Дорогая мамуля

– Я и Зана? Думаешь, кто-то из нас мог ее убить? Мог оставить ее истекать кровью на полу в гостиничном номере? Ради денег? Ради денег, которых даже не было? Да ради чего угодно! – воскликнул он и рухнул обратно на кровать. – За что ты так со мной поступаешь?

– Потому что кто-то оставил ее истекать кровью на полу в гостиничном номере. И, я думаю, это было из-за денег.

– А может, это был твой муж? – Бобби вскинул голову, его глаза запылали яростью. – Может, это он убил мою мать?

– Ты думаешь, будь хоть шанс, хоть полшанса, что это правда, я стала бы тебе все это рассказывать? Если бы я не была абсолютно уверена, если бы факты не свидетельствовали стопроцентно в его пользу, как ты думаешь, что бы я сделала? Открытое окно, платформа пожарной эвакуации. Неизвестный взломщик, неудавшаяся попытка ограбления. Сочувствую вашей утрате. И все, конец. Посмотри на меня. – Ева выждала, давая ему возможность пристально вглядеться в свое лицо. – Я могла бы это сделать, Бобби. Я коп. У меня есть офицерское звание, авторитет. Меня уважают. Я могла бы закрыть это дело так, что уже никто никогда не заглянул бы в него. Но я собираюсь найти того, кто убил твою мать и оставил ее истекать кровью на полу в гостиничном номере. Можешь на это рассчитывать.

– Почему? Что тебе за дело? Ты от нее сбежала. Ты сбежала, хотя она изо всех сил для тебя старалась. А ты…

– Ты прекрасно знаешь, как было дело, Бобби. – Ева говорила спокойно и ровно, не повышая голоса. – Ты все прекрасно знаешь. Ты был там.

Он опустил глаза.

– У нее было трудное время, вот и все. Нелегко растить ребенка в одиночку, сводить концы с концами.

– Возможно. Я скажу тебе, зачем я это делаю, Бобби. Я это делаю для себя и готова допустить, что и для тебя тоже. Для того мальчишки, который тайком носил мне еду. Но предупреждаю сразу: если выяснится, что это ты ее убил, я посажу тебя за решетку.

Он выпрямился и откашлялся. Его лицо и голос теперь выражали твердую решимость.

– Я не убивал свою мать. Я ни разу в жизни руки на нее не поднял. Ни разу в жизни. Если она приехала ради денег, значит, она поступила плохо. Это было неправильно, но она сделала это ради меня. Жаль, что она мне не сказала. Если бы она мне сказала… А может, ее кто-то заставил? Может, ей кто-то угрожал? Может, кто-то пригрозил что-нибудь сделать со мной или…

– Или с кем?

– Я не знаю. – Его голос сорвался. – Не знаю.

– Кто знал, что вы едете в Нью-Йорк?

– Дензил, Марита, наши сотрудники, кое-кто из клиентов. Ну, кто еще? Соседи. Ради всего святого, мы не делали из этого секрета!

– Составь мне список имен. Всех, кого сможешь вспомнить. С этого мы и начнем.

Тут дверь открылась, и Ева встала. Вошла Пибоди, буквально волоча на себе бледную, трясущуюся Зану.

– Зана! Дорогая! – Бобби вскочил с постели и бросился к жене. Он обнял ее. – Что случилось?

– Я не знаю. Мужчина. Я не знаю… – Она разрыдалась и бросилась ему на грудь. – О Бобби!

– Нашла ее в квартале отсюда, – доложила Пибоди. – Вид у нее был потерянный, напуганный. Говорит, ее схватил мужчина, затолкал в какой-то дом.

– О мой бог, Зана, милая! Он сделал тебе больно?

– У него был нож. Он сказал, что зарежет меня, если я закричу или попытаюсь сбежать. Я сказала, что он может взять мою сумку. Я ему сказала, чтобы он ее взял. О Бобби, он сказал, что убил твою маму!

Ева прервала новый поток слез и с трудом оторвала 3ану от Бобби.

– Сядьте. Хватит плакать. Вы не пострадали.

– Я думаю, он… – Дрожащей рукой Зана принялась ощупывать поясницу.

– Снимите пальто.

Ева заметила маленькую дырочку в красной ткани. Надетый под пальто свитер тоже был прорван. На нем виднелись несколько кровавых пятен. Задрав свитер, Ева осмотрела неглубокий порез.

– Царапина, – сказала она.

– Он ударил тебя ножом?

Бобби в ужасе оттолкнул руки Евы. Он хотел посмотреть сам.

– Это всего лишь царапина, – повторила Ева.

– Мне дурно, – пролепетала Зана.

