления распахнув глаза, и перешла на ты с годившимся ей в сыновья:

— Откуда, говоришь, приехал?

— Извините, я как раз и не хотел вам об этом говорить, — вежливо улыбнулся неожиданный гость. — Был сюда эвакуирован в рамках программы министерства обороны. Пока не разобрался, о чём стоит говорить вслух, а о чём лучше промолчать.

— Даже так? Ну и на кой ты мне нужен со своими секретами?

— Перед тем, как выпустить к вам в город, вояки предупредили: чем меньше болтаю, тем больше шансов тут устроиться нормально. Ещё раз извините, но очень надеюсь на понимание: ничего вопреки приказам вооруженных сил девятого сектора я не помню, чтоб делал. Все вопросы к ним.

— Воевал? — хорошего настроения как не бывало.

Её глаза красноречиво сощурились.

— Важно же не то, кто кем был и что где видел, — искренне и как-то совсем уж простодушно вздохнул этот Виктор, спокойно глядя ей в глаза. — Лично по моему опыту, гораздо важнее не что ты делал, а кем ты после этого всего остался. Если остался. И если это ещё ты, а не кто-то другой.

— Что значит, кто-то другой? — вопреки здравому смыслу, разговор не был неинтересным.

— Психические травмы, посттравматические синдромы. Профессиональные деформации человека, который был вынужден делать очень плохие вещи по приказу. С одной стороны, ты вроде как не отвечаешь за решение — а с другой, себя же не обманешь. Ладно… Я могу очень долго рассказывать на эту тему, вам не понравится, — он вздохнул ещё раз. — Там, откуда я родом, с женщинами войну не обсуждают. Извините.

— У тебя очень большой контраст между тем, как ты выглядишь, и тем, что ты говоришь. И как ты это говоришь. Как будто из университета, — предположила женщина. — А не из невнятного сектора.

— Почему как-будто?! — возмутился кандидат в курьеры. — Свой университет я честно закончил, диплом защитил, на степень сдал!

— Какую степень?! — её удивлению не было предела.

— Магистр. The Arts, — он скептически растянул губы в узкую полоску. — Гуманитарные науки, по-нашему.

— Тема диссертации? — твёрдо поинтересовалась она.

В принципе, сейчас всё будет понятно. Хотя, конечно, слишком много чести — тратить столько времени, чтобы заполнить почти никому не нужную (и временную!) вакансию курьера. Ещё и кем.

— Специфическая лексика технического перевода в ракетных и артиллерийских частях вооружённых сил различного стандарта, — грустно улыбнулся парняга. — Вам о чём-то скажет?

— Пример должен быть таким, чтобы я поверила. Если ты действительно хочешь сегодня поработать.

— Поверите вы во всё, что угодно, что я сейчас скажу, — засмеялся иммигрант. — Если буду говорить с уверенным лицом.

— Это почему вдруг?

Конец ознакомительного фрагмента.