Страница 26 из 56
Лекарь взглянул на артистку, ожидая, что хотя бы напоминание о великой победе человечества над эльфами заставит её почувствовать гордость за своих предков, которая хоть как-то отразиться на её лице. Вместо этого его встретило уже успевшее стать привычным равнодушие. Она наклонилась над столом, и ответила ему с напором в голосе, постукивая пальцем по деревянной поверхности:
– История, это, конечно, здо́рово, Кель, – девушка чуть приподнялась со стула, – но ты до сих пор и слова не сказал о цели своей экспедиции. – Чувствовалось, что её терпение начало подходить к концу, что подтвердили брови, угрожающе сблизившиеся друг с другом.
– Ох, верно. – Спохватился лекарь, хлопнув себя ладонью по лбу. С его лица слетело всякое спокойствие. Он снова сел прямо и торопливо приступил к объяснению. – В общем, однажды, перебирая книги в библиотеке учителя, в поисках чего-нибудь новенького и интересного, я наткнулся на это. – Он взял томик, который ранее достал из сумки, и поставил его перед собой перпендикулярно столу, обложкой к артистке. – Истории известен случай, что когда-то, когда Освободители состарились, Вал’Ражин попросил Нарам’Зарра разработать некий ритуал, благодаря которому, по их словам, «они смогли бы вечно служить человечеству, защищая его даже после смерти…».
Рука Джил, лежавшая на виду, сжалась в кулак. Она процедила сквозь зубы:
– Кель, ты начинаешь выводить меня из себя. – Прищурившись, девушка глубоко вздохнула, чтобы сохранить самообладание.
Втянув голову в плечи, лекарь попытался спрятать половину лица за книжкой, использовав её в качестве щита, как будто тонкий томик мог защитить его от гнева метательницы ножей:
– Да-да, я уже вплотную подобрался к сути. – Оправдываясь, мотал головой юноша, на всякий случай опустив голову ещё ниже так, что из-за книжки осталось видно только глаза. Но, услыхав это, девушка тут же расслабилась. А Кель выпрямился и продолжил. – В общем после того, как Освободители покинули башню для исполнения того самого ритуала – их никто больше не видел. – Он добавил загадочно. – Никогда. На протяжении долгих лет тысячи людей пытались отыскать хоть какие-то следы своих благодетелей. Маги-медиумы прочесали весь эфир в надежде обнаружить пусть и крохотные, но отголоски их душ. Лучшие следопыты обошли весь континент вдоль, – он указал рукой в одну сторону, – и поперёк, – и в противоположную. – Но так ничего и не нашли… – Последнюю фразу лекарь произнёс так, точно сей факт являлся для него личной трагедией. – В башне же всех, кто умел читать, и хоть сколько-нибудь понимал в магии, задействовали в штудировании сотен книг и записей, которые Освободители оставили за свою продолжительную жизнь. Они перечитали по тысяче раз всё, что когда-либо вышло из-под пера первых магов, но не нашли ни единой записи, и даже ни одного упоминания о загадочном ритуале, или хотя бы о месте, где он должен был проводиться. – Юноша глубоко вздохнул. – И это неудивительно, ведь, похоже, все научные изыскания, связанные с экспериментами, изучением и созданием ритуала проводились в состоянии строжайшей секретности, и передавались из уст в уста. А все записи, если они, конечно, существовали, очевидно, предусмотрительно уничтожили. – Тут лекарь лукаво прищурился, стрельнул на артистку выразительным взглядом, и прошептал. – По крайней мере, все до сих пор именно так и думают. И, судя по всему, ошибаются.
Наконец-то, Келю удалось задуманное – айсберг ледяного безразличия Джил дал трещину. На этом моменте её взгляд начал выражать глубокую заинтересованность, и артистка даже не пыталась этого скрыть.
Довольный собой, лекарь отложил томик, откинулся на спинку стула, и запрокинул на неё правую руку. Желая подогреть интерес Джил ещё больше, им в полной мере насладиться своей маленькой победой, он неторопливо взял свою кружку, и сказал, как ни в чём ни бывало:
– Ой, что-то я столько говорю, аж в горле пересохло. – После чего сделал пару смачных глотков.
