Страница 4 из 7
– А предыдущий хозяин помещения? – поднял бровь волк и захрустел прожаренным куриным крылом.
– Э? Ну… зачем бы ему? – Ахим растерялся. Он не знал, как объяснить – говорить или не говорить напрямую. Отмел сомнения, сказал: – Он победил, понимаете? Получил Витольда. Дело идет к свадьбе. Это мне бы ему мстить. А у него мотива нет.
– Узнаем мотив, – и, без промежуточных реверансов. – Меня зовут Анджей.
Ахим церемонно представился, но его уже не слушали. Возле столика возник один из полицейских, что-то зашептал волку на ухо. Беседа скомкалась, к утолившему первый голод начальнику потянулись ходоки, и Ахим удалился, не желая мешать.
Он подумал, что намается еще с этим расследованием – вывернут жизнь наизнанку ни за что, ни про что. Тут же отвлекся на зов Славека, принес ключи от второго холодильника, зарядил кофейный автомат, добавил на столы салфеток. Первая волна посетителей схлынула – полицейские ушли на совещание, три звена МЧС уехали на пожар. Относительное безделье закончилось примерно через час. Ахим поблагодарил и похвалил Ёжи и Славека, съел два блинчика с печенкой – гадость, но все полицейские почему-то хвалят – а найти зубочистки, которые точно покупали, не успел. В зал и на веранду ввалились спецназовцы в сизо-черной форме и бронежилетах, увешанные разнообразным оружием и чехлами, скрывавшими предметы непонятного назначения. Помещение заполнило рычание – переговаривались между собой, как будто пасть в рот не превратилась; треск раций и бряцанье металла.
Ахим вышел на веранду, чтобы не путаться под ногами. Ёжи и Славек утонули в ворохе заказов, зачем их отвлекать? Понадобится помощь – позовут.
Вскоре из помещения вышла пара с нагруженными подносами. Волки, альфы – самые капризные и конфликтные клиенты. Еще не попробовавшие еду, но уже недовольные качеством. Ахим краем глаза отметил груду пирожков на одном подносе, контейнер с салатом и курицу – на другом. Спустился на тротуар, чтобы не смущать клиентов своим присутствием, и почти сразу вздрогнул от гневного крика:
– Эй, ты, лолка! Жопой слушаешь? Я тебе сказал – салат без сухарей! Какого хера?
Волна ярости была такой ощутимой, что Ахим оцепенел. Он повернул голову, увидел, как спецназовец сплевывает в мусорную корзину и утирает рот салфеткой. За этим последовал новый вопль:
– Хуле ты молчишь? Тупая лолка! Ничего в башке не держится, потому что мозги между ног бултыхаются?
До Ахима, наконец-таки, дошло, что спецназовец орет на Славека – выбитое стекло двери способствовало прямому общению. Этот факт помог сбросить остолбенение. Ахим в три шага оказался у столика и прорычал:
– Фильтруй базар или проваливай. У себя дома будешь такими словами швыряться.
Спецназовец присмотрелся, принюхался и скривился. Ахим понял, что ему сейчас тоже достанется порция площадной брани, и решил, что съездит наглецу по зубам. Драматическое противостояние нарушил невзрачный пожилой волк в костюме. Он хлопнул спецназовца по макушке свернутой газетой, а когда тот взвился, мирно спросил:
– Ты чего тут воняешь, Шольт?
Спецназовец сдержал очередную волну ярости и крик – явным, читающимся на лице усилием. Рыкнул:
– Углем кормят.
– А ты не ешь, – посоветовал волк в костюме и вошел в кафетерий.
На веранде появился Ёжи. Забрал салат, поставил другую порцию. Пробурчал:
– Извините за неудобства. Это я не расслышал заказ.
– Мне ничего не надо!
Движение руки в черной перчатке смело курицу, салат и кофе в мусорный бак. Разъяренный и оскорбленный Шольт удалился в сторону штаба. Дверью веранды не хлопнул только потому, что она была прицеплена на прочный крючок и подперта увесистым булыжником. Но крючок разогнул и почти оторвал. Придется менять.
Славек, побагровевший до свекольных пятен на скулах, демонстрировал волку в костюме ассортимент нарезанных на куски пирогов. Ёжи пробормотал:
– Он заказывал без сухарей. Я отвлекся и подал готовую порцию.
– Он не имел права оскорблять Славека, – ответил Ахим. – Хамов мы не обслуживаем. Это не обсуждается.
Ёжи кивнул и спрятался за стойку. Ахим снова выскочил на улицу, нервно прошелся вдоль фасада дома. Мысли почему-то занимал вопрос, не менявший ситуацию. Придуривался этот Шольт или действительно не выносил вкус сухарей? Ахиму еще не встречались одинокие альфы, которые полностью исключали из рациона хлеб. Витольд во время их романа хрустел бездрожжевыми хлебцами, охотно ел овсяные булки, а от сдобы отказывался – говорил, что в горле першит. После свадьбы просил Ахима готовить на праздники пироги и пирожки – очень уж ему понравился семейный рецепт, начинка с яйцом и зеленым луком. Ел ли отец-альфа хлеб до встречи с отцом-омегой, Ахим никогда не спрашивал. Тогда были другие времена, сейчас промышленность перестроилась, магазины и кафетерии завалены разнообразными пресными лепешками, безвкусными хлебцами и пергаментными лавашами. Большинство одиноких альф не питали страсти к дрожжевой выпечке, но всяческие блинчики и эклеры лопали только в путь. Ахим впервые сталкивался с фактом, что альфа не может съесть салат, в который добавлена щепотка ржаных сухариков без дрожжей. Неужели живет как с проклятьем Хлебодарного?
«Наверное, врет», – решил Ахим и отправился в квартиру, чтобы вознаградить себя чашкой хорошего кофе.
В восемь вечера они закрылись – пришлось выгонять с веранды двух спасателей – и отправились во двор, чтобы распить бутылку шампанского. Ахим захлопнул калитку, Ёжи вытащил через черный ход легкий столик и три стула, Славек протер полотенцем извлеченные из коробки бокалы. Хлопнули, чокнулись, выпили за открытие. Ахим еще раз повторил слова благодарности, вытащил из кармана два конверта – серую премию. Спросил, согласны ли Ёжи со Славеком работать в таком режиме. Согласны ли переработать – возможно, смена найдется не сразу.
– Я буду очень рад, – на этот раз Славек раскраснелся от шампанского. – У меня временные трудности. Мне отказали от квартиры – хозяин выставил ее на продажу, быстро нашлись покупатели. К сожалению, моих сбережений не хватает на то, чтобы заплатить залог за новое жилье. Я готов работать без выходных. Если нетрудно, подыскивайте пока только повара.
– А где ты собираешься жить? – поинтересовался Ахим.
– Не знаю. Попрошусь к знакомым… если откажут, попрошу вас разрешить мне ночевать в подсобном помещении.
– В подсобном – не разрешу, – Ахим посмотрел на огорченное лицо, усмехнулся. – Наверху пустует трехкомнатная. Условия: ты не шумишь, оплачиваешь коммунальные счета, не жалуешься на мебель и обстановку, пока подыскиваешь себе подходящую квартиру.
Смотреть розовое гнездышко пошли втроем – Ёжи почему-то никуда не торопился. При виде круглой кровати Славек пришел в восторг, а от наличия балдахина чуть не прослезился. Грязные следы на коврах вызвали охи и вздохи. Пока Ахим прикусывал язык, чтобы не сказать всё, что он думает об интерьере, Ёжи отскреб налипшие на мех куски глины и пообещал Славеку отвезти ковры в химчистку. Нельзя допустить, чтобы пропала такая красота!
Шампанское Ахим допивал в задумчивости. Ёжи со Славеком к бокалам почти не прикасались, обсуждали роскошь обстановки и перевозку вещей.
«Сразу сработались, и дальше вряд ли будут ссориться, – подумал Ахим. – Надо же, как любовь к розовому цвету и золотым кистям оборотней объединяет. Никогда бы так на совместимость проверять не догадался».
Перед сном он позвонил отцам, отчитался, как прошел первый рабочий день – кратко и подправлено. Удивился тому, что родители разделяют точку зрения полицейского начальника и возлагают вину на любовника Витольда. Пообещал непременно приехать в выходные, когда в кафетерии будет поменьше народу.
Засыпая, Ахим провалился в водоворот лиц – злых, испуганных, обеспокоенных. Оружие, фуражки, каски… Альфы, омеги, беты и люди сливались в размытое пятно, предрекавшее неспокойный сон. Так оно и вышло.
Глава 3. Йонаш
Следующий день покатился по накатанной колее. Полицейские, спецназовцы и спасатели были неприятно удивлены расписанием – кафетерий открывался с десяти утра – и с восьми ломились в дверь, в которой меняли стекло, пугая рабочих и вымогая у Славека вчерашние пирожки на вынос. Добросердечный Славек выдавал голодающим пакеты, забирал деньги под расчет, а к открытию озвучил Ахиму дельную мысль: