Страница 5 из 18
Глава 2
В сознание пришел от дикого холода. Ощущение ― словно тысячи ледяных игл пронзили каждую клетку моего многострадального тела. Перед глазами черная муть. Во рту пересохло. Голова вот-вот лопнет от острой боли.
Неужели мне удалось выжить?
Попытка пошевелиться ни к чему не привела. Тело отказывалось подчиняться. Оно словно стало совершенно чужим.
Я привычно потянулся к энергоисточнику и ужаснулся! Мало того, что он был практически пуст, так он еще и стал меньше примерно в три раза.
После быстрого осмотра энергоканалов обнаружилось множество разрывов. Кроме того, большинство из них были и вовсе неразвиты. По сути, вся сложная и кропотливая работа, проведенная мной на протяжении всей моей жизни, пошла псу под хвост. Тысячи часов медитации и культивации, траты на дорогостоящие стимуляторы — всё насмарку. Даже в пятилетнем возрасте, когда я впервые прикоснулся к источнику, ситуация была не в таком плачевном состоянии, как сейчас.
Что это? Последствия после Поцелуя Болотницы? Или у телохранителей лорда Дарема были какие-то особенные пули, способные разрушать энергоструктуру? И, кстати, почему после всего, что произошло, я все еще жив?
Додумать я не успел. Резкий энергетический толчок вывел меня из равновесия. Неведомая сила подбросила меня вверх и… О, боги! Головная боль исчезла! Могильный холод отступил. В теле появилась необычайная легкость. Черная муть перед глазами исчезла, и я смог, наконец, нормально осмотреться.
Я находился в небольшой комнате с обшарпанными стенами и низким потолком. Судя по тусклому свету, что пробивался сквозь маленькое решетчатое оконце, меня, похоже, по какой-то причине перевели на верхние этажи тюрьмы.
Я снова посмотрел на окно и нахмурился. А тюрьма ли это? То, что я сперва принял за стальную решетку, было ничем иным как обычной деревянной оконной рамой, разделенной на несколько маленьких секций.
Затем мой взгляд упал на небольшой стол у окна и старенький трехногий стул. На грубой столешнице лежало несколько свитков из грубой бумаги. Чернильница. Дюжина перьев. Маленький подсвечник.
Где это я?
В нескольких шагах от стола из тени выглядывал бок старого шкафа, а рядом с ним стояла небольшая кровать, на которой среди вороха несвежих простыней лежал человек.
На первый взгляд мне показалось, что он спит, но, присмотревшись внимательней, я понял, что вижу остывающий труп. Ошибки быть не может. Глаз у меня наметан. Небрежная пропитавшаяся кровью повязка на голове бедолаги не давала повода для сомнений о причинах его смерти.
А парню-то лет двадцать. Как говорят: вся жизнь еще впереди. Хм… Была…
Судя по телосложению, покойный любил поесть. Руки холеные. Явно не из работяг. На пухлых пальцах характерные черные пятна. Видимо, все эти чернила и перья на столе принадлежат ему. Наверное, очередной богатенький чудик, повернутый на ролевых играх под старину.
Только вот напрашивается вопрос. Какого хрена я здесь делаю?! И что вообще происходит?!
Когда, наконец, мой взгляд упал на лицо покойного, и я всмотрелся в его мертвенно-бледные черты, по моему телу пробежал очередной энергетический импульс.
Не может быть! Парень, лежавший на кровати, был очень похож на меня. Да — у нас были разные телосложения, но цвет волос, овал лица, нос и глаза… Поразительное сходство!
Еще один энергетический всплеск более мощный, чем предыдущий, заставил меня отвлечься от созерцания покойника. Я ошарашенно огляделся, посмотрел на свои полупрозрачные руки, переплетенные энергоканалами, и вдруг до меня дошло, что все это время я парил в воздухе, словно какое-то гребаное киношное привидение.
Значит, все-таки это правда? Голос из тьмы сдержал свое слово?
Стоп! Так это и есть то тело, которое он обещал мне подыскать? Вот, значит, какой будет моя последняя жизнь?
Ну уж нет! Так просто меня не возьмешь! Собрав всю свою ярость в кулак, я рванул к замершему на постели телу. Физическая оболочка неожиданно легко приняла мое энергетическое тело. Похоже, в моей пухлой копии все еще теплилась жизнь.
Как только произошло слияние на меня снова навалился тот могильный холод, пронзающий до мозга кости. Нестерпимая головная боль тоже вернулась. Чувствуя, что мое сознание вот-вот померкнет, я последним усилием воли зачерпнул остатки энергии из своего куцего источника и направил ее прямо в сердце. За мгновение до того, как меня накрыла тьма, я почувствовал в груди слабенький несмелый толчок.
Я очнулся от того, что меня кто-то требовательно тряс за плечо. Глаза открывал нехотя. Сквозь муть смог разглядеть чью-то круглую физиономию, склонившуюся надо мной, которая тут же обратилась ко мне раздраженным голосом.
— Господин Ренар? Вы меня слышите?
Кто? Что? Какой еще господин? Что за… Додумать я не успел. В памяти тут же всплыли воспоминания о произошедших со мной изменениях и соображалка Плута, как всегда это бывало в стрессовых ситуациях, тут же вступила в работу.
Несмотря на то, что обладатель круглой физиономии обращался ко мне на незнакомом языке, я его прекрасно понимал. Мозг незамедлительно выдал объяснение. Видимо, это наследство от предыдущего хозяина тела. Правда, попытка потянуть за эту ниточку ни к чему не привела. Память о прошлом моего двойника отсутствовала. Либо, что более вероятно, она будет иногда выдавать какие-то крохи информации, навроде знания местного наречия.
— Кто здесь? — старательно изображая страдание, прохрипел я пересохшим горлом и попытался вглядеться в незнакомое лицо. Разговаривать на новом языке было неожиданно легко. Словно всю жизнь на нем проговорил.
— Ну, а кому вы еще здесь могли понадобиться? — насмешливо хмыкнул незнакомец и я почувствовал прикосновение холодных пальцев к моему запястью. — Разве что мне, да вон еще старику Бертрану. А сейчас помолчите… Я должен проверить ваш пульс.
Краем уха я услышал старческие вздохи, доносившиеся из другой комнаты. Ага, значит здесь есть еще кто-то.
— Господин… — раздался из темноты шепот полный надежды.
И этот кто-то, судя по интонациям в голосе, относится ко мне, а вернее, к бывшему носителю уже моего тела, более чем дружелюбно. Проверим…
— Бертран? — также жалобно и тихо прохрипел я, наугад обращаясь к невидимому собеседнику. — Воды…
— Сейчас, господин! — обрадовался старческий голос. — Сейчас!
Отлично. Я уже не один в этом странном новом мире.