Черный. Иномирье

Алхимик заказал двенадцать глаз съхарков и четыре их железы, а если бы этот ушастый стрелок не поразил ящера в глаз, можно было прямо сейчас возвращаться назад в город. Но теперь не хватает всего одного глаза, а возможно полного комплекта одной твари.

– Может, мы сходим в город и наймем еще кого? – вытаращил свои салатовые глаза второй тоáлли.

Обозленный Эртэ́рх повернул к лучникам скуластое обветренное лицо с боевой раскраской. Густые брови нависали над серебристыми глазами, которые гневно сверкали. Черные засаленные волосы, бакенбардами переходили в бороду, которая разделялась, не закрывая переднюю часть подбородка, и небольшими заострениями, загибались друг к другу. Грива волос прикрывала шею воину, книзу заплетенная тремя короткими косичками. Широкий нос гневно раздувал крылья, при этом верхняя губа со шрамом приподнялась в неприязни.

– Если еще раз испортите мне товар… – прорычал Эртэ́рх, – я сдам алхимику для опытов ваши потроха!

– Да поняли мы, поняли, не кипятись, – испуганно попятился Амэсс.

Даккт снял со своей секиры зачарование и зашагал в сторону пещеры. Издалека вход казался небольшим из-за находившихся рядом с ним нескольких валунов, но когда они встали напротив чернеющего зева, то поняли, что в такой пещере могут водиться особи горазда крупнее двухметровых съха́рков.

Амэсс пустил вперед мерцающий туман, который оседал на каменных стенах, мягко подсвечивая поверхность бирюзовым оттенком. Сами тоáлли не нуждались в дополнительном освещении, их зрение хорошо определяло все очертания каменного прохода, скрытые темнотой, к тому же они могли становиться почти невидимыми глазу, но ящеры имели отличное обоняние, поэтому жители горных лесов не пользовались своим умением.

А вот даккт до сих пор не приобрел себе амулет «взор мя́вки». Тот, конечно, далеко не совершенен, чтобы видеть в кромешной тьме, но лучше, чем быть слепой добычей ночных хищников.

Эртэ́рх продвигался, как мог осторожно, стараясь лишний раз не шуметь, но так бесшумно, как перемещались тоáлли он естественно не мог. Разница в габаритах, весе доспеха, да и самом умении «легкой ноги», значительно отличалась.

Первое, на что они наткнулись, это останки группы, которую нанимал алхимик до выхода Эртэ́рха, но та так и не вернулась. Тела наймитов оказались частично растворенными слюной съха́рка, частично объеденными, но почему-то брошенными. Даккт отстегнул пояс с эликсирами, который принадлежал его сородичу, тоáлли пополнили запас стрел. Туши же трехглазых ящеров даже не стали осматривать, ведь необходимый орган ящера должен быть удален еще у не окоченевшей особи.

«По обратной дороге все же надо будет вскрыть их брюшины», – решил даккт.

Во внутренностях съха́рка бывало, встречались и неплохие магические предметы, которые неспособна переварить желудочная кислота. Но даже если найденные вещи оказывались поврежденными, в гильдии магов соседнего города имелись пара мастеров, и один из них брал за ремонт не очень большие деньги.

Пещерная кишка легким изгибом уходила вправо. Эртэ́рх уже чувствовал, что скоро каменный тоннель расширится в обширную пещеру. Как же ему хотелось вновь открыть магическое заклинание на своей широкой, увесистой секире, но, чтобы получить достойную оплату за заказ, им приходилось рисковать, и поплатиться уже четырьмя жизнями воинов их группы. Это жутко раздражало!

Лишь инстинкт воина, предчувствовавшего опасность, спас да́ккта. У съха́рков была одна способность, замирать, и находиться в неподвижном состоянии сколько угодно времени. Так, не издавая не единого звука, ящер мог поджидать свою жертву, находясь за любым поворотом. И в такую ловушку попала группа наемников. Эртэ́рх резко ушел влево, когда из открытого чернеющего пространства вылетел сгусток вязкой слюны. Как да́ккту удалось уловить еле слышный звук «отстрела» смертоносного плевка, он не знал, но тело машинально совершило все необходимые движения – уход с линии атаки, рывок, удар, хруст хребта съха́рка, затем раскрытие зачарования на секире, и следующим ударом с помощью магии, второй ящер лишился головы. Не останавливаясь, Эртэ́рх вновь снял зачарование своего оружия и в прыжке добил первую особь. Мерцающий бирюзовый туман рассеивался на выходе из тоннеля, и почти не освещал, что творилось впереди, хотя даккт был уверен, что съха́рков на расстоянии плевка точно не было. Зато заметил неподалеку еще пару туш ящеров, странно скрючивших свои птичьи лапки.

