Руда. Падение

Он замолчал, отдыхая от долгой речи, делая неторопливые затяжки и медленно скользя по верхушке незатейливого сна. Истерро завозился в кресле, закхекал, привлекая внимание, и Эрей лениво приоткрыл один глаз.

– Простой вопрос, советник, – Бабник заметно волновался, даже нервничал, – если все так плохо, и в Сельте война, почему мы сидим сложа руки? Вы ведь получили власть, вам передали полномочия, почему мы курим и болтаем о всякой чепухе вместо того, чтоб набирать войско?

– Болтаете вы, – недовольно нахмурился маг. – А войско собирать на ночь глядя – дурная примета, меня пошлют полковые командиры и хорунжие. По весьма неблизкому адресу. Скоро рассвет. Успеем навоеваться всласть. Грамоты заказать каллиграфам.

Истерро покраснел и насупился:

– Признаю, глупо получилось, идиотский колер. Но у меня было мало времени на раздумья!

– Не приукрашивайте войну, – одернул Эрей. – И так глумятся, как могут. Мундиры, плюмажи, хоругви… Дурачье.

– Но ведь грамоты – работа каллиграфов! – слабо возразил Истерро. – Их специально заказывают в красивых рамках, в виньетках и награждают…

– Кого? – снова приоткрыл глаз Темный. – Вы в своем уме? Грамота на набор войска – просто письменный приказ командиру полка. Все.

Он помолчал, потом изобразил улыбку:

– Не волнуйтесь, Истерро, войско собрано. Я разослал грамоты сразу, едва набрал Силу. Давайте спать. Пару часов до рассвета нужно потратить с умом.

– Вы же хотели поработать! – уныло заметил монах, переживая краткий выговор так, точно его отчитал сам Рудознатец.

– Хотел, – согласился маг. – Передумал. Устал.

– Тогда конечно! – не стал спорить Истерро, поднимаясь с кресла. – Мне устраиваться здесь?

– Да, – маг резко, по-особому хлопнул в ладоши.

Из ниоткуда, из зябкого воздуха, из сонного пламени появились маленькие человечки с локоть росточком, засновали туда-сюда, засуетились, угодливо заглядывая снизу вверх, в осунувшееся лицо Эрея. Маг слабо, едва заметно улыбнулся им и кивнул на диван. Человечки заулыбались в ответ, точно орден получили, один на всех, огромный, шоколадный, кинулись выполнять поручение. Истерро едва успевал следить за их возней, чуть отвлекся, а диван был застелен черной шелковой простынею, подушки взбиты, и тончайшее шерстяное одеяло, легкое и теплое, заправлено в благоухающий лавандой пододеяльник. Выскочившие из камина саламандры забрались на диванчик, крутя знаки от дурных снов и грея постель для гостя. Четверо деловитых домовых собрали со стола, подхватили за углы поднос с грязной посудой, скрылись за дверью. Маленький ветродуй взлетел к потолку, приоткрыл окошечко – проветрить. Карликовые тролли стащили с ног Эрея и его гостя сапоги, смешные оборотни-еноты размяли ступни и обули в мягкие меховые тапочки.

– Чтоб я без вас делал! – похвалил малую братию Темный, и те снова заулыбались, принялись мелко кланяться и выражать восторг, рожденный служением Высокому господину.

– Рады стараться, Ваш Темнейшество! – отрапортовал один из троллей.

– Знаю, – кивнул маг. – Отдыхайте.

Бравая команда помощников отдала честь повелителю и бодро затопала к выходу из покоев. Вслед за ними сорвались и лазутчики, не без оснований полагая, что в поварне найдется, чем подкрепить угасшие силы.

Истерро терпеливо дождался, пока за ними закроется дверь, и расхохотался. Смех его был сродни истерике, он лился неудержимо, широко, точно река в половодье, и рассудок едва держался на плаву.

– Они… – выдавил Бабник, утирая слезы, – они… такие забавные, ваши крошки. Просто новый вид разумной живности! Вот уж не думал, что такое существует в природе!

– Не существует, – дернул плечом Эрей и вошел в кабинет. – Это заклятье, – добавил он, возвращая на законное место эмблему монастыря, с поклонами и малопонятными жестами.

Истерро тотчас оборвал смех и шагнул следом за магом:

– Заклятье? Что вы хотите этим сказать, советник?

Маг снова дернул плечом и посмотрел исподлобья. Должно быть, хотел узнать, как еще можно трактовать слово «заклятье», но поленился спросить.

Светлый нахмурился. Помолчал, кусая губы, но вопрос, вертящийся на языке, удерживать не стал:

– Значит, вы потратили часть Силы на уменьшающее заклятье, я вас правильно понял?

Эрей кивнул. Он страшно устал, и по большей части от бесконечных разговоров, но неугомонный Бабник сочувствия не проявил.

– И если вам придет в голову шальная мысль, – развил тему монах, – вы просто снимете заклятье, и на Столицу обрушится войско горных троллей, саламандр, оборотней? Так?

– Вы забыли ураганника, – обречено вздохнул Эрей. – И не видели пробирки с вампирами, обращенными в комаров.

– А еще в арсенале имеются привидения и волколаки, возможно, рыси, я не Силен в этой области…

– Пока не Сильны. Изучите. Поймите уже, Бабник: чтоб покорить вашу жалкую Столицу, мне помощь не нужна. Но и Столица мне тоже не нужна. Спокойного рассвета.

– Как эту мелочь терпит Викард? – вслух удивился Истерро, покорно выходя из кабинета. Он не слишком рассчитывал на ответ, но Эрей сказал:

– Они смешные.

– Спокойного рассвета, советник, – Истерро обернулся, церемонно поклонился, прикрыл дверь и принялся неторопливо стягивать мантию, терзаясь отсутствием привычных кремов и притираний. Залез в согретую нечистью постель, устроился поудобнее, всей грудью вдыхая свежий утренний воздух и с наслаждением зевнул. В узкую щель пробивался тоненький лучик света и видна была тень. Тень мага за письменным столом, творящая невыразительные пассы над бумагами.

Какое-то время светлый маг отрешенно наблюдал за Тенью, потом закрыл глаза и провалился в сон.

Сон был на удивление светлым.

Истоки вражды

Не доверяли друг другу светлые маги и Демоны, ждали колючей беды.

И беда пришла, долгожданная.

Первыми возродились в потомстве Сильные внутренним светлые маги, поправ решение Божие. Увидели Демоны – творится странное, дети бегают по селению магов, дети, способные к светлой волшбе.

Эти дети без заметных уСилий ловили свободных Духов, обращали своими игрушками, домиками и качелями, кудлатыми псами, цепными медведями. Дети просто резвились, смеялись, не отличая добра от зла, неправедных поступков от благородной воли.

А Демоны ясно увидели, разглядели, наконец, изнанку Света, его скрытые тропы и помыслы – в незамутненных деяниях первых детей.

И ужаснулись увиденному. Поняли, что ожидает весь мир, когда подрастет мажье семя. И напали, стремясь восстановить законность, очистить попранное Слово Божие.

Опечалились мажьи дети, прознав, что Демоны не хотят играть. В балладах поют, это их задумка: спрятать упрямых Духов Стихий, будто игрушки, в ящик. Дети, светлые дети, Сильные внутренней Силой, создали первую в мире клетку, страну Духов и их темницу, – в узкой долине, на малом клочке скудной сухой земли, названной позже Гаритой, обителью Демонов в Хвиро. Взрослые маги смекнули – и уСилили границы Гариты, не выпускавшей на волю Духов. Взрослые светлые рассудили со свойственной им обстоятельностью и вниманием к мелочам, что исправить уже ничего нельзя, а по бунту и наказание.

– Спасите нас, друзья по Стихиям! – воззвали Демоны к темным магам.

– Помогите нам, братья по мажеской крови! – потребовали светлые маги.

Заметались темные маги между дружбой и кровным родством. Но выбор их лег не в пользу Демонов, ибо Темные вслед за Светлыми тоже нарушили Слово Божие, привили способность к волшбе людям, имеющим животворное семя.

Усилили темные границу Гариты, защищая от былой дружбы будущее потомство свое. Забыли о торжественных клятвах и о служении общим Стихиям. И тогда Демоны собрались в круг, выбрали самого ярого, непримиримого Духа Огня из рядов своих, и стараниями всех сородичей сумел он прорваться за пределы Гариты. Успел воззвать к Свету и Тени. И отыскать других вольных Демонов, чтобы вести их в бой.