Страница 3 из 12
Мало того, что куча чужих денег при себе, так ещё и Лемешева по своим делам уработать могут. Ситуация!
На заметённом снегом газоне прямо под окнами притулилась синяя иномарка: на решётке радиатора был размещён фирменный знак «опеля», на багажнике серебрилось название модели: «Senator». Перегонщик завёл двигатель и оставил машину прогреваться, сам закурил. Протянул пачку с верблюдом и мне, но я лишь покачал головой и принялся переминаться с ноги на ногу, не забывая поглядывать по сторонам. Вроде — спокойно всё.
Не обнаружилось никого подозрительного и у кафетерия. Лемешев остался ждать меня в салоне, я забежал внутрь. У витрины с алкоголем и заветренными бутербродами скидывались на водку три алкаша, отдел же с кондитерскими изделиями пустовал. За кассой там стояла миленькая платиновая блондинка с очень ладной фигурой, чего белый халат нисколько не скрывал, и я сразу указал ей в сторону подсобки.
Алёна стрельнула глазами на вторую продавщицу и кивнула:
— Проходи.
Она приподняла откидную крышку прилавка, и я проскользнул внутрь. В заставленной всякой всячиной комнатушке вытащил из внутреннего кармана пухлый газетный свёрток, разворошил его и принялся отсчитывать разной потрёпанности банкноты. Набрал двадцатками и полтинниками тысячу четыреста дойчмарок, сложил стопку банкнот надвое и убрал в карман, а почти не похудевшую пачку без пересчёта завернул обратно в газету и на выходе вручил Алёне.
— Для Козлова.
— В курсе, — кивнула продавщица и спрятала газетный свёрток под халат. Знала, о чём именно идёт речь, вот и отнеслась к поручению кавалера со всей ответственностью.
Я задержался и спросил:
— Он хоть тебя заберёт?
— А то что? — улыбнулась Алёна. — Проводить хочешь?
— Не хочу, но придётся, — ответил я совершенно серьёзно.
— Не бойся, заберёт.
— Ну и отлично.
Задерживаться в кафетерии я не стал и вышел на улицу, а там и Андрей подошёл.
— Ну что опять такое? — сходу потребовал он объяснений.
Вместо ответа я распахнул заднюю дверцу иномарки.
— Поехали, тачку покупателям покажем.
— А без меня никак?
— Дюша, не тупи! Разговор есть.
Мы забрались на заднее сиденье, Андрей поздоровался с Лемешевым, и вновь спросил:
— Ну что там ещё?
Перегонщик притопил педаль газа, и автомобиль тронулся с места, а я откинулся на спинку и усмехнулся.
— Сейчас — ничего, просто рядом постоим. А вот что с Графом делать — это ты мне скажи. Он на наш кусок пирога пасть разинул.
Фролов матерно выругался.
— Автобизнес крышевать, что ли, собрался?
— Подкатывал, да, — подтвердил Лемешев.
— Поговорю с ним, — пообещал Андрей. — Не знаю, получится достучаться или нет. Граф хорошо так поднялся, может быковать начать.
Я презрительно фыркнул.
— Да чего он там поднялся, Дюша? Видеосалон и блошиный рынок на «Диете» крышует? Ладно бы отжал, так само в руки упало!
И это было действительно так: после расстрела бригады боксёров Граф просто прибрал к рукам ставшие бесхозными точки и совсем не факт, что сумеет удержать их, когда вернётся из Казахстана Миша Тупин со товарищи. Если они, конечно, вернутся. Так-то местные ухари давно могли их где-нибудь в степи прикопать.
Андрей отмахнулся.
— Да не в этом дело, Серый! Он деловой стал до невозможности, ударит моча в голову, и закусится на ровном месте!
— Поговори с ним. Скажи, что так дела не делаются, а Сева не сам по себе. Да и мы тоже. Без подробностей, просто намекни.
— Намекну, ага, — кивнул Фролов. — Думаю, всё же сдаст назад.
— Наверняка сдаст. Только не факт, что надолго. Точно какую-нибудь падлу кинет. Он по жизни чужими руками жар загребает.
— Разберитесь, короче, с ним! — потребовал Лемешев. — Вам за это деньги платят.
Андрей вскинулся было, но я его придержал, вытянул из кармана стопочку банкнот и отсчитал приятелю две сотни.
— Твоя доля.
В октябре нам обломилось восемьсот марок, и в общак я отдал только половину, а Фролову вручил сотню, так что прибавка на сей раз получилась более чем существенная, возмущаться он сразу передумал. Только и проворчал что:
— Ну да, платят… — Потом вздохнул и спросил: — Едем-то куда?
— Тут недалеко, — неопределённо ответил перегонщик. — Просто рядом постойте, лицами поторгуйте.
И точно: домчались быстро. Пересекли Гагарина и Барбюса, а там ещё немного покрутились по району и вывернули к железнодорожным путям, точнее к протянувшимся вдоль них гаражам.
— Где-то здесь, — пробормотал Лемешев, углядел в свете фар какой-то ориентир и свернул в узкий проезд, покатил вглубь кооператива.
Один поворот, другой и вот уже иномарка уткнулась в ржавые ворота, за которыми маячила тёмная махина гаражного бокса.
— Стучите! — распорядился перегонщик, не спеша выбираться из-за руля.
— Пошли, — пихнул я в бок Андрея, сам вылез из салона через противоположную дверцу, встал рядом с машиной, огляделся.
Место нисколько не понравилось, но деваться было некуда, подступил к воротам, приложился к углу его створки ботинком.
— Открывайте!
Поначалу ничего не происходило, затем вспыхнула закреплённая на стене бокса лампа, хлопнула дверь, послышался скрип снега под ногами неспешно шагавшего к воротам человека. Дальше створки дрогнули, скрежетнули и начали расходиться, открывая проезд в небольшой закуток-дворик. Там стояли видавшие виды «жигули» шестой модели, а ещё у дальней стены высился сугроб, точно скрывавший в своих недрах какой-то автомобиль.
— Ты ещё кто такой? — недоумённо уставился на меня распахнувший ворота мужик в валенках, фуфайке и шапке-ушанке.
Ни одеждой, ни худой злой физиономией на денежного покупателя, способного приобрести иномарку, он нисколько не походил, и я несколько даже напрягся, сунул руку в карман. От мужика этот жест не укрылся, он попятился, но тут из машины выглянул Лемешев.
— Порядок! Это со мной!
Порядок? Лично я в этом уверен вовсе не был.