Страница 1 из 16
Ал Коруд
Безлюдье. Битва поколения
17 Июля. Тревожное чувство
Михаилу в эту ночь снилось нечто сильно нехорошее и угнетающее душу. Бывают такие ночные кошмары, казалось бы, ни о чем. Проснешься, и они сразу вылетают из головы, но гнетущее чувство остается надолго. Как будто некая тень залезла в твою душу и даже яркий солнечный день неспособен её осветить. Наша мудрая память услужливо вычищает эти кривые коридоры самосознания, вспыхивающие по ночам странными сновидениями. Или в самом деле наши души ночью путешествуют? Никто не дает на эти сложные и нелогичные вопросы однозначного ответа. Ученые плетут о какой-то мозговой деятельности, мистики толкуют о параллельных мирах. Может, те и правы, но больно странные сны временами к нам приходят, и тогда они остаются острейшими зарубками в нашей памяти.
Ведь как бывает: снится, как тебе кажется мир, чем-то похожий на наш. Но в этом городе из сновидений весьма странные улицы, необычные с виду дома. Ты в один не прекрасный момент начинаешь осознавать, что это совершенно чужой для тебя город, но расположен он на этом же клочке пространства, где находится и твой родной. И временами ты чувствуешь, что тебе знакомы эти места, в том городе из мира сновидений. Ты их узнаешь, ты здесь уже бывал когда-то. Такое неприятное открытие дает повод сомневаться в собственной адекватности. И ты начинаешь искать оправдания и несуразности, внимательнее изучая чужой фантом.
Вот взять здешние здания. Вроде бы и похожи на наши, но выглядят они как-то совсем по-другому, чрезмерно странно и чужеродно, как будто в кривом зеркале отразились. Совершенно фантасмагоричные дома, пусть и необычайно красивые, с запутанной системой длинных коридоров, неописуемо чуждой архитектурой и время от времени меняющейся расцветкой. То это мрачные серые громадины, жутко нависающие над тобой, то ярко раскрашенные пряничные домики. И люди, ты там в Зазеркалье встречаешься с множеством людей. С одной стороны, они такие же, как и у нас, в нашем мире, а с другой… Чувствуется в них нечто чужеродное, для нас непонятное.
Как чужды и эти прекрасные фантасмагоричные улицы. Ведь проходя мимо закрытых окон, ты спиной ощущаешь на себе их взгляды. Ты для них чужак. Они просто терпят тебя как незваного гостя. Поэтому во снах ты всегда взаимодействуешь со знакомыми тебе по своему миру людьми. Фантомы – это, или их души путешествуют по тем же вселенным. Но безумно здорово сидеть в чужом городе в приятном месте и хохотать вместе, ощущая волну теплоты от старых приятелей. Или это те, кто ушел раньше? И только там вы можете контактировать. Пелена размытой памяти мешает тебе узнать правду.
И пусть тебе там, в этих сновидениях, бывает хорошо, да временами просто очень здорово, но где-то в уголке сознания ты понимаешь – Ты тут только гость, и это отравляет твой сон. И самое странное: время от времени ты узнаешь эти места, эти города. Ты уже бывал там раньше, в детстве или юности. И такое невероятное открытие жутким холодком отзывается в сердце. Неужели это возможно? Попасть снова в мир твоего детства. Хотя вряд ли, нельзя войти в реку дважды.
С каждым взрослым ведь, бывало, так: он пытался зайти в мир, где провел младые годы, где родители были еще живыми и молодыми, где друзья детства беззаботно носились по улицам, а деревья были большими. И ты находил свой милый старый дворик, надеясь снова получить толику тепла от пропитанного солнцем детства, и тут же был жестоко разочарован. Любимый некогда уголок счастливой поры вдруг стал нестерпимо маленьким и тусклым. Деревья, по которым ты ползал малышом, уже срублены, детские площадки заросли бурьяном, изумрудные газоны, в которых ты выискивал божьих коровок, нынче заставлены чадящими автомобилями и засыпаны пластиковым мусором.