Девушка впилась в лекаря взглядом:
– Продолжай. – Проговорила она медленно, стараясь скрыть нетерпение.
Чтобы ещё немного потянуть время, Кель поставил кружку обратно на стол, скорчил недовольную рожу, притворившись, что ему не понравилось её положение. Передвинул сосуд поближе к краю стола, и покрутил его, якобы стараясь определить нужный угол, после чего, придирчиво осмотрев новое место, удовлетворённо кивнул.
Тихонько хмыкнув, артистка улыбнулась краешком рта, и положила ладонь одной руки на бедро, а указательным пальцем другой начала постукивать по столу. Её позабавила маленькая игра, которую затеял лекарь. И даже то, что юноша намеренно впустую тратил на неё драгоценное время девушки, перестало её беспокоить, так как, судя по всему, дельце намечалось действительно достойное. Как минимум, в теории. Однако, столь незатейливого представления явно не хватило бы, чтобы по-настоящему пронять Джил, и вывести её из себя. И тем не менее, этого оказалось достаточно, чтобы она начала думать, что Кель был не настолько прост, как выглядел поначалу.
Заметив лишь иронию во взгляде и улыбке артистки, лекарь сообразил, что добиться желаемого ему не удалось. Поэтому наконец перестал дурачиться, и продолжил свой рассказ, поудобнее усевшись на стуле, и положив руку на книжку:
– Так вот. На полки учитель выставляет только наиболее значимые и интересные, по его мнению, труды. А так как за всю его долгую практику из подаренного у него скопилось немало дубликатов – их и намного менее достойные экземпляры книг, свитков и трактатов он предпочитает прятать в сундуки. И вот однажды в поисках чего-нибудь новенького и интересного, я перебирал книги в этих сундуках, и совершенно случайно в одном из них, едва ли не самом пыльном и задвинутом как можно дальше, я наткнулся на занимательнейший экземпляр. Тот самый, который в данный момент лежит перед тобой. – Кель мотнул подбородком в сторону томика. – Он сразу бросился мне в глаза из-за своей необычной маркировки, ведь, как я уже рассказывал, в наше время всё, что связано с гильдией…
– Будь добр, придерживайся сути. – Перебив лекаря, резко вставила артистка.
– Да, точно, прости, я легко увлекаюсь. – Кель виновато погладил себя по волосам.
– Заметно. – Сухо ответила Джил.
– Итак, я решил пролистать эту книгу, и обнаружил, что она была написана на каком-то древнем диалекте людей. Откровенно говоря, поначалу я подумал, что это описание очередного генеалогического древа какого-то из старинных кланов, и уже собирался вернуть её на место, но её хорошее внешнее состояние и устаревшая маркировка гильдии магов на обложке не давали мне покоя. Тогда я взялся за более подробное изучение этой книги, и обнаружил, что на самом деле для её написания автор не просто использовал мёртвый диалект, на самом деле, он смешал несколько древнейших человеческих языков, видимо, таким образом он намеренно зашифровал содержимое, чтобы скрыть его от посторонних глаз. Что поначалу натолкнуло меня на мысль, что автор являлся учёным-историком. Но это всего лишь мои догадки. – Кель махнул рукой, как бы давая не самую лучшую оценку своим предположениям. В этот раз ему удалось самостоятельно себя прервать, чтобы не сбиться с текущей линии повествования. – Хоть это и не имеет значения, но, всё же, данный факт разжёг во мне нешуточный интерес. И только поэтому я провёл лингвистический анализ содержимого. К своему удивлению, при подробном осмотре я обнаружил, что в тексте встречаются так же и слова из общего языка. Не сказать, чтобы великое открытие, но оно означает, что книгу написали, как минимум после того, как Освободители ввели его повсеместно. А также то, что, возможно, хоть и крайне маловероятно, до их исчезновения. И это стало ещё одной причиной, по которой я решил всё же попробовать выудить из текста хоть какие-нибудь намёки на истинное содержание. – В голосе Келя послышалось возбуждение. – У меня ушло больше трех месяцев, чтобы расшифровать всего несколько фрагментов. – Он едва не подпрыгнул на стуле. – Но оно того стоило! Знаешь, что мне удалось узнать?!