Страница 6 из 13
Сам же мужчина ещё не много постоял, дожидаясь момента, когда окажется в вестибюле один, словно давая Степе фору, а затем двинулся следом, с таким видом будто его это обстановка ни капельки не удивляла.
Даже стоя на перроне, ощущался туман. Он был не сильный, но все равно, возле туннеля, где вечный сквозняк, даже малейший намек на туман, был крайне странным явлением, а прибавить к этому мрачное освещение такое же, как и наверху, все это превращало привычную станцию в по-настоящему жуткое место. Но к облегчению Степы на перроне были люди. Их было не много, они стояли по одному и в столь ранний час были похожи на сонных мух. Среди них он увидел девушку, которую видел практически каждое утро.
Она была примерно того же возраста, что и Степа от двадцати пяти, до тридцати лет, в простеньком сером пальто и с небольшой женской сумочкой.
Увидев его, она улыбнулась, и Степе сразу стало легче. Они ни разу не разговаривали, но оба привыкли к тому, что пересекаются взглядами пять дней в неделю.
Девушку звали Оля и так же, как и Степу, ее сильно пугала окружающая мгла, ей очень хотелось бы, чтобы именно сегодня он подошёл к ней и заговорил. Казалось, одно слово «привет», развеяло бы эту темноту, именно поэтому их пересекающийся взгляд продлился чуть дольше обычного. Но в этот момент появился поезд, издавший оглушительный гудок, такой, что Степа подпрыгнул на месте от неожиданности.
«Как же глупо это выглядело», ― подумал он, поворачиваясь к подходящему поезду.
Поезд был старый, потрепанный временем, с ржавчиной, проступавшей по всему кузову.
– Я думал такие поезда уже давно не ходят, ― продолжал рассуждать Степа, пока ждал открытие дверей. Но стоило им распахнуться, как в нос ударил странный запах какой-то химии.
– Ну и вонище, может, это какой-то розыгрыш, или социальный эксперимент, быть такого не может, чтобы на пути вывели это нечто, ― он посмотрел на Олю, и по ее лицу понял, что она удивлена не меньше него. Да и остальные пассажиры не спешили заходить, пока поезд терпеливо стоял, приглашая всех войти внутрь.
Неожиданно в двух вагонах позади, еще совсем молодой парень начал громко ругаться.
– Да что это такое, вонь невозможная, почему вообще на станции такая жопа! ― Достав из кармана телефон, он начал снимать все, что происходит вокруг, включая удивленных пассажиров.
– Ну, ничего, в интернете потом объяснять будут, что у них тут произошло, ― с этими словами он вошел в поезд, продолжая снимать все на свой мобильник.
Шло время и пассажиры, смотря то на часы, то на друг друга, принимали этот поезд как неизбежное и по одному заходили в вагоны.
Смерились с этим и Степа с Олей, посмотрев еще раз друг на друга, они вошли в один вагон. К этому времени запах немного выветрился, но сам вагон внутри был не лучше, чем снаружи. Потрепанные кожаные сидения, в некоторых местах протертые до дыр. Поручни, которые в привычных вагонах блестят, здесь же были все засалены, а на напольном покрытии не было ни одного живого места, все оно было усеяно дырами и заплатками.
Усевшись на более-менее целое место, Степа заговорил:
– Мы с вами почти каждое утро пересекается, ― он на секунду задумался, ― уже полтора года точно. Меня Степаном звать.
Оля посмотрела на него с улыбкой.
– Да? Я вас уже как пару лет высматриваю. А я…
Не успела она договорить, как из динамиков раздался противный голос:
– Осторожно, двери закрываются, следующая станция Ботанический сад.
Двери со скрипом начали закрываться, как вдруг на перроне раздался голос того мужика, с которым Степа пересекся в вестибюле.
– Подождите, подождите я уже бегу, ― он в последнюю секунду вскочил в вагон, а двери за ним сомкнулись, издав оглушительный треск.
– Ну и вонище, мало того, что эскалатор не работает, так еще и дыхание восстановить негде. Еле успел, хотя, может, и не стоило так спешить, ― сказал он, кривя лицо от запаха.
– Готов биться об заклад, сегодня так думает каждый пассажир этого вонючего поезда, ― ответил ему Степа. Мужик еще немного посмотрел по сторонам, как бы, не веря своим глазам, а потом, выбрав целое место, уселся, громко выдохнув.
– Так вы не договорили, как вас зовут? ― продолжил разговор Степа.
― Оля. Хоть поезд и вонючий есть в нем и некоторый плюс.
– И какой же?! ― с удивлением спросил Степа.
– У кого-то наконец-то хватило смелости заговорить, ― сказав это, она очень мило улыбнулась.
Улыбнулся и мужик, который невольно слышал их разговор. Но затем улыбка сошла с его лица, и оно стало крайне озадаченным.
– Я извиняюсь, что влезаю в ваш разговор, но вы заметили поезд идет абсолютно беззвучно.
В первый момент Степу стало охватывать чувство злости, уж очень надоедливый этот мужичок, но невольно прислушавшись, он понял, что тот прав. В вагоне стояла гробовая тишина. Хотя, смотря в окно, было видно, что поезд движется.
– Что-то мне как-то не по себе от этого поезда, он ведь по виду вот-вот развалится, не может он ведь идти настолько бесшумно, ― милая улыбка с лица Оли растворилась, как будто ее никогда и не было. Она смотрела на Степу, в надежде услышать от него какое-нибудь объяснение, как такое может быть.
– Милая Оленька, не смотрите на меня такими глазами, я честно, сам ничего не понимаю, но у меня есть идея, давайте выйдем на Ботаничке и подождем следующий поезд. Что скажите?
– С удовольствием, от этого запаха у меня уже голова кружится, ― она попыталась вновь улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.
Из динамиков вновь раздался противный голос: «Станция Ботанический сад». Поезд стал медленно останавливаться. Степа взял под руку Олю и повел ее к дверям. Но не успели они сделать и пары шагов, как девушка буквально повисла на его в руке, с трудом переставляя ноги.
– С вами все хорошо?
– Да, просто этот запах, голова кружится.
Наконец-то поезд остановился: «Осторожно двери открываются» сообщил все тот же жуткий голос, с какой-то злобной усмешкой. Но двери не открывались.
«Да что же это за утро такое, и что мне делать, если двери не откроются, и она свалится в обморок!».
Сжав кулак, Степа со всей силы стал барабанить по двери, которая казалась на первый взгляд настолько старой, что ее может пробить ребенок, но та с легкостью выдерживала эти удары.
Только сейчас, увидев прибор обратной связи с машинистом, Степа тут же нажал на кнопку, и закричал, не сдерживая себя.
– Откройте дверь, человеку плохо!!!
И двери открылись, но не перед ними, а соседние.
Посмотрев на Олю, Степа понял, что она отключается. Схватив ее на руки и все повторяя: «Держитесь, держитесь». Он подбежал к соседним открывшимся дверям. Но стоило к ним приблизиться, как они сомкнулись прямо перед его носом. Зато открылись те, перед которыми они стояли минуту назад. Мужик, который вначале молча наблюдал за происходящим, вскочил и побежал к открытым дверям, но что-то внимательно за ними следило, и как только он к ним приблизился, двери начали закрываться. Проявив, какую-то невероятную проворность, он в падении успел просунуть ногу в закрывающиеся двери. А следом раздался щелчок, напоминающий хруст ломающейся палки, и оглушительный крик:
– Аааааа, помогите, моя нога!
Хоть это и были просто двери старого вагона московского метрополитена, которые на вид еле держались, но до ушей Степы этот противный звук ломающейся кости долетел так отчетливо, что по спине прошел не приятный холодок. Времени на размышления не было. Степа, вместе с Олей на плече, уже подбегал к мужику, как вдруг двери распахнулись. Мужик, лежавший на спине и державший свою зажатую ногу еще секунду назад, уже выползал из этого чертового вагона, пока была такая возможность. Эту возможность не упустил и Степа.
Оказавшись на перроне и с испугом глядя то на вагон, то друг на друга, каждый пытался поверить в то, что произошло. В следующее мгновение в динамиках вагона вновь раздался жуткий голос: «Счастливо оставаться» и двери с лязгом захлопнулись.