Страница 2 из 2
«Раненько для променада, – подумала Настасья и тут же расплылась в улыбке. – С этакой комплекцией лучше гулять до жары. Особенно если наряжаешься луковицей: сюртук, жилетка, воротнички, соломенное канотье. Все пестрое, дорогое. Еще и бабочку нацепил. Шут гороховый!»
Пшеничные усы забавно подрагивали, глазки щурились от удовольствия. Сжав коленями трость, коротышка извлек из кармана сверток, и на мизинце блеснул перстень. Ну-ка, что у него там? Божечки! Сандвич…
Настя проглотила слюну, в животе заурчало. Громко. Благо, плеск волн все заглушил. Надо бы обратно в трюм, пока никто не заметил. Этот субъект не опасен, сосредоточен на чистоте пальцев и усов, но может вернуться капитан. Или кто из матросов.
Незнакомец жевал с помпезностью царя, когда на него упал завистливый взгляд. Закашлялся, пальцы, держащие лакомство через платок, разжались. Казалось, палубе осточертело блестеть и она с удовольствием размазала по себе ветчину, сыр, листья салата. Лоб и шея толстяка запунцовели, кашель перешел в хрип.
Настасья не помнила, как оказалась рядом. Хилая ладошка забарабанила меж лопаток. Удар, другой, третий… Задышал. Слава Богу!
Мужчина неуклюже отстранился, и к небу взлетел палец. Дескать, спасибо, хватит. Он глядел на спасительницу грустными очами, губы силились раздвинуться в улыбку.
Застучали шаги, над ухом раздалось:
– Господин частный пгистав, с вами все в погядке?
– Эка подавилися, мать честная! Осспади, помилуй. С хлебушком-то оно аккуратнее надо.
Забыв испугаться появлению капитана и боцмана, Настя отворила рот. Сей румяный блин – частный пристав?! С каких пор чиновники полиции выглядят, будто вчера из Парижа? Чудеса…
– Откуда вы здесь? Хватит витать в облаках, милая багышня!
«А это уже мне, – опомнилась девушка, прикусив губу. – Угодила курочка в суп. Что делать? Вот так и помогай людям».
– На вашем месте я бы не стал иггать в молчанку, – посоветовал капитан с нехорошим прищуром. – Покажите-ка билет.
Настасья взяла себя в руки.
– Позвольте! Вы не правильно поняли… Я вовсе не намеревалась приобретать билет.
– Вот как? – перебил капитан. – По-моему, все пгедельно ясно. В последний йаз человек, отказавшийся платить за место в каюте, выпал за богт. Кинулись спасать, но… акулы всегда ловчее!
– Ва-а-аш бродь, – протянул боцман, но начальство, что называется, понесло.
– Как сейчас помню: бедняга мечется по волне зигзагами, блажит, водица богдовая, а чудища не видать. Как так, думаю… После заметил, это она его за кишку таскала. И откуда в животе столько внутгенностей?
Толстяк, наконец, отдышался, сказал укоризненно:
– Прекратите, mon ami!1 Вы пугаете даму! Неужели не помните, что госпожа Старосельская пригласила на пароход несколько девушек?
– Магия Васильевна?! Но… зачем?
– Merde!2 Как можно забыть? Ее степенство ищет новую горничную, однако не желает брать абы кого-с. Вот и придумала сравнить кандидаток.
Капитан оттянул ворот, на подчиненного упал гневный взгляд.
– Почему не сообщили?
– Виноват-с, ваш бродь…
Частный пристав шевельнул усами, тон сочился иронией.
– Если позволите, Сергей Петрович, я лично провожу mademoiselle…
– Настасья, ваше благородие, – подсказала бледная от услышанного девушка.
– …А-на-ста-си-ю.
Офицер, которого звали Сергеем Петровичем – два насмешливых «р» в имени! – неумело извинился. Долговязая фигура уковыляла в рубку. Боцман развел загорелыми лапами и бросился догонять.
Глянула на улыбающегося толстяка. Сколько ему? Пятьдесят? Какое усталое лицо. Можно ли доверять первому встречному?
Вздохнув, Настасья подумала:
«Из огня да в полымя. Поступить на службу Старосельской… Кто хуже: она или акула?!»
***
Совещание у госпожи Старосельской подходило к концу. Присутствовали двое: богатая судовладелица и ее секретарь.
Женщина вздохнула – первая ночь в море далась нелегко. Дощатые стены давили, как гроб, лишали сна. Пароходофрегат, имевший кроме парусного обустройства двигатель и гребное колесо, нуждался в массивном корпусе. Оттого надпалубные постройки жались друг к дружке, словно кресты на погосте. Узкие, мрачные. Думы о могиле явились к рассвету, когда Мария Васильевна, сцепив руки на груди, изучала потолок. Боже! Не доставало свечи в скрюченных пальцах и запаха ладана…
Секретарь, которого звали Игорь Алексеевич Фалик, тоже клевал носом. Башка раскалывалась от выпитого. Глаза-колючки вцепились в хозяйку. На кой бес разбирать дела с утра пораньше?! Не спится ей… Толстая дура! Накрутила кудряшек. Две на лбу, остальные под чепцом. Ни дать ни взять – крючки, торчащие из-под рыболовной сети. Нос вздернут, отчего кажется, будто на собеседника глядят ноздри.
Старосельская поерзала в кресле. Обсуждение проблем изнуряло. Заключительный пункт грозил особенным раздражением. Прежде чем озвучить его, взглянула на слугу. Мешок с костями. Вместо шевелюры седоватый мыс, вокруг плещутся залысины. Шея красная, точно от удавки. Сидит улыбается. Как всегда, одними губами. Подумать только! Думала завести с ним шашни в отместку неверному мужу… Ныне мысль вызывала усмешку.
Впрочем, мужчины ценны умом, а с этим у Фалика отменно. Лучшего советника не сыскать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
1
Мой друг! (фр.)
2
Черт! (фр.)