Ее глаза закатились. Ева подхватила и встряхнула ее.

– Вы не упадете в обморок. Сейчас вы сядете, успокоитесь и расскажете мне, что случилось. – Она толкнула Зану в кресло и, с силой нажимая ладонью на затылок, заставила ее нагнуть голову между колен. Длинные серебряные сережки в ушах у Заны качнулись вперед. – Дышите. Пибоди!

– Уже. – Ко всему готовая Пибоди вышла из ванной со смоченным полотенчиком. – Это действительно всего лишь царапина, – терпеливо сказала она Бобби. – Но немного антисептика не помешает.

– Он у меня в косметичке. Только она уже упакована, – раздался слабый, дрожащий голос Заны. – Моя маленькая косметичка в чемодане. О боже, можно нам вернуться домой? Почему мы не можем просто уехать домой?

– Вам придется сделать заявление. Под запись, – сказала Ева и показала Зане камеру. – Вы встали и вышли купить кофе.

– Мне нехорошо. Меня немного тошнит.

– Нет, с вами все в порядке, – решительно отмела ее жалобы Ева. – Вы вышли из гостиницы…

– Я… я хотела, чтобы было, что вам предложить, когда вы придете. Да и Бобби… он так ничего и не съел с тех самых пор, как… Я подумала: просто выбегу и куплю что-нибудь, пока он не проснулся. Мы прошлой ночью почти не спали.

– Это я поняла. Вы спустились вниз…

– Я спустилась вниз и поздоровалась с администратором. А потом я вышла. Мне показалось, что погода хорошая, хотя было прохладно. Вот я и начала застегивать пальто на ходу. А потом… он появился ниоткуда. Обхватил меня одной рукой, и я почувствовала острие ножа. Он сказал, если я закричу, он меня проткнет. Велел мне идти не останавливаясь, просто идти вперед, смотреть вниз, под ноги, и идти вперед. Мне было так страшно! Можно мне немного воды?

– Я принесу. – Пибоди двинулась в кухню.

– Он шел очень быстро, я все время боялась споткнуться. Он убил бы меня на месте.

Опять ее глаза остекленели.

– Возьмите себя в руки. Сосредоточьтесь, – приказала Ева. – Что вы делали?

– Ничего. – Зана задрожала и обхватила себя руками. – Я сказала: «Возьмите мою сумку», но он ничего не ответил. Я боялась поднять глаза. Я думала, может, если я побегу… Но он был так силен, а мне было так страшно… Потом он распахнул какую-то дверь и втолкнул меня внутрь. Мне кажется, это был бар. Там было темно и пусто, но запах стоял такой, как в баре, понимаете? Спасибо. – Она взяла стакан обеими руками, и все равно вода выплеснулась через край, когда она поднесла его к губам. – Меня все время бьет дрожь, никак не могу остановиться. Я думала, он хочет меня изнасиловать и убить, а я ничего не могла поделать. Но он велел мне сесть, и я села. Он приказал мне держать руки на столе, и я так и сделала. Он сказал, что ему нужны деньги, и я опять предложила ему мою сумку. А он сказал, что хочет два миллиона, а не то он сделает со мной то же, что с Труди. Но он сказал, он меня так изрежет, что никто меня не узнает, когда он со мной покончит.

Слезы катились по ее лицу, сверкали на ресницах.

– Я сказала: «Вы убили маму Тру, вы убили ее?» А он сказал, что сделает мне и Бобби еще хуже, если мы не достанем ему деньги. Два миллиона долларов. У нас нет двух миллионов долларов, Бобби. Я ему говорю: «Боже, где же нам достать такие деньги?» А он мне говорит: «Спроси у копа». И он дал мне номер счета. Велел мне повторять снова и снова, сказал, что, если я перепутаю, если забуду номер, он вырежет его у меня на заду. Вот что он сказал. 505748711094463, 505748711094463, 505…

– Порядок, мы уже записали. Продолжайте.

– Он велел мне оставаться там. Просто сидеть. «Сиди тут, сучка», – вот что он сказал. – Зана отерла слезы со щек. – «Сиди тут пятнадцать минут. Выйдешь раньше, убью». И оставил меня там. Я так и осталась сидеть в темноте. Я боялась встать, боялась, что он вернется. Я просто сидела там, пока время не истекло. А когда я вышла, то не могла понять, где нахожусь. У меня все в голове перепуталось. Кругом было так шумно. Я бросилась бежать, но ноги не держали меня, и я не могла найти дорогу назад. А потом появилась детектив Пибоди. Она мне помогла. Я потеряла сумку. Должно быть, оставила ее там. А может, он ее взял. Я не купила кофе…