И в милом сердцу дворике не видно нынешних детей. Свои молодые годы они проводят дома, у компьютеров. И ты уходишь отсюда разочарованным и поникшим, встречаясь со своим ушедшим детством только в безумных снах. Хотя может быть, они попросту некие зеркальные миры, поймавшие неведомым образом наши мысли и чувства, и воплотившие их наяву? Они возвращают нам наши детские воспоминания и пожелания, и мы ловим собственные же эмоции, только спустя многие годы. Каким же неописуемым образом разум проникает в эти параллельные миры? Загадка из загадок.
Михаил, анализируя обрывки своих сновидений, потускневших в памяти, здорово сомневался, что они поддаются какому-либо научному объяснению. Больно странный это мир – мир наших сновидений, загадочный и чрезвычайно нелогичный.
"Если признать, что их создает в часы отдыха мой мозг, то мне пора в дурку" – подумывал он в минуты размышлений. – «А ведь многие творческие люди черпали вдохновение и информацию именно из снов. Тогда и искусство вместе с наукой тоже в дурку!»
Что бы это ни было, но приснившийся этой ночью кошмар, удручающе подействовал на утреннее настроение. Оно и так с вечера пошло вниз, вместе со стрелкой барометра. После обеда солнце закрыли налетевшие с севера мрачные тучи, и пошел затяжной дождь, пузыря лужи, сбивая пыль с веток. Михаил долго лежал, наконец, решился и встал с постели. Часы показывали полседьмого. Нина дежурила сегодня в ночь, Петька нес вахту на базе разведчиков. Все взрослые были мобилизованы на оборону и рабочих рук в поселке остро не хватало.
Атаман сделал несколько обязательных гимнастических упражнений и подошел к окну. Дождь закончился и, видимо, недавно. Капли дождевой воды еще срывались с веток и шлепались на траву и асфальтированные дорожки двора. Сквозь разрывы облаков понемногу пробивалось синью небо. Похоже, к обеду ветер раздует их и опять наступит солнечная погода. Но настроение оставалось на редкость тягостным, что-то неведомое и страшное тяжким грузом лежало на душе. Какое-то невнятное и плохо описываемое предчувствие. Выражение – «на душе кошки скребут» весьма подходило к такому состоянию. Михаил решительно взял полотенце и вышел в коридор. Неожиданно открылась дверь из спальни дочери и оттуда выглянула Огнейка.
– Ты чего не спишь, доча? – спросил Михаил.
– Мне папа какой-то сон плохой приснился.
– Хм, мне тоже. Ну, пошли умываться и завтракать, раз встали.
Чуть позже они вместе сидели за столом и уминали под свежезаваренный кофе омлет из яичного порошка со свежими булками. Патрульные любезно оставили корзинку с хлебом у калитки. Видимо, Петька постарался, молодец! Михаил всматривался в окно, как будто там можно было увидеть то, что угнетало его уже второй день.
– Пап, а ты тоже их ждешь?
– Кого? – отец удивленно глянул на дочку.
– Их, – Огнейка посмотрела на него внимательно своими удивительно голубыми и чистыми глазами. – Ты еще разве не понял?
Михаил широко раскрыл глаза и только сейчас явственно осознал суть мрачного предчувствия. Он еще не всегда мог толково использовать свой появившийся после Катастрофы дар, уж очень сложен он был для понимания обычным человеком. Да и супергероем он себя так и не почувствовал, несмотря на все пережитое и пройденное. Но сейчас после слов дочери его накрыло волной понимания, паззлы сложились, голова очистилась от тумана, и сразу же засосало под ложечкой.
– Они вышли, – глухо пробормотал он, потом метнул удивленный взгляд на дочь. – Милая, ты тоже можешь?
– Не знаю, папа. Иногда все так странно, даже не объяснить. Ну а ты все время занят, мама же, боюсь, нас не поймет.
Отец уже совсем другими глазами посмотрел на девочку. Во всей этой будничной суете он теперь редко мог просто так посидеть напротив неё, поговорить с ней, пообщаться. И ведь она здорово изменилась за этот год. Неожиданно его дочь подошла к той грани, когда девочка из ребенка начинает превращаться в девушку. И черты лица меняются, и вместо детской угловатости внезапно проявляется женственная мягкость и изящность. И взгляд, взгляд ведь совершенно недетский! Последний год для всех выживших людей прошел необычайно сложно, и дети теперь значительно раньше начинали взрослеть. Мир перевернулся, и каждый искал в нем свое новое место для жизни.