За столько лет в гильдии ловцов, он часто брался за добычу редких ингредиентов для алхимиков и магов, а это означало, что почти каждый выход его сталкивал с новыми рептилиями. И вот такие столкновения выработали в нем чутье на присутствие тварей.

– Контролируйте пространство! – бросил он через плечо тоáлли, и начал быстро вырезать недостающие для полного комплекта глаза и железу съхарка, которого убил не магией.

Когда мешочек с железой был заполнен, бирюзовый туман почти перестал давать освещения.

– Вы что там, уснули?! – прошипел Эртэ́рх, оборачиваясь. – Может, подсветите?

Голова и плечо Амэсса уже почти растворились от попадания плевка ящера, второму тоáлли досталась лишь небольшая капля, но она угодила точно в горло, и теперь его голова почти отделилась от тела.

– Съхáрково отродье! – выругался Эртэ́рх, сплюнув.

Он остался единственным живым из его группы, и такое случилось впервые. После смерти тоáлли, их магический туман стал рассеиваться, и да́ккту нужно было быстрей выбираться из темноты. В этот момент земля содрогнулась. В глубине пещеры мелькнуло голубоватым отливом. Эртэ́рх похолодел.

«Только не он!»

Даккт бежал по тоннелю, как не бегал никогда в жизни. Теперь до него дошло, почему так выглядели туши мертвых съха́рков – они были поджаренные кфарцы́ном! Гигантский пещерный ящер кфарцы́н, относился к семейству дракоящеров, но имел лишь небольшие, атрофированные крылышки, так как обитал он только под землей и на поверхности почти не показывался. Чешуйчатое, почти гладкое, приземистое тело с коротким хвостом, но мощными лапами, было достаточно подвижным. Его широкая голова с костяными наростами обладала всего одним, вытянутым по горизонтали глазом. Он излучал голубоватое свечение, которое мгновенно ослепляло жертву, выжигая ей глаза, если встретиться с ящером взглядами. После чего кфарцы́н медленно обжаривал несчастного пламенем глотки и, поедал своей широченной пастью.

Эртэ́рх услышал рокот гиганта, и тоннель за его спиной озарило пламенем. От жара затрещали волосы его трех косичек. В руке даккт уже сжимал пузырек эликсира придающего силы и выносливости. Такой маленький бутылек с чудесным напитком стоил целых пять ромбов, пять золотых монет, но сейчас на кону была жизнь воина. Эртэ́рх выпил. Тело тряхануло, и стены тоннеля практически размазались, настолько ускорился бег. Яркий свет выхода. Слева валуны. Даккт метнулся к ним, и с зажмуренными глазами крутанулся, махнув секирой.

Как оказалось, кфарцы́н от него не отстал. Широкое, магическое лезвие разрубило левую часть рогатой морды, но единственный глаз не повредило, так как сквозь веки Эртэ́рх четко видел голубое свечение, пытающееся выжечь ему глаза. Ящер взревел в ярости от нанесенной ему боли и ударил правой лапой.

Не зря да́кктов называют таранами. Их природная мощь, облаченная в тяжелую броню, защищенную магией, способна сносить достаточно серьезные удары в сражениях, но удар кфарцы́на отбросил могучего воина, как соломенную куклу, и в мозг ворвалась боль, ощутимая всем организмом.

Благодаря выпитому на бегу эликсиру Эртэ́рх почти сразу смог встать на одно колено, но уйти с линии атаки не успевал. Все так же наблюдая сквозь сильно сжатые веки голубоватое свечение, выставил перед собой секиру, понимая, что недоразвитый подземный дракоящер разевает пасть, чтобы выпустить волну уничтожающего пламени.

«Надо было сначала защитить себя от огня…» – промелькнула последняя мысль.

Ящер начал раскрывать пасть, огненная железа стала раздражаться втянутым воздушным потоком, вырабатывая огненный вихрь, нацеливаясь на замершую у валуна жертву. Справа полыхнуло черное пламя, издав шипение, и на месте явления очутился тепло, не по погоде одетый парень. Кфарцы́н повернулся на звук.