Безумная одержимость (ЛП)

Я: Я выберусь отсюда живой?

Елена: Он просто улыбнулся самому себе.

Я: Молись за меня.

 

???? ???? ????

 

Всю следующую неделю я складывала свои драгоценные вещи в коробки, хотя, надо признать, не раз отвлекалась, сдувая пыль со старых книг и журналов. Я часто оказывалась на диване, уткнувшись лицом в какой-нибудь давно забытый модный журнал или роман, в котором было столько драматизма, что можно пристыдить Jersey Shore. (прим.пер: Пляж — суть нового реалити состоит в том, что 8 молодых парней и девушек проводят лето своих надежд, мечты и прочих радостей бытия на знаменитом побережье Нью-Джерси.)

В Субботу моя стирка настолько вышла из-под контроля, что я решила взять быка за рога и отправиться в прачечную. Я смотрела, как моя красная одежда кружится в мыльных пузырях, когда мой телефон зазвонил.

Валентина: Ты знаешь, откуда у меня одержимость Александрой Поповой?

Я: Безусловно.

Что бы ни надевала Русская модель на одну неделю, Вэл надевала на следующую.

Валентина: Ну, я думаю, это переросло в зависть.

Она приложила статью с заголовком: «Можем ли мы поговорить о том, во что была одета Александра вчера вечером? И мы не имеем в виду ее вечернее платье в горошек...»

Вероятно, настоящая шаль из ондатры с еще прикрепленной головой. Русские были такими деревенскими в две тысячи втором.

У меня не было никакого интереса к модели, и я собирала ворсинки с моего макси-платья, когда открыла статью. Я замерла.

На фотографии была изображена великолепная блондинка на вчерашнем бродвейском дебюте, а под руку с ней был не кто иной, как грязный голубоглазый федерал.

Моя грудь сжалась.

Он положил руку ей на бедро, а она — ему на руку — ту самую, по которой я только на прошлой неделе провела ногтями. Они выглядели комфортными вместе — идеальными, на самом деле — как две соединяющиеся частички головоломки.

Он смотрел не в камеру, а куда-то вдаль. Он казался красивым и неуловимым, как какая-то плотская фантазия, о которой можно только мечтать, но никогда не касаться. На ней была обычная тлеющая дымка — слегка поджатые губы и кошачьи глаза — и, с длинными, как небоскреб, ногами и на шпильках она была всего на пару сантиметров ниже его. Они, вероятно попробовали все виды сумасшедших поз, с такой маленькой разнице в росте.

Я редко проигрывала пари и ставила большие деньги на то, что именно на этой девушке он в конце концов женится.

Мой пульс пропустил следующий удар.

Я была уверена, что у Александры не бывает психических срывов после секса. Что-то горькое охватило меня, когда мысли продолжали кружиться в голове. Вероятно, они вели романтические беседы на русском. Наверное, кормили друг друга глотками водки.

Мое сердце забилось так сильно и так беспорядочно, что стало больно. Я положила на сердце руку, всерьез беспокоясь о возможном шуме в органе.

Девушка в розовом спортивном костюме, чмокая жвачкой, вернула меня к реальности.

— Ты собираешься сидеть здесь весь день или как, милая? Нам всем нужно постирать одежду.

Я быстро отправила Валентине сообщение, прежде чем поменять белье.

Я: Двадцать тысяч на то, что он женится на ней.

Валентина: Лол... ты в игре.

 

Глава 17

 

Джианна

 

— Эй, поосторожнее с этим! Это антиквариат!

Проделав небольшую дырку в стене, когда несли кресло в мою новую квартиру, двое людей Туза не слишком осторожно опустили его на деревянный пол. Затем отряхнули руки, будто сделали доброе дело, и вышли, создавая еще больший ущерб от вестибюля до квартиры.

Квартира была прохладной и современной, с прекрасным видом на городской пейзаж Манхэттена. Казалось, в этом не ничего плохого — я даже зашла так далеко, что проверила, нет ли протекающих кранов, — и это сделало меня еще более подозрительной. Туз редко интересовался моими делами. Инцидент в клубе, должно быть, разозлил его настолько, что с этим местом было связано какое-то наказание. Я просто ждала, чтобы узнать, что это.

На мне был выцветший комбинезон, а красная бандана убирала волосы с лица, когда я сидела на полу среди огромного количества коробок. В том, что я до сих пор распаковывала их, не было ни рифмы, ни причины, и это место начинало походить на мокрый сон кладовщика.

Я почесала несуществующий зуд на щеке и решила сдаться и вместо этого испечь что-нибудь для двух моих новых соседей.

Сбегав в магазин, чтобы наполнить холодильник, я провела следующий час на кухне, вкладывая много любви в тирамису для соседей.

Солнце едва коснулось верхушек небоскребов, когда я вышла из своей квартиры и постучала в дверь в конце коридора.

Моей первой соседкой была пожилая дама в гавайской рубашке (прим.пер: Муу-муу — одежда гавайского происхождения свободного покроя, свисающая с плеч). Она прищурилась на мою улыбку, будто она была такой яркой, что ей было больно смотреть. Ее взгляд скользнул по тарелке в моей руке.

— Торт?

— Нет, тира...

— Прошло столько лет с тех пор, как я ела кусочек торта.

Она выхватила тарелку у меня из рук и захлопнула дверь перед носом.

Ладно. Не совсем тот прием, которого я ждала, но могло быть и хуже. Хотя, как известно, когда смотришь на вещи с солнечной стороны, начинается дождь.

Единственный сосед на этом этаже жил прямо напротив меня. Я постучала, широко улыбнулась, и когда дверь открылась, улыбка соскользнула с моего лица, как мороженое с рожка маленького ребенка.

Прищуренный взгляд федерала упал с меня на тарелку, которую я держала обеими руками.

Хорошо сыграно, Туз, хорошо сыграно.

Предполагалось, что Аллистер будет моей нянькой, пока не вернется в Сиэтл? Казалось, я была всеобщим посмешищем, но не собиралась позволить этому испортить мне настроение. В конце концов, я была почти одинокой девушкой.

Я подняла тарелку и снова улыбнулась.

— Торт?

Он посмотрел на десерт, затем снова поднял на меня ледяной взгляд.

— Ты под кайфом?

Я поджала губы.

— К сожалению, нет.

Его взгляд скользнул по коридору поверх моей головы, словно он думал, что я могла привести с собой Мексиканскую группу или что-то столь же нелепое. И тут я поняла, что он не знает, что я его соседка. Интересно.

Его голос был полон нетерпения.

— Почему ты здесь, Джианна?

Я нахмурилась.

— Хочешь сказать, что после всего, что мы вместе пережили, я не могу принести тебе десерт?

Он провел рукой по галстуку, его взгляд скользнул по двум другим квартирам в коридоре. Я слышала, как крутятся колесики в его умном мозгу.

— И вот я здесь, — пробормотала я, — Говорю всем, кто готов слушать, что мы с тобой вместе.

Его взгляд остановился на моей двери. Он задумчиво провел языком по зубам.

— Я уже сделала это официальным на Фейсбуке. Я не изменю ничего обратно, Кристиан. Количество ревности приблизило меня к мировому господству больше, чем когда-либо.

Я знала, что в тот момент, когда он понял — коврик перед дверью, говорящий: «Добро пожаловать, сучки», — мог бы выдать это. И было так болезненно ясно, что он не счастлив быть моим соседом. На самом деле, все выглядело так, будто он съел что-то кислое.

— Только не говори мне, что бездельничаешь в галстуке, офицер. Боже, я даже штанов не ношу.

Внезапный гнев, исходящий от него, вызвал у меня сильное желание медленно отступить, пока я не окажусь в безопасности своей квартиры. Я уже начала думать, что эта шутка не только для меня.

Он издал сардонический вздох, обдумывая. Провел рукой по подбородку. Остановил на мне свой пылающий взгляд.

— Ты стучишь в мою дверь только для того, чтобы досаждать мне, или тебе что-то нужно?

— Мне нужен достойный прием. Гавайской женщине серьезно этого не хватило.

— Я не буду есть твой